Таргариены потеряли менее сотни бойцов. Королева Висенья получила стрелу в плечо, но скоро оправилась. Пока драконы Эйгона пожирали мертвецов, по велению Завоевателя мечи павших были собраны и отосланы вниз по реке.
На другой день пленили и Лорена Ланнистера. Король Утеса сложил меч и корону к ногам Эйгона и, преклонив колена, принес ему вассальную присягу. И Эйгон, блюдя свое слово, поднял побежденного врага на ноги и утвердил во власти над его же землями, назвав Лорена лордом Утеса Кастерли и Хранителем Запада. Знаменосцы лорда Лорена последовали сему примеру, и так же поступили и многие лорды Простора из числа переживших драконье пламя.
Однако покорение закатной стороны не завершилось, а потому король Эйгон расстался со своими сестрами и немедля выступил на Хайгарден, надеясь добиться сдачи замка прежде, чем им завладеет иной притязатель. Выяснилось, что замок находится в руках стюарда, Харлана Тирелла, чьи предки столетиями служили Гарденерам. Тирелл без боя вручил королю-завоевателю ключи от замка и заверил его в своей преданности. В награду Эйгон пожаловал Тиреллу Хайгарден со всеми владениями, назначив его Хранителем Юга и Верховным лордом Мандера и наделив властью над всеми бывшими вассалами дома Гарденеров.
Намерением короля Эйгона было продолжить поход на полдень и принудить к повиновению Старомест, Арбор и Дорн, но в Хайгардене его ушей достигли вести о новой угрозе. Торрхен Старк, король Севера, вышел с Перешейка и вступил в Речные земли, а за собой он вел рать в тридцать тысяч свирепых северян. Не мешкая, Эйгон отправился на полночь, дабы встретить нового врага. На крылах Черного Ужаса он намного опередил собственное войско. Кроме того, Завоеватель оповестил о новой угрозе обеих своих королев, а также всех лордов и рыцарей, преклонивших перед ним колена после Харренхолла и Пламенного Поля.
Торрхен Старк, подойдя к берегам Трезубца, узрел за рекой ожидавшую его вражескую рать, которая в полтора раза превосходила числом северное войско. Явились все – и собственно речные лорды, и пришлые из Простора, из Западных и Штормовых земель. А над их лагерем, описывая все более широкие круги, рассекали небеса Балерион, Мераксес и Вхагар.
Разведчики Торрхена рассмотрели руины Харренхолла, где под обломками еще вяло тлели алые огни. Услышал король Севера и множество рассказов о Пламенном Поле, и ныне знал, что та же участь может постигнуть и его самого, попытайся он совершить переправу через реку. Некоторые лорды-знаменосцы побуждали короля к бою, несмотря ни на что, уверяя, что северная доблесть добудет победу. Другие уговаривали его отступить ко Рву Кайлин и держать оборону там, на землях Севера. Брандон Сноу, брат-бастард короля, вызвался пересечь реку в одиночку под покровом ночи, дабы изничтожить драконов спящими.
Король Торрхен послал-таки Брандона Сноу на ту сторону Трезубца. Но не одного, а вкупе с тремя мейстерами – не убивать, а договариваться. Посланцы сновали туда и обратно всю ночь напролет, а наступившим утром переправился через реку уже сам Торрхен Старк. Там, на полуденном берегу Трезубца, он преклонил колена, сложил древнюю корону Королей Зимы к ногам Эйгона и поклялся быть ему вассалом. Он встал лордом Винтерфелла и Хранителем Севера – и более не королем. С того дня и посейчас Торрхена Старка помнят как Короля, Преклонившего Колена... но ни один северянин не оставил у Трезубца своих обгорелых костей, и мечи, которые Эйгон забрал у лорда Старка и его вассалов, не были погнуты, скручены или расплавлены.
Позже дороги Эйгона Таргариена и его королев вновь разошлись. Эйгон повернул на полдень, выступив к Староместу, а обе его сестры оседлали своих драконов: Висенья – дабы повторно испытать Долину Арренов, а Рейнис – ради Солнечного Копья и пустынь Дорна.
