– Смирно! – выдал я самым строгим тоном, на какой был способен.
Воины вытянулись, и я провел краткий инструктаж:
– Гвардейцы! Мы прибыли для внеплановой проверки столичной тюрьмы. Есть информация, что в «Сабхарше» злоупотребляют доверием императора и нарушены правила внутренней службы. Нас здесь не ожидают и нашему появлению не обрадуются. Так что всем быть начеку. Если кто-то из местных охранников попытается бузить – сломайте ему руку или ногу. В случае вооруженного сопротивления – разрешаю убивать. Магия в этом месте бесполезна и придется полагаться исключительно на собственные силы, навыки и умения. Вопросы?
Тишина. Вопросов не было, и мы с ламией первыми направились к главному тюремному входу.
Пока я наставлял гвардейцев, охранники успели вызвать начальника. Он, судя по всему, уже собирался покинуть тюрьму, дабы отправиться в свой уютный дом, к жене и детям. Ан не вышло.
– Приветствую вас, господин граф и госпожа жрица, – выдавливая из себя слова и стараясь улыбаться, поприветствовал нас Сан-Вентрес, когда мы прошли КПП. – Насколько я понимаю, вы все-таки добыли разрешение на встречу с арестантами, которые определены к нам беглым канцлером? Могли бы предупредить заранее, и я бы их подготовил…
Не утруждая себя приветствиями, я протянул Сан-Вентресу документ с печатью императора:
– Читайте.
Начальник тюрьмы развернул свиток и прочитал его. Прервался и встряхнул головой. Он не понял, что происходит, и прочитал документ повторно. Все верно – печать императора настоящая. Но суть приказа… Как это возможно, чтобы многовековой покой тюрьмы был нарушен? Эти мысли легко читались на его лице, и я был уверен, что он попытается мне возразить.
– Господин граф, – руки Сан-Вентреса, когда он возвращал мне свиток, подрагивали. – Я должен получить подтверждение приказа в канцелярии императора.
– Вы ставите под сомнение волю государя? – я положил затянутую в перчатку ладонь на рукоять верного черного ирута.
– Нет-нет, но слишком нестандартная ситуация.
– Понимаю. И, тем не менее, приказ есть и он подлинный. Вы можете послать во дворец гонца, и он получит подтверждение. А дела тюрьмы я приму сейчас. Ведите в кабинет, господин Сан-Вентрес.
Я припер потомственного начальника тюрьмы к стенке, и вариантов развития событий для него было немного, всего два. Он мог подчиниться и мог попытаться оказать сопротивление. Я хотел, чтобы он кинулся в драку и был готов к тому, чтобы ударить его ногой в живот, сбить с ног и славно отпинать. Однако Сан-Вентрес оказался умнее. Его взгляд скользнул по равнодушным лицам прирожденных убийц за моей спиной, и он покорился.
– Воля ваша, господин граф, – еле слышно сказал он, понурился и повернулся ко мне спиной: – Я готов предоставить полный отчет и отчитаться за все, что происходило в стенах «Сабхарши» за последние семнадцать лет.
Глава 7
Империя Оствер. Грасс-Анхо. 09.01.1408.
В кабинет вошел брат Айнур, и поприветствовал меня. Я ответил и пригласил его присесть.
Брат разместился в кресле напротив, вынул из кармана продолговатый синий кристалл размером с большой палец на руке и по столешнице щелчком отправил его в мою сторону.
– Что это? – поймав кристалл и моментально просканировав его на опасность, спросил я.
– Артефакт. Господин приказал передать тебе.
– И как им воспользоваться? Для чего он?
– Господин сказал, что ты разберешься.
– Ладно. Это все?
– Нет. Послезавтра в полдень ты и Отири должны прибыть в наше святилище на общий сход. Соберутся все, кто служит Кама-Нио. Это не приглашение, а приказ.
– Кого еще позвали?
– Жриц Улле Ракойны, императора, ламий и жреца Алая Грача, который служит Сигманту Теневику.
Я уже понимал, о чем на этом сходе будет разговор, но все-таки спросил:
– Какова повестка схода?
Айнур равнодушно пожал плечами:
– Господин не сообщал, а я не интересовался.
Отметив отстраненность родственника, я задал новый вопрос:
– Ты в порядке?
На губах брата появилась печальная улыбка, и он покачал головой:
– В том-то и дело, Уркварт, что не в порядке. Но я это переживу и не стану тебя отвлекать. Приказ и посылку передал – можно двигаться дальше.
Он попытался встать, чтобы уйти. Однако я его задержал:
– Погоди, не торопись.
– Что-то еще? – он вопросительно кивнул.
– Да, брат. Мы давно не говорили с тобой один на один, откровенно, как мужчины рода Ройхо. А это делать необходимо и сейчас, когда рядом нет ламии и твоего бога, самое время. Расскажи, что тебя гнетет, а я, как старший брат, может быть, смогу дать совет или чем-то помочь. Не пойми меня превратно – я не собираюсь лезть к тебе в душу. Однако мы с тобой одной крови и обязаны поддерживать своих.
Он немного помолчал, а затем согласился со мной:
– Ты прав, Уркварт. Мне необходимо выговориться и поделиться проблемами, а пообщаться, как ни странно, не с кем. Давай, поговорим.
Пока Айнур собирался с мыслями, я налил ему и себе вина. Приподняв кубки, кивнули один другому и, молча, выпили. Ароматный напиток согрел внутренности и помог расслабиться. Пришло временное умиротворение, и только после этого брат объяснил причину своего душевного дискомфорта.
– Уркварт, я не на своем месте. Осознаю, что быть паладином легендарного Иллира Анхо – великая честь. Но я хотел совершенно другой жизни. Мой путь – быть офицером императорской армии, вести за собой солдат и сражаться с такими же, как и я, воинами, только под другими гербами и знаменами. Я приземленный человек, хоть и дворянин, а паладины, сопровождая своего бога или выполняя его приказы, сами становятся частью сверхсущества и невольно разделяют с ним груз ответственности за судьбу мира, за народы и страны. А я к этому не готов. Слишком тяжела эта ноша и непомерно много тайн вошло в мою жизнь. И я бы хотел уйти в сторону, а не могу, потому что дал клятву служить Иллиру добровольно, и назад пути нет. Вот в чем проблема, брат, и я не в состоянии ничего изменить.
Айнур замолчал и, подлив ему вина, я кивнул и сказал:
– Понимаю тебя, брат.
– Разве? – он саркастически усмехнулся.
– Само собой, ведь я, как и ты, паладин. Однако, в отличие от тебя, меня на эту стезю направили, и я не имел выбора, приносить клятву на верность богине или нет. Как и ты, я тоже мучился вопросами. Почему выбор сверхсущества пал именно на меня? Ради чего я должен менять свой образ жизни и поступаться собственными интересами? Достоин или нет нести тяжкое бремя чужих секретов и разделять с другими служителями Кама-Нио ответственность? Признаюсь, что мне тоже было тоскливо, и я не спал ночами, много размышлял и долго терзался душевными муками. Однако, как видишь, брат, я это пережил и приспособился, научился извлекать из статуса паладина пользу и даже удовольствие.
