После скорого суда Ойгерд отправился на каторгу. Три месяца рубил мрамор и едва легкие не выплюнул. Два раза совершал неудачные побеги и как особо опасный преступник-рецидивист был переведен в особый лагерь в самом центре Серой пустыни. Честно говоря, он думал, что после мраморных каменоломен его ничем не испугать. Но Серая пустыня способна поломать любого, даже самого стойкого человека. Куда ни посмотри, песок и скалы. Воду не найти. Бежать некуда, а самое главное – на побег нет сил и желания. В еду и воду подмешивали наркотики, которые ломали людей и делали их рабами. А даже если кто-то и решался на побег, это подобно смерти. В песках прятались кочевники из племени птайя и они доставят беглеца обратно уже через пять-шесть часов.
В общем, ничего хорошего. Еще немного и бывший полковник окончательно потеряет человеческий облик, деградирует до состояния покорного животного и перестанет мечтать о свободе. Это факт. Он чувствовал, как слабеет сила воли, а разум перестает адекватно воспринимать реальность. И надо на что-то решаться, однако, вариантов спасения нет. Совсем. Никаких. И помощи ждать не от кого, потому что после побега из Васлая он всегда был сам по себе. А все его попытки обзавестись друзьями в королевстве заканчивались плохо. Хоть среди наемников, хоть в мраморных каменоломнях. Все предатели и суки. Из-за этого, кстати, в очередной раз и пострадал. Доверился «правильным ворам», которые его предали, и оказался в Серой пустыне…
Тем временем взошло солнце и от входа в пещеру поползла волна тепла. Это знак, что пора браться за работу, и Ойгерд двинулся вдоль стены. Сквозь узкие щели в потолке вниз проникало немного света, но в основном следовало полагаться на руки. Шершавость камня. Есть. Плесень и мох. Целая гроздь небольших комков. Пальцы осторожно сдирают их и скидывают в корзину. Переход дальше. Равномерное движение и вскоре корзина наполняется наполовину. Еще час-другой и обед – вода и каша.
«Скорей бы добраться до спасительной кружки с живительной влагой», - подумал он, чувствуя першение в горле.
Ладонь нащупала очередной комок слизи, и в этот момент раздались удары в колокол. Звук в пещеру долетал тяжело, но он был слышен четко. Ошибки нет – всех каторжников вызывали наружу, под палящее пекло, а у него неполная корзина. Плохо. Это очень плохо. Он не выполнил норму, и его могут лишить обеда. Но как же так? По прикидкам Ойгерда, время в запасе еще имелось.
Остаться в пещере нельзя, иначе появятся охранники и начнут махать дубинами. Придется выходить.
Сорвав последний комок плесени, он бросил его в корзину и направился к выходу.
Сбор каторжан оказался неожиданностью не только для Ойгерда. Практически никто не успел выполнить норму. Однако, как ни странно, охранников и надсмотрщиков это ничуть не злило. Не обращая внимания, кто и сколько собрал, каторжан погнали к складу. Там они высыпали сырье на брезентовые полога и скинули корзины, построились в неровную колонну и отправились к дому начальника каторги, единственному каменному строению в лагере.
- Побег… - прошептал кто-то из каторжан. – Сейчас пересчитывать будут…
- Не-е-е… - с ленцой, протянул другой. – Наверняка, праздник… Религиозный, наверное… Тогда короткий день…
- Снова война, – веско обронил третий. – В штрафники набор будет.
Война - это хорошо. Был в Ассире, как и во многих других государствах мира Кама-Нио, один древний обычай – как начинается новая война, самым отъявленным преступникам давали второй шанс. Поэтому, когда королевство начинает ведение боевых действий – в тюрьмы и на каторги отправляются вербовщики. Они вызывают добровольцев, сгоняют их в особые лагеря и формируют штрафные батальоны. Шансов выжить у таких «добровольцев» немного – понятно, что их бросают в самое пекло. Но вероятность уцелеть тоже имелась и если Ассир, в самом деле, начинает войну с кем-то из соседей, возможно даже снова с империей, лучше отправиться на поле боя. Смерть, так смерть. Лишь бы не гнить в пустыне.
«Боги! – Ойгерд посмотрел на синее небо без единого облачка. – Если слышите меня, помогите отсюда вырваться».
Вопросы веры его никогда не интересовали. Нужно помолиться – запросто. Отдать дань уважения святому месту – не проблема. Духу-хранителю жертву принести – тоже не вопрос. Вера – костыль для тех, кому с ним легче идти по жизни. А бывший полковник Ойгерд таков каков есть и переделке не поддавался. Он знал, что боги существуют, и этого достаточно. Все равно им не до мелочных людских проблем. Какой путь выберешь, так он и пойдет. Ойгерд выбрал неправильный и потому находился в пустыне, в состоянии бесправного раба, а не в родовом замке. Следовательно, сам сглупил и боги в данном случае не виноваты. Так он считал раньше и считал до сих пор. Однако в этот момент появилась потребность обратиться к небожителям, и это было сделано. Еще один признак того, что он находился на грани, и от падения в пропасть его отделяет один крохотный шажок. Раньше Ойгерд себе такого бы не позволил. Нет-нет. Кто угодно, но только не Альфи вар Ойгерд.
- Стой! – голос Одноглазого Джоки заставил каторжников замереть.
Что дальше? Нужно ждать. Сейчас кто-то выйдет и сделает объявление. После чего станет известно, по какой причине каторжан выдернули из пещер.
Под суровыми взглядами охранников и надсмотрщиков преступники не разговаривали. Ожидание было томительным. Однако, наконец, появился начальник колонии. Это был полный брюнет в белом пустынном балахоне. Звали его Иогар Данба. Типичный чиновник, который провинился и был сослан в пустыню.
Данба замер на крыльце, с высоты оглядел толпу и заговорил:
- Каторжники! Все вы преступники, а иначе бы не оказались в этом месте! Но, согласно старому обычаю, Верховный Совет Королевства Ассир решил дать вам возможность искупить грехи перед государством!
«Точно, война!» - в душе Ойгерда затеплилась надежда.
- Свершилось немыслимое! Захватчики из иных пространств бросили вызов всем государствам и богам нашего мира! Уже захвачены земли эльфов и манкари! Враг строит огромный флот для вторжения в наши земли, и Верховный Совет принял решение! Вы можете принять участие в истреблении захватчиков, пролить кровь и доказать, что достойны помилования! Кто готов – пять шагов из строя вперед!
Ойгерд вышел первым. Замер и осмотрелся. Каторжников в колонии почти триста душ. А вышло всего девять человек. Ну и почему так? Да по той простой причине, что трава самуй, тот самый наркотик, который добавляли в еду и питье, лишил каторжан силы воли и разума. Они уже не способны соображать, и живут, словно животные, повинуясь инстинктам. А некоторые, кто еще понимает, что происходит, надеются на амнистию или перевод в другое место. Трусы и дураки! Не будет никакой амнистии. Но его это уже не касалось.
По команде начальника колонии появились солдаты регулярного полка. Десять человек в синих плащах, с пиками и щитами, в легкой кожаной броне и деревянных пустынных касках во главе с седоусым сержантом. На униформе значок – белый грифон, который сжимает в когтях цифру 11. Все понятно. Это солдаты 11-го легкоконного полка. Кадрированное гарнизонное подразделение. Уж кому, а бывшему полковнику это было известно.
