В тот момент в душе словно прорвало плотину. Валентина почувствовала в одно мгновение, всего лишь в одно, что безумно хочет ребёнка. Откуда-нибудь, из всякого доступного источника. Она возьмёт любого, кого дадут. Мальчика, девочку – всё равно. Только бы дали. Только бы кто-то вложил в её руки ребёночка, улыбнулся и сказал – он твой. Сила, с которой набросились на неё эти мысли оказалась невероятной. Словно страшная, жгучая жажда от которой сходишь с ума, но ничем не можешь себе помочь. Бессильная борьба с тем чего нет, иссушает изнутри, заставляя придумывать способы исцелиться.
Когда Валентина увидела эту худенькую, смешливую девочку, она в тот же момент полюбила её и почувствовала притяжение, порыв. Ей захотелось помочь, подойти, обнять. Захотелось сказать – не делай глупости, не нужно делать ошибку, за которую будешь корить себя всю оставшуюся жизнь. Но так же, поняла – той это не нужно. Она не хочет, ничего не хочет. Проблем, забот. Потраченного времени. Ей это не нужно. Только досада и злость, на то, что обстоятельства заставляют быть здесь, а не там где подружки и друзья, с которыми так хорошо гулять вечерами.
Нет, это была не мать, которая каждый день ожидает волшебства. Прислушивается и мечтает о том времени, как будет хорошо, когда родится её кроха. Нет, она не женщина, которой нужно почувствовать счастье – стать матерью. Это была просто девчонка. Обыкновенное, глупое, несмышлёное дитя, которое не желает никаких забот.
Мать девочки и вовсе не понравилась Валентине. Она не могла понять как человек, который должен поддерживать и вдохновлять, так отрешён и жесток. Женщина эта постоянно жаловалась как всё некстати и сколько проблем добавило. Иногда слушая её, Валентина представляла, что сказала бы её собственная мать если случилось бы то же самое в их семье. И почему-то понимала, что всё было бы совсем иначе.
Дома, Валя молчалива как никогда. Она смотрела на своего Колюшку, когда он приходил с работы усталый, с тёмным лицом, на его натруженные руки и думала о том, какая у него тяжелая жизнь. А она, его жена, даже не может подарить ему ребёнка. Она чувствовала, что должна что-то сделать для него. Что-то очень хорошее. Ведь он живёт и работает только для неё, а она, что ему даёт? Только свою любовь и внимание. Да, это не мало, но ведь должна дать больше. Намного больше. Она хочет, но не может.
Мысли эти раздирали сердце на кусочки. Что делать, как поступить? Прислушаться к словам Алевтины и возможно получить самое большое счастье в жизни. Пусть в обмане, пусть тайно, но взять или даже украсть то, чего у неё нет, и возможно никогда не будет.
Да, может быть, это можно сделать и законно, но отчего они этого и не делали? Люди, слухи, прошлое Николая, страх и неуверенность поселили в сердце сомнения. А тут, вот он – ребёнок. Скоро появится у этой красивой девочки и нужно только и всего – взять его. Просто протянуть руку и взять.
Или не слушать подругу и только для того чтобы не совершить ничего плохого, чтобы остаться чистой и честной, позволить этим людям отдать ребёнка, отказаться от него.
Что выбрать, правильную дорогу или извилистую? Использовать шанс, который даётся один раз в жизни или отпустить его и думать всю оставшуюся жизнь, что поступила неверно? Что выбрать, Валентина не знала.
8
Много дней Валентина жила в сомнениях и неуверенности. Много ночей беспокойно ворочалась и вздыхала. Только одно она поняла точно, что ничего не сделает без одобрения мужа. Как уйти, а потом вернуться с ребёнком на руках, она не представляла. Поэтому и решила поговорить с Николаем, чтобы он, верным словом рассеял все сомнения и страхи. Расставил все точки и помог принять правильное решение.
Однажды вечером за ужином, Валя рассказала всё мужу.
Несколько минут он ел молча. Медленно двигались его скулы, сосредоточенный взгляд останавливался то на одном предмете, то на другом. Казалось, мысли как в котле варятся сейчас в его голове, чтобы преобразиться и стать такими как ему нужно.
– А может правда? – прервал молчание Николай.
– Что? – опешила от такого неожиданного ответа Валентина.
– Правда, взять себе ребёнка. А кто знает, только пара человек, да и те скорее хотят смотаться от него, чтобы не видеть и не слышать.
– Но ведь они могут и одуматься, вернуться, что тогда?
Николай задумался снова.
– Они просто ничего не смогут доказать. Если всё как ты говоришь. Ты прикинешься беременной, а потом придёшь и скажешь, что родила дома. Вот и всё. А когда всё будет оформлено – уже всё, ничего не докажешь. Да я и не думаю, что они вернутся. Не зря же они ехали так далеко, чтобы ребёнка оставить. Значит само его рождение там никому не нужно. Понимаешь.
– Но мы идём на преступление, – возмутилась Валентина тому, что муж так легко согласился на всё это мероприятие.
– А в чём наше преступление? Что мы хотим ребёнка, а у нас его нет? А теперь будет. Да, пусть не той дорогой мы идём по которой нужно идти, но и она правильная. И в данном случае единственная. Как ты хочешь, а я возьму вот хоть сейчас любого ребёнка. Принесите или приведите, я возьму его и буду воспитывать и растить. Нет Валя, как ты хочешь, а нам нужно согласиться.
Так просто и ясно он рассуждал, что Валентина и сама почувствовала, ведь действительно нет ничего страшного в том, что они хотят сделать. Это показалось ей даже правильным. Она вздохнула с облегчением, от того, что не одна она теперь думает об этом, но и муж поддерживает её мысли целиком и полностью. На душе стало легче. Словно слетел тяжеленный камень, открыл дыхание свежее, правильное. И Валентина согласилась.
В конце концов, решили – будь что будет. Помогут обстоятельства – заберут ребёнка, нет – значит не судьба. Но как завидит Валентина в окно родственниц подруги так к окну и прильнёт.
Родителям намекнули по тихому, если Бог даст, то совсем скоро с первым внуком будут нянчиться. Только предупредила Валентина, чтобы по соседям не слишком распылялись, это ведь дело такое, позавидует кто-то и мало ли что может случаться. Пусть люди уже по факту узнают, если всё хорошо сложится. В этом отношении родители, конечно, превзошли все ожидания, мать суеверная очень и сама не спешила с соседками шушукаться.
Пришлось Валентине для видимости к животу маленькую подушку подвязывать, да просторные платья носить. Да и вообще на улицу старалась в последние дни не показываться. Стыдно ей с подушкой под платьем ходить, но – мера вынужденная. Ничего не поделаешь. Иначе, как потом с ребёнком на руках оказаться.
***
А тут, как-то сама Алевтина в гости пожаловала, принесла печенье к чаю, сели на кухне.
– Муж то, где? – осмотрелась.
– На работе, сегодня во вторую.
– Вот и хорошо, что на работе, а то поговорить нужно по-серьёзному. А шептаться сама понимаешь, не хочется.
– А что случилось? – заволновалась Валя.
Вздохнула Алевтина и задумчиво так в окно глянула. Что-то тревожило её, а что только сама должна сказать.