Шарра Аррен укрепила оборону Чаячьего города, двинула сильное войско к Кровавым Воротам и утроила гарнизоны Каменной, Снежной и Небесной застав, оберегавших подходы к Орлиному Гнезду. Но все сии охранительные преграды ни на миг не задержали Висенью Таргариен – преодолев их на кожистых крылах Вхагар, королева приземлилась во внутреннем дворе Орлиного Гнезда. И когда правительница Долины с дюжиной стражников выбежала ей навстречу, то обнаружила на колене у Висеньи Роннела Аррена, зачарованно глядящего на дракона.
– Матушка, можно я полетаю с леди? – спросил мальчик-король.
Не прозвучало ни угроз, ни оскорблений. Вместо сего две королевы улыбнулись друг другу и обменялись любезностями. Затем леди Шарра послала за тремя коронами (ее собственным регентским венцом, маленькой короной ее сына и Соколиной короной Гор и Долины, которую тысячу лет носили короли дома Арренов) и вручила их королеве Висенье вкупе с мечами своего гарнизона. Как говаривали после, вершину Копья Гиганта трижды облетел маленький король, а на земле обнаружил, что стал маленьким лордом. Так Висенья Таргариен привела Долину Арренов в державу своего брата.
У Рейнис Таргариен столь легкого завоевания не случилось. Принцево ущелье в Красных горах охраняли отряды дорнийских копейщиков, но Рейнис не стала вступать с ними в бой. Она пролетела над проходом, над красными песками, над белыми... но, нагрянув в Вейт, дабы потребовать его сдачи, нашла замок пустым и брошенным. В городке под его стенами остались только женщины, дети да старики – будучи спрошены, где их лорды, они ответствовали лишь одно: «Ушли». Рейнис проследовала вниз по течению реки к Дару Богов, родовому замку дома Аллирионов, но и тот был покинут. Она продолжила путь. Там, где Зеленокровная впадает в море, Рейнис наткнулась на Дощатый город – сотни плоскодонок, рыбачьих яликов, барок, плавучих домов и останков старых судов, которые, будучи соединены между собой канатами, цепями и досками, образовали городок на воде под палящим солнцем. Однако лишь несколько старух и детишек явилось поглядеть на нее, пока Мераксес кружила в вышине.
Наконец, королева добралась до Солнечного Копья, древней твердыни дома Мартеллов, где повстречала принцессу Дорнийскую – та ожидала в своем опустевшем дворце. Как сообщают нам мейстеры, Мерии Мартелл минуло восемьдесят лет, и шестьдесят из них она правила народом Дорна. Принцесса была весьма тучна, слепа и почти лыса, кожа ее пожелтела и обвисла. «Желтая Дорнийская Жаба» – такое прозвание дал ей Аргилак Надменный. Но ни возраст, ни слепота не притупили ее ума.
– Я не стану с вами воевать, – молвила принцесса Мерия, – но и колена перед вами не преклоню. В Дорне короля нет. Так и передайте своему брату.
– Передам, – ответствовала Рейнис, – но мы придем снова, принцесса, и в другой раз с нами придут пламя и кровь.
– Ваш девиз, – обронила Мерия. – А наш: непреклонные, несгибаемые, несдающиеся. Вы можете сжечь нас, миледи... но вы нас не склоните, не согнете и не заставите сдаться. Здесь Дорн. Вам тут не рады. Вернетесь вы на свою беду.
На том королева и принцесса расстались, и Дорн остался незавоеванным.
В закатной стороне Эйгона Таргариена ожидал более теплый прием. Староместом, величайшим городом во всем Вестеросе, обнесенным кольцом мощных стен, правили Хайтауэры из Высокой башни – наистарейший, наибогатейший и наимогущественнейший из благородных домов Простора. Старомест являлся и средоточием Святой Веры, ибо там пребывал верховный септон, Отец истинно верующих, Глас Новых богов на земле, которому повиновались и паства – миллионы набожных по всем королевствам (исключая Север, где все еще держали верх Старые боги), и клинки Святого Воинства – боевых орденов, в народе именуемых Мечами и Звездами.
