По виску будто скользнула невидимая рука. Очень мягко, почти на грани восприятия. И очень деликатно. Так, словно бы кто-то постучался в дверь. На грубый напор крысюков это походило примерно как бабочка на удава. И еще один стук. Пауза – откроют или нет? Что же, он не рискует ничем сверх уже имеющегося, хуже не будет.
«Кто вы/ты/они, откуда, хозяева близко, где?»
То, что он услышал, или, точнее, почувствовал, отличалось от речи в привычном понимании. И структура вопросов была другая, но понимать было можно. А раз можно понять – значит, можно и ответить.
«Люди. Издалека. Хозяева кто? Крысы? Мертвы».
«Люди сказка».
«Люди – это мы».
Всплеск совершенно непонятных эмоций разом затопил сознание Влада. Радость, испуг, надежда, что-то, похожее на солнце… Счастье? Да, очень похоже, что именно так эти звери его воспринимают. И поток слов, понятий, ощущений, не всегда четких, но многое проясняющих.
Люди… Для этих зверей, кошек-переростков, они и впрямь были чем-то вроде сказки. Существами, рядом с которыми тепло. Не надо беспокоиться. Можно лежать в тепле и уюте, есть вкусную пищу… Легенда о счастье из далекого прошлого, искаженная памятью десятков поколений.
А реальность – крысюки, умеющие подчинять кошек. Обладающие огромной (три раза ха!) ментальной силой. Берущие котят и создающие из них покорное орудие. Связь с ними остается на всю жизнь, до смерти одного из субъектов. И, как правило, умирает кот, поскольку его жизнь, не задумываясь, отдается крысюком, если надо спасать собственную шкуру. Взамен всегда можно взять еще котят. Вот почему в том бою эти зверюги кидались под клинок Влада, словно лишившись инстинкта самосохранения – у них в принципе не было иного выбора.
Но сейчас привязка этих двоих к хозяевам исчезла. За, хе-хе, выбыванием обоих из числа живых. И что-то кошки не возмущались, ни капли. А еще с ними было удивительно комфортно. Настолько, что Влад с трудом переборол желание говорить еще и еще. Тем более, языковой барьер исчезал, привыкание – великое дело. Но надо было идти…
«Как выйти из города?»
В ответ – мешанина. Звери видели мир иначе, и дорога для них тоже была иной. Что же, остается вздохнуть, поблагодарить и…
«А где наши вещи?»
Оруженосец едва не подпрыгнул, потому что этот вопрос задал не он, а целительница, именно она выбралась наконец из подвала (а мужчины остались внутри, что характерно) и вмешалась в разговор – стояла и смотрела на кошек. И лицо у нее было такое… одухотворенное.
«Идти за нами… Мы показать…»
К очередному подвалу они вышли минут через пятнадцать, и никакой охраны здесь не обнаружилось. Ну да, кого бояться крысюкам в собственном городе? А на что-то иное, кроме стандартных ситуаций, мозгов им явно не хватало. Муданты – они муданты и есть. По дороге попадались, конечно, однако новые знакомые чувствовали их заранее, ухитрившись провести группу так, что ни одна крыса их не заметила. Влад отлично понимал, что даже сам он, даже в одиночку, скорее всего, нарвался бы, и не раз. А так… Прогулка, не слишком легкая, но терпимая, и вот она, заветная дверь.
Кошки разом отошли в сторону, сели… Теперь они вновь напоминали каменные изваяния. А ведь только что их движения поражали грациозностью. Одна всю дорогу шла возле ноги Влада, а вторая прямо льнула к Ольге. Впрочем, почему бы и нет? Говорят, животные чувствуют добрых людей. Животные-эмпаты, умеющие без особых усилий читать, точнее, ощущать мысли, наверняка способны и на большее. И уж целительницу, готовую умереть ради пациента, они просто обязаны ощущать иначе, чем других…
И потом, у Ольги действительно получалось с ними общаться. Не односложные вопросы-ответы, как у Влада, а полноценно. Все же сознание воина структурировано, а у ученого – шире и образней. Влад даже почувствовал на миг укол иррациональной ревности. Вот так, жизнью рискуешь, находишь, считай, новую, потенциально дружественную расу – и на тебе! И, поймав себя за старческим брюзжанием, беззвучно рассмеялся.
А вообще, по дороге Влад слегка разобрался, как новые знакомые видят людей. Точнее, они смогли объяснить. Их восприятие отличалось от привычных ему понятий, но аналогии подобрать оказалось несложно. Нельзя сказать, что ассоциативный ряд был запредельно широк, зато точен, иногда необычен и достаточно интересен. Ольгу кошки ощущали чем-то вроде солнца. Или радуги, переливающейся и сияющей. Его самого они ассоциировали со скалой, мощной, несокрушимой. А вот остальных не воспринимали вовсе. Просто существа. Неуклюжие, дурно пахнущие. Тусклые, немые. Последнее, впрочем, говорило лишь о том, что дара, позволяющего Владу общаться с этой парочкой счастливых хищников, у них не было.
Одно радовало: петли дверей, ведущих в подвал-хранилище, были тщательно смазаны. Видать, объект относился к более важным, чем камера смертников. Внутри было сухо – ну да, если грызуны умеют сохранять в целости корнеплоды, то уж здесь им справиться сам бог велел. И, хотя на улице уже практически стемнело, огромная гора вещей производила впечатление.
– Не видно ничего, – прошептала сзади Ольга. – И фонаря нет.
– Если здесь поискать… – это уже Кирилл. Теоретик, блин. Настоятель прервал его, посетовав, что нет даже спичек. Эх, была не была…
– Есть палка? И хоть какая-то сухая тряпка?
Кусок мешковины нашли прямо здесь. Палку с видимым отвращением принесла в зубах одна из кошек. Влад быстро обмотал ее конец тряпкой, соорудив подобие факела. Грубое, примитивное… Не совсем то, что нужно, однако сойдет. А вот теперь мы всех удивим, подумал он и демонстративно щелкнул пальцами. Факел зачадил, выпустил струйку вонючего дыма. И вспыхнул.
Вот так, совсем необязательно быть одаренным именно по огню. Достаточно обладать минимальными способностями к телекинезу и чуть-чуть знать физику. Ну и тренироваться в соответствующем направлении, разумеется. А нагрев объекта до температуры воспламенения можно получить банальным трением с очень высокой частотой. Что тереть? Да теоретически что угодно, хоть молекулы воздуха друг о друга. И – вуаля, тридцати секунд не самой напряженной работы хватило, чтобы обеспечить свет. Ненадолго, но за это время можно найти, к примеру, материал для еще нескольких факелов. Или фонарь, который поднял над головой подсуетившийся и обладающий острым зрением Кирилл. Правда, товарищам пришлось зажать ему рот, а то не удержался бы от победного вопля…
– Пещера Аладдина, – прокомментировал Влад спустя десять минут копания в куче барахла. Сверху валялась амуниция, захваченная у экспедиции церковников. И его, Влада, шмотки тоже здесь нашлись. Как ни странно, целые и даже не особо грязные. Натянув сапоги, оруженосец даже почувствовал, что такое настоящий кайф – несмотря на оставшуюся с босоногого детства привычку, бегать по камням без обуви удовольствие ниже среднего. Однако помимо всего этого тут лежало еще много тюков, баулов, просто вещей, раскиданных безо всякой системы и порядка. Не первыми они были путниками, угодившими в лапы крысюков. Ох, не первыми…
