Поэтому он не удивился бы, если бы его глазам предстала загадочная маска королевы фей, сочувствующее лицо святого Анемлена или клыкастая морда людоеда, явившегося, чтобы его сожрать. Сейчас для него не существовало ничего невозможного.
И потому, когда Леоф увидел лицо молодой женщины с небесно-голубыми глазами, это оказалось для него неожиданным, но не удивительным.
Она была хрупкой, невысокой – ниже Леофа на целую голову, с каштановыми волосами, зачесанными назад, и мягкой линией подбородка. Он решил, что ей еще нет и двадцати. А еще девушка показалась ему знакомой, он был уверен, что встречал ее при дворе.
– Я пришла не затем, чтобы вас убить, – ответила она. – Я пришла освободить вас именем королевы Мюриель.
– Освободить меня, – медленно повторил он, и вдруг лицо незнакомки отдалилось, словно теперь он смотрел на нее с расстояния в двадцать королевских ярдов, рядом с королевой Мюриель – там он ее и встречал, на представлении своей пьесы.
– Как вам удалось это? Стать невидимкой?
– Меня благословили святые, – ответила она. – Это монастырская тайна. Больше я ничего не могу вам сказать. А теперь просто следуйте за мной…
– Подождите, – проговорил Леоф. – Как вы сюда попали?
– С огромными трудностями и немалым риском для жизни, – отрезала она. – Прошу вас, хватит вопросов.
– Но кто вы такая?
– Меня зовут Элис Берри. Я доверенное лицо королевы. Меня прислала она. Вы понимаете? А теперь, пожалуйста…
– Леди Берри, я Леовигилд Акензал. Что с королевой?
Элис заморгала в явном недоумении.
– С ней все хорошо, – ответила она. – Пока.
– А почему она послала вас меня освободить?
– Объяснение выйдет долгим, а у нас нет времени. Поэтому прошу вас…
– Умоляю, моя госпожа.
Она вздохнула.
– Хорошо. Если коротко, королева находится в заключении в башне Волчья Шкура. Она узнала о вашем задержании и об огромной любви к вам жителей нашего города и Новых земель. Она полагает, если вы будете на свободе, это улучшит ее положение.
– Каким образом?
– Она надеется, что узурпатора удастся свергнуть.
– Правда? И все благодаря мне… Как странно. И как же вы сюда пробрались?
– Существуют проходы, потайные, которые моя… – Она осеклась, затем начала заново: – О которых я знаю. Вам придется мне довериться. И еще: если мы немедленно не стронемся с места, живыми мы отсюда не выберемся.
Леоф кивнул и закрыл глаза. Он подумал о голубом небе и теплом ветре с юга, каплях дождя на лице.
– Я не могу уйти, – вздохнув, сказал он.
– Что?
– Здесь держат в плену не только меня: есть еще Мери Грэмми и Ареана Вистберн. Если я убегу, они пострадают, а я не могу этого допустить. Освободите их, докажите мне, что они свободны, и тогда я уйду с вами.
– Я не знаю, где держат младшую Грэмми. Юная Вистберн, боюсь, находится вне пределов моей досягаемости. Иначе я бы, вне всякого сомнения, ее освободила.
– В таком случае я не могу пойти с вами, – сказал Леоф.
– Послушайте меня, каваор Акензал, – быстро проговорила Элис. – Вы должны понимать свою значимость. Есть люди, которые готовы умереть – и убивать, – чтобы вы получили свободу. То, что вы сделали в Бруге, не забыто, но ваша музыка в Роще Свечей выпустила на свободу могучий дух, который не ослабевает. Напротив, он лишь продолжает набирать силу. Песни из вашей пьесы поют по всей стране. Народ готов сразиться со злодеем узурпатором, но люди боятся, что вы пострадаете от его рук. Если вы будете на свободе, их ничто не остановит. – Она понизила голос. – Говорят, в королевство вернулась законная наследница, принцесса Энни, дочь Уильяма и Мюриель, они посадят ее на трон, но сражаться будут за вас. Вы самый важный человек в нашем королевстве, каваор.
Леоф рассмеялся, когда она замолчала. Не смог сдержаться, потому что ее слова показались ему ужасно забавными.
– Я не пойду с вами, – сказал он. – До тех пор, пока Мери и Ареана не будут в безопасности.
– Нет, только не это! – взмолилась Элис. – Вы можете себе представить, через что мне пришлось пройти, чтобы до вас добраться? Это было почти невозможно – чудо, позволяющее причислить меня к лику святых. А теперь вы отказываетесь уходить? Не поступайте так со мной. Не подводите свою королеву.
– Если вы смогли сотворить одно чудо, значит, справитесь и с другим. Освободите Мери и Ареану. И тогда я с радостью пойду с вами – когда вы предоставите мне доказательства, что им больше ничто не угрожает.
– В конце концов, подумайте о своей музыке, – настаивала Элис. – Я же сказала вам, что ваши песни стали знамениты. А знаете ли вы, что их исполнение считается колдовством? В Вистберне попытались воспроизвести всю вашу постановку целиком. Люди прайфека подожгли сцену. Но представление все равно бы провалилось, потому что изысканные гармонии вашего произведения ускользают даже от самых талантливых музыкантов. На свободе вы снова могли бы ее написать, исправить их исполнение.
– И приговорить новых несчастных к судьбе, которая выпала мне? – спросил он, подняв изуродованные руки.
– Как странно… – пробормотала Элис, кажется, лишь сейчас заметив приспособления на его кистях. – Но, послушайте, это их выбор.
Неожиданно Леофу показалось, будто он ищет шаткое равновесие. Эта женщина… а почему женщина? По меньшей мере ее история звучит крайне неправдоподобно.
Скорее всего, Роберт придумал для него очередную проверку. Пока он не совершил ничего, чтобы ухудшить положение; узурпатор понимал, что Леоф не станет для него ничего делать, если Мери и Ареане будет угрожать опасность.
И даже если Элис говорит правду, он все равно не пойдет с ней.
Но тут возникала другая трудность. То, что он скажет, может оказаться полезным для узурпатора, дать ему новые сведения, нечто для него крайне ценное.
Однако, пожалуй, рискнуть все-таки стоило.
– В Роще Свечей, – сказал он, нарушив затянувшееся молчание.
– Что в Роще Свечей?
– Под сценой, в дальнем правом углу, есть небольшое углубление над опорой. Я знал, что они сожгут все записи и будут искать копии в моих покоях. Один экземпляр я спрятал в Роще Свечей; люди Роберта, возможно, не нашли его.
Элис нахмурилась.
– Я поищу рукопись, если мне удастся выбраться. Но я бы предпочла вывести вас отсюда.
– Вам известны мои условия, – напомнил он.
Элис колебалась.
– Для меня было большой честью познакомиться с вами, – сказала она наконец. – Надеюсь, мы еще увидимся.
