Используя оптогенетику, которая приводит в действие светочувствительные молекулы, запускающие пульсирование, Паркер поместил клетки сердца эмбрионов крыс в специально изготовленный золотой скелет, проложенный между слоями силикона. Затем он построил флот плавательных машин, которые могли перемещаться по подводным полосам препятствий. Эти «существа», управляемые оператором с помощью мигающих разноцветных огоньков, больше похожи на дронов, чем на роботов, и такая технология далека от использования в искусственном сердце. Но, как сообщает Science, плавающий медузоид еще на несколько шагов приблизил нас к созданию искусственных людей и самоходных мыслящих искусственных форм жизни.
И в долгосрочной перспективе – останутся ли животные чисто животными? Китайские генные инженеры уже работают над созданием супер-мускулистых собак и крошечных домашних свиней. Технология CRISPR (clustered regularly interspaced short palindromic repeats) дает возможность редактировать любой геном человека, других животных или сельскохозяйственных культур.
«Точно так же, как антропологи больше не могут найти так называемые примитивные культуры, потому что все эти люди уже были подвержены стороннему воздействию, мы, возможно, вступаем в период, когда биологи больше не могут найти примитивные виды животных. То есть таких, которые не были испорчены вмешательством человека», – говорит Ларри Хинман, основатель Института ценностей (Values Institute) при университете Сан-Диего, ведущий специалист в области изучения этических вопросов в науке. Хинман изучал последствия влияния CRISPR и взаимосвязь человека и робота. Он говорит: «Дарвин разрушил барьер между животными и людьми, открыв, что люди – это тоже животные». Далее последует непосредственное смешение животных и машин. Как предсказывает Хинман, через десять лет ученые будут в промышленных количествах производить и продавать гибриды людей и других видов. Он отмечает: «Поскольку редактирование геномов людей и других видов становится все менее дорогостоящим, темпы подобного производства ускорятся».
Чтобы получить более глубокое представление об искусственной жизни, я позвонил Эндрю Маккалоху, профессору биоинженерии и медицины Калифорнийского университета в Сан-Диего и главному исследователю Национального биомедицинского вычислительного ресурса и проекта «Атлас сердца» – Всемирного проекта по созданию «структурного и функционального атласа сердца». Он и его команда работают в области синтетической биологии, которая сначала разбивает одноклеточные организмы до простейших компонентов, а затем перестраивает и воссоздает их из генома. «Это подход биологов к искусственной жизни снизу вверх», – сказал Маккалох. Практические применения этого метода включают инженерное построение микробов для создания определенного химического вещества или преобразования одного химического вещества в другое. «Наши потомки с большей вероятностью будут играть с виртуальными домашними животными, чем с реальными роботами», – сказал он.
Виртуальный питомец, иногда называемый цифровым питомцем или симулятором домашнего животного, – это олицетворение реального или фантастического животного, доступ к которому может осуществляться через Интернет или при посредстве программного обеспечения, например, с помощью приложения на вашем смартфоне. Цель некоторых виртуальных питомцев – стать компаньоном: «владелец» поддерживает его жизнь, кормя, ухаживая, играя с ним, при этом лучше узнавая его и поощряя больше узнать о своем хозяине. Как предположил Маккалох, «потенциально вы могли бы иметь более сильную связь с виртуальным домашним животным, потому что оно способно больше и лучше познать вас благодаря неограниченной возможности собирать, записывать и применять данные, полученные на основании вашего поведения».
Маккалоха не беспокоит, что цифровые симуляторы домашних питомцев и роботы будут представлять угрозу для живых животных. Снижение экологического разнообразия – это гораздо более серьезная проблема, и отнюдь не виртуальная. «Когда я еду в Африку и вижу носорога, то знаю, что к тому времени, как вырастут мои дети, носороги могут вымереть. И меня очень печалит мысль о том, что миллионы лет эволюционной истории будут уничтожены». Он считает, что новые науки, посвященные искусственной жизни, способны помочь сохранить биологическое разнообразие планеты, а инновационная биология может стать альтернативой бедствиям, принесенным индустриализацией. «Современная синтетическая биология может поставить себе на службу живую часть планеты наименее вредными способами. И если мы создадим нечто из живых (и, следовательно, возобновляемых) ресурсов, это будет лучше, – утверждает он, – чем создавать их из ограниченных неживых. – Например, если мы будем способны сконструировать живые ресурсы, которые могут создавать материал столь же прочный, как сталь, не выкапывая железную руду, то потенциально у нас будет постоянно пополняемый источник с меньшим воздействием на окружающую среду».
Одним из новых способов применения науки может быть то, чего жаждут вегетарианцы и некоторые другие люди: лабораторное мясо, созданное с использованием некоторых методов выращивания тканей, используемых в регенеративной медицине. Все еще слишком дорогое для покупателей супермаркетов, выращенное в лаборатории, такое мясо может быть произведено без отвратительных стимулирующих рост гормонов или антибиотиков, которыми в настоящее время накачивают крупный рогатый скот, кур и других животных. Выращенное искусственно мясо также потребовало бы добавления меньшего количества нитратов, используемых в настоящее время для консервирования пищевых продуктов. Кроме того, согласно одному исследованию, выращенное в лабораторных условиях мясо могло бы сократить количество земли и воды, потребляемых сегодня при производстве естественного мяса, а также парникового газа, возникающего вследствие метеоризма свиней, кур, индеек и крупного рогатого скота. (Указывая на коров, люди отводят подозрения от себя.)
Такое лабораторное мясо обладает хорошими вкусовыми качествами, не имеет опасных для жизни или нежелательных побочных эффектов, и когда оно станет доступным по цене, то сможет навсегда изменить нашу культуру. Потенциально прекрасным дополнительным преимуществом клеточного земледелия было бы возвращение сельскохозяйственных угодий, которые больше не нужны для разведения скота, в природу в качестве естественных мест обитания диких животных. При грамотном планировании распространение небольших деревень по всей этой земле могло бы привести людей к более непосредственному контакту с миром дикой природы.
Маккалох считает, что в целом «осознанное использование биологически обусловленной технологии является скорее позитивным, чем негативным явлением». Он восхищается медузоидом Кевина Кита Паркера. «У него нет нервной системы, – заметил он. – Но он может реагировать на свет, который дает ему энергию для сокращения клеток сердечной мышцы. Живой ли искусственный скат Паркера? Это зависит от того, что понимать под словом «жизнь, – сказал он. – Некоторые люди определяют жизнь прежде всего как способность к размножению. Другие говорят, что живое существо должно быть в состоянии двигаться самостоятельно или потреблять энергию».
Растение – это автотроф, объяснил он. Оно живет, используя энергию солнечного света для производства органических соединений из окружающей среды. Гетеротроф должен потреблять органические соединения – углеводы, жиры, белки. Все животные, грибы, простейшие и большинство бактерий являются гетеротрофами. Они питаются другими организмами. «Если бы я планировал развитие искусственной жизни, то сказал бы, что это должны быть сконструированные синтетические организмы, которые едят другие организмы, вероятно, растения – биомассу, которая легко доступна. Ведь растения не могут просто взять и убежать».
