– Энни ваша королева, – сказал рыцарь.
– Предполагается, что ты должен охранять принца Роберта, – напомнил Артвейр.
– Он в надежных руках. Я, как и вы, пришел сюда для того, чтобы попытаться отговорить ее от столь рискованного поступка.
– Тогда тебе не следует вмешиваться.
– Вы уже вынудили меня вмешаться, – угрюмо возразил Нейл. – Нам не удастся ее отговорить, и вы не должны принуждать Энни силой.
– Сомневаюсь, что ты сможешь мне помешать, – сухо заметил Артвейр.
– Я ему помогу, – вмешался Казио.
Они вдвоем решительно подошли к Энни и встали рядом с ней. Она понимала, что даже с волшебным мечом Нейла у них с Казио нет шансов против людей Артвейра. Но ей было приятно, что они стоят рядом.
Артвейр помрачнел.
– Энни…
– И в чем же состоит твой план, герцог Артвейр? – прервала его Энни. – Как ты намерен взойти на трон?
– Я не хочу трона себе, – возмущено возразил Артвейр. – Я лишь желаю Кротении блага.
– И ты полагаешь, что у меня другие желания?
– Я не знаю, чего ты хочешь, Энни, но думаю, что стремление освободить мать помутило твой разум.
Энни подошла к выходу из шатра и указала в сторону укутанного туманом острова. Стоящие снаружи солдаты отступили.
– Трон находится там, за водной гладью, на острове. Именно ради него мы пришли сюда. У меня появилась возможность…
– У тебя нет никаких возможностей. Роберт слишком коварен. Нам лучше отступить, накопить силы, объединиться с Лиром.
– Лир уже спешит сюда, – сказала Энни. – Неужели ты думаешь, что сэр Файл еще не направил к Эслену свой флот?
– Тогда где же он?
– В пути.
– Они не смогут соединиться с нами, – возразил Артвейр. – Какой флот сумеет миновать, а тем более взять Торнрат?
–. Флот не сможет, – согласилась Энни. – Но тебе это по силам.
Артвейр ответил не сразу.
– Это возможно, но чертовски маловероятно, – вздохнул он. – Вот если бы там был лирский флот… – Он задумчиво посмотрел вдаль.
– Флот рядом, я его видела, – спокойно сообщила Энни. – Он прибудет к Эслену через два дня. И если мы не овладеем Торнратом, они погибнут, зажатые между флотом Ханзы и стеной форта.
– Видела флот?
– У меня было видение, кузен.
Артвейр коротко рассмеялся.
– Я не верю видениям, – сообщил он.
Энни схватила его за руку и заглянула в глаза.
– То, что ты сказал обо мне, правда, – признала она. – Однако я изменилась. Я уже не та девочка, которую ты знал. И я знаю больше тебя, кузен Артвейр. Конечно, не о тактике и стратегии, но о вещах, возможно, более важных. Мне известно, как провести войска в Эслен. И что скоро здесь будет сэр Файл. Ты действительно во мне нуждаешься, но вовсе не в качестве номинальной королевы. Я не стану, как выразился Роберт, твоей марионеткой. И мы будем действовать так, как я того хочу, или не будем вовсе. Если, конечно, ты не думаешь, что твоя армия последует за моим трупом. Или за твоим.
Гнев Энни набирал силу, тленное зерно где-то в глубине ее души дало ростки. Она снова чувствовала, как воды жизни и смерти пульсируют вокруг нее, и последовала за ними через щели в доспехах Артвейра, сквозь шершавую поверхность кожи к переплетению сосудов и сжимающихся мышц его сердца. Она ощутила, как оно бьется, а потом нежно его коснулась.
– Нет!.. – выдохнул он. Нет…
Энни казалось, что она все еще видит себя в зеркале. Она услышала собственный голос:
– Назови меня своей королевой, Артвейр, – промурлыкала она, – прямо сейчас. Назови. Снова.
Его лицо налилось краской, но губы начали синеть.
– Что…
– Скажи это.
– Только… не… так.
Энни почувствовала, как его сердце сжимается в судороге, и поняла, что он умрет, если она не остановится. Как все-таки удивительно хрупко человеческое сердце…
Но она не желала смерти Артвейра, поэтому со вздохом освободила его. Он застонал и обмяк, затем попытался выпрямиться, его глаза переполняли удивление и страх.
– Я совсем не то, что ты думаешь. – Она разжала пальцы, освобождая его руку.
– Да, – выдавил он, не спуская с нее глаз, – ты изменилась.
– Флот приближается – и я это знаю. Тебе известно, как вести войну. Мы сможем действовать вместе?
Артвейр долго смотрел ей в глаза, а потом кивнул.
– Хорошо, – сказала она. – Давай обсудим это, только быстро. Спустя час я отправляюсь в Эслен.
Часом позже, когда Энни подходила к лодке Роберта, она ощутила неожиданный толчок. Словно пробуждение от сна, часто снившегося ей в детстве, как будто она падает. Эти сны бывали особенно неприятными, когда она не осознавала, что спит.
Нечто подобное творилось с ней и сейчас. Она хорошо помнила свой спор с Артвейром, а также последовавший разговор, но воспоминания, до сих пор остававшиеся не вполне реальными, вдруг обрели четкость, словно картинка, запах и звук вернулись с прежней остротой. Йодистый и металлический аромат морской воды, водопады жидкого золота, низвергающиеся сквозь тучи… Она заметила мелкие морщинки в уголках глаз Артвейра, обратила внимание на шуршание сухой травы под ногами и прикосновение подошв к камню.
И Эслен. Прежде всего Эслен, белые башни, сияющие на солнце, и призрачно бледные в тени под клочьями облаков, флаги, извивающиеся на ветру подобно хвостам драконов. Справа холмы-близнецы, Том Каст и Том Вот, гордо держали желтовато-коричневые головы высоко над вечнозелеными плечами. Она чувствовала воодушевление и вместе с тем растерянность.
Она совсем не испугалась Артвейра, но сейчас страх вернулся.
Что она делает?
Ей хотелось бегом вернуться к кузену, отдать себя под его защиту, пусть он взвалит на свои плечи ответственность и власть, к которым так явно стремится. Но даже это ее не спасет, и сейчас именно это понимание вынуждало ее идти дальше. Она видела прибытие лирских кораблей, о чем честно сказала Артвейру. Она видела тайные ходы, которые может увидеть только женщина.
Но она видела и кое-что еще: чудовищную женщину из своих кошмаров, скорчившуюся под холодным камнем в городе мертвых.
Ей было восемь, когда они с Острой нашли этот склеп и, будучи маленькими девочками, вообразили, что это гробница Виргеньи Отважной, хотя никто не знал, где похоронена великая королева. Позже они нацарапали молитвы и проклятия на куске свинца и протолкнули в трещину саркофага, и обе почти поверили, что их просьбы будут услышаны.
Как выяснилось, они были правы. Энни просила, чтобы Родерик Данмрог полюбил ее, и он совершенно обезумел от любви. Она просила, чтобы ее сестра Фастия стала добрее, и так оно и вышло – в особенности по отношению к Нейлу МекВрену, если верить тете Элионор.
