Валя с Колей у него в квартире поселились и началась у них своя, молодая жизнь. Чуть времени прошло, расписались.
***
Может быть, так всегда бывает или только с ними это случилось, но оба по любви видно так истосковались, что когда встретились, друг в друга вцепились крепко и не столько объятиями сколько душой. Так вцепились, что сразу стало понятно – уже и не разнять.
Это была такая любовь, которой нет досконального описания, она словно воздух и больше ничего. Дышишь, значит любишь – одно и то же. Так и они.
Несколько лет как один день пролетели. Живут, душа в душу. Всё есть и дом, и работа, и родители под боком. Но чем дальше, тем больше понимали, детей Бог не даёт, а за какие прегрешения кто его знает. Валентина и по врачам ходила и Николая тянула, но – все только руками разводили.
У Валентины подруга Алевтина, акушерка. В том же доме, только через три подъезда. Частенько Валя к ней захаживала. Так та столько разных историй порасскажет, что возвращается Валентина домой с тяжелым сердцем.
– Не ходи ты к Алевтине, ни майся. Ходишь, только душу надрываешь. Что тебе там мёдом помазали? – возмущался Николай. – Она ведь и захочет, не поможет. А только нарассказывает всякого. У неё язык как помело, а ты ушами хлопаешь. Она язык чешет, а ты потом валерьянку пьешь.
Но все эти разговоры не влияли на Валю, и хотела бы к подруге не ходить, да не может. У Алевтины пацанёнок Мишка, так Валя иной раз, ради него идет. Посидеть с ним пообщаться, поиграть да гостинец принести. Иногда Алевтина мальчишку на подругу оставляла, если какие дела неотложные. Алевтина ведь женщина незамужняя иной раз и встретиться с кем-то или ночная смена, благо живут недалеко. В общем, дружба тесная.
Однажды телефон звонит, Коля трубку взял:
– Алло. Иди подружка твоя, что-то волнуется очень, – зашел на кухню, где Валя ужин на стол собирала, – опять ей на вечер что-то рассказать тебе захотелось, видно про нового жениха.
– Что ты, – улыбнулась Валентина, ласково тронула мужа за плечо и пошла к телефону.
– Смотри, – добавил он, – а то и тебя в свои дела затянет, а мне потом разбирайся.
– Смешной ты, как же она меня затянет если ты у меня есть, – сказала она, прикрыв трубку рукой, а потом показала чтобы молчал. – Алло, Аля привет.
– Валюша, Валя, слушай меня, ты срочно мне нужна. Срочно.
– Но мы ужинать собрались, что-то случилось?
Несколько секунд тишина в трубке, а потом голос Алевтины:
– Ну, хорошо ужинайте, а потом ко мне приходи, у меня срочное дело к тебе. Очень срочное и очень важное. Это тебя касается.
– Если такое важное, может не ужинать? – забеспокоилась Валя.
– Нет, нет, поужинай, потом зайдешь.
– Хорошо, зайду.
За ужином и Валентина уже разволновалась. Что такого хочет ей подруга рассказать, что за такая важность?
Коля только усмехнулся:
– Опять ей нужно срочно рассказать про новую любовь. Может замуж выйдет наконец, да остепенится уже.
– Не наговаривай. Просто ещё не встретился подходящий человек. Как встретится, позовёт замуж, то и не будет она никого искать. А сейчас пока вот так. Что поделаешь?
– Не нравится мне ваша дружба, собьет она тебя с пути.
– У меня ещё пока своя голова на плечах имеется. Ладно побегу, а то уж больно срочно она просила зайти. Не случилось ли чего серьёзного.
6
Аля заговорщицки выглянула из кухни, прислушалась и потом плотно прикрыла дверь. Хоть сынишке всего пять лет, но дело видимо было такой важности, что ему слушать детали ни к чему.
– Сейчас я тебе такое скажу, ты не представляешь, – лицо подруги в лучших традициях кино про шпионов.
– Всё так серьёзно? – Валентина в волнении сжала руки у груди.
– Очень серьёзно, – Алевтина достала из верхнего шкафа конверт, видно прятала его повыше, открыла, вытащила письмо и протянула подруге. – Вот. Читай.
Валентина медленно взяла бумагу, развернула и стала читать. Писала какая-то родственница Козлова из деревни. Сначала она напоминала о себе и рассказывала, кем приходится Алевтине, вспоминала ещё каких-то родственников. А уже потом о проблеме, которая заставила её обратиться за помощью. Она писала о том, что её тринадцатилетняя дочь погуляла с каким-то деревенским парнем, имени которого не называет и теперь беременна. Это означает большой позор для семьи. Родственница слёзно просила, почти умаляла, принять их у себя и помочь в решении этой проблемы, помочь с родами и с отказом от ребёнка.
Валентина подняла недоумевающий взгляд на подругу.
– Это наш шанс, – твёрдо произнесла Аля.
– В каком смысле?
– Ты – возьмёшь ребёнка.
– Ты сдурела? Как это может быть?
Алевтина подошла к двери, приоткрыла, выглянула и вернулась к подруге. Она присела рядом и тихо заговорила:
– Ты сделаешь вид, что беременна.
– Что?!
– Тихо ты! Выслушай сначала, а потом будешь думать, – строго, но тихо прикрикнула Алевтина.
Валя примолкла, но уже чувствовала внутреннее сопротивление всему, что скажет подруга.
– Ты, прикинешься, что беременна, – повторила Алевтина. – Они приедут и будут у меня весь срок. Потом, когда придёт время, она родит и ты возьмешь ребёнка. Всё.
– Не выдумывай. Это не так просто как может тебе показаться. Ты так легко рассуждаешь, так легко. Но совсем не вспоминаешь, что это моя жизнь и жизнь той девочки. И ещё ребёнка. Да не говори больше ничего, не надо. Даже слушать не буду. Это всё полный бред. Не нужно.
– Вот ты глупая. Тебе шанс даётся один на миллион, даже на миллиард. А ты отмахиваешься. Нет, если не нужно, то я и не буду ничего делать. Пусть приезжают. Она родит, да откажется от ребёнка. Проще простого. Его усыновят. И всё нормально. Но я хочу тебе помочь. Тебе – понимаешь.
– И как я буду жить потом, зная, что в обмане добыла ребёнка? Ты об этом подумала? Как я буду смотреть ему или ей в глаза. Легче уже пойти и усыновить законно. Да что там. Нет, нет.
– Ну, смотри сама, как знаешь. Моё дело предложить, а ты уже сама решай.
7
Всё что Алевтине представлялось таким понятным, непреодолимой стеной встало перед Валей. Поначалу она не позволяла себе даже думать о том, что предложила подруга. Но острые побеги сомнений уже спали заползать в истосковавшееся сердце. Уже тревожили по ночам непроизвольно возникающие мысли. Уже выстраивался тайный план и теребил сознание, заставляя представить всё так, как могло бы быть. День за днём, она старалась отталкивать те слова, что были произнесены на кухне. Почти уговаривала себя не думать и не вспоминать, но все эти потуги разрушились в один момент, когда Валентина увидела девчонку, что приехала из деревни, чтобы избавиться от ребёнка.
