– Ну ты даешь! Давай убирай быстренько, пока мама не увидела.
– Пожалуйста. – Угоша усмехнулась, сгребла стекло, соль и аккуратно сложила все это в Ларисину тарелку, прямо на недоеденные макароны и только один раз укушенную вторую сосиску.
– Ты… ты… – Девочка пихнула Угошу, и та, не ожидавшая нападения, вместе с табуреткой свалилась на пол. Впрочем, это не произвело на нее никакого впечатления. Она спокойно поднялась, села и продолжила завтрак.
Лариса, совершенно выбитая из колеи поведением подруги, вскочила и заметалась по тесной кухоньке, пытаясь сообразить, что же такое происходит. Потом вспомнила, что Пипеткина упомянула полнолуние, и с надеждой зацепилась за эту мысль. Не зная, как подъехать к кикиморке, она присела рядом и шепотом спросила:
– Светочка, а что полнолуние?
– Когда луна круглая! Что, совсем, что ли, тупая?
Пропустив оскорбление, Лариса продолжила допрос:
– Я знаю, что полнолуние – это когда луна круглая. А ты-то тут при чем?
Угоша вздохнула и произнесла с таким выражением, словно Лариса действительно ничего не соображала:
– В полнолуние все нормальные кикиморы живут по своим древним инстинктам. Только это по-научному. А по-простому, я в полнолуние, что хочу, то и делаю. Понятно? Иначе не получается. Природа у меня такая.
– И как долго это может длиться? – осторожно поинтересовалась Лариса: взбесившаяся кикимора в городе, а тем более в школе – явление не из приятных.
– День. И ночь. Каждое полнолуние.
Лариса обрадовалась: одни сутки город как-нибудь выдержит проделки Пипеткиной.
– А потом?
– Потом – все. Инстинкты уснут, и стану я такой послушной, такой паинькой! Лапочкой!
– Замечательно!
– Но! – воскликнула Угоша, задрав вверх указательный палец.
– Что еще?
– Есть одна стррр-ашная тайна. Только я тебе ее не скажу!
– Почему?
– Не хочу.
– Ну Светочка, ну Пипеточка, ну скажи мне страшную тайну – заныла Лариса, понимая, что, чем больше она узнает про кикимор, тем легче будет ей и всему классу – да что там мелочиться, всей школе, уживаться, а временами и управляться со Светкой Пипеткиной.
– Ладно, – неожиданно легко сдалась Угоша. Настроение ее менялось каждую секунду. – Слушай, пока я не передумала. В жизни каждой кикиморы существует особый день. Вернее, ночь в самом конце октября. В эту ночь кикиморы, которым должно исполниться двенадцать лет, проходят посвящение.
– Тридцать первого октября! – воскликнула Лариса. – День всякой нечисти.
– Сама ты нечисть. Будешь обзываться, я больше тебе ничего рассказывать не стану.
– Прости, Пипеточка, я не тебя имела в виду!
– То-то же! В общем, для кикимор, которым в этот год исполняется двенадцать лет, ночь посвящения особенная. Во-первых, им дают полное имя!
– Имя? – удивилась Лариса. – А до этого вы что, без имени живете? У тебя тоже имени нет? Глупость какая-то.
– Ничего не глупость. В пять лет дают первую букву от имени, в десять – вторую. Я, к твоему сведению, сейчас Уг, а никакая не Светка Пипеткина. На посвящении получу все остальное. Лариска, как тебе больше нравится: Угляна или Угнея?
Лариса пожала плечами:
– Не знаю. Имена какие-то… непривычные. Наверное, лучше Угнея. Угляна мне кучу угля напоминает.
– Ха-ха, угля! Все! Прицеплюсь к маме, пусть меня Угнеей называют. Мне тоже Угляна теперь меньше нравится.
– Ты дальше рассказывай, – заторопила кикиморку Лариса, боясь, что та собьется на другую тему и пропустит что-нибудь важное.
– Вот, про имя я тебе сказала. Но это – пустяки. Главное то, что после посвящения кикимора становится настоящей кикиморой!
– Что значит «настоящей»?
– Значит, начинает пользоваться магией в полную силу и слушается только своих желаний.
– Ой, Светка, это мне не очень нравится! Так и друзей всех растерять можно.
– Запросто! – согласилась Угоша. – Мне пока это тоже не слишком нравится. Но ничего. Вот стану настоящей кикиморой, тогда понравится. Если, конечно, стану.
– А что, можешь не стать?
– Тоже запросто. Есть тайное правило. Но тебе, коль уж мы подруги, я его сообщу. Если всю ночь на посвящении не давать кикиморе увидеть луну, а потом заставить встретить рассвет, то вместо настоящей кикиморы получается лесная фея.
– Ух ты! А чем лесная фея отличается от кикиморы?
– Фея, вместо того чтобы людей по болоту кружить, ищет их везде, где ни попадя, а потом – уж кому что требуется – кого лечит, кому советы всякие дает. Травы собирает, сушит, заваривает. С растениями, птицами и животными разговаривает. В общем, недокикимора получается.
– Но это же хорошо, что феи такие существуют!
– Кто тебе сказал, что они существуют? – усмехнулась Угоша.
– Ты и сказала, – удивилась Лариса.
– Слушай больше. Это все теоретически. На самом же деле в последний раз такое случилось сто лет назад. Кстати, кикиморой, превратившейся в фею, была моя прабабушка.
– По-нят-но, – задумчиво протянула Лариса. – Ладно, хватит болтать. На уроки опоздаем.
* * *
В школьном дворе еще пованивало грибами: невидимая куча тихонько гнила себе в кустах. Зато в самой школе, к большому облегчению девчонок, да и всего шестого «Б», ничто не напоминало о вчерашнем.
Одним словом, все шло как обычно, если не считать пары событий, вызвавших у двух человек совершенно противоположные эмоции. Вернее, у человека и кикиморы.
Во-первых, была приятно поражена директор Елена Борисовна, когда утром, придя на работу, увидела, что несговорчивый и грубый сторож дядя Коля по собственной инициативе пытается поправить сколотый угол школьного крыльца.
А во-вторых, огромное разочарование испытала Угоша: Антон Круглов остался верен своим обещаниям не появляться в школе до тех пор, пока из нее не уберется кикимора. Его место у окна было пустым.
Разобидевшись неимоверно, Угоша со злым прищуром глянула на школьную доску. Сердце Ларисы, которая ни на секунду не выпускала подругу из поля зрения, тревожно забилось. Но, поскольку минуту-две ничего не происходило, она успокоилась.
За это время Генка Харитонов успел напомнить Угоше о контрольной по биологии.
– Будь спок! – заверила его все еще взбешенная кикиморка.
– Так контрольная же на первом уроке! – взвыл Генка.
– Хоть на каком. Сказала – сделаю, значит, сделаю!
– Смотри!
– Сам смотри! Сейчас начнется!
