Филип взял декоративную шпагу, которую нашел в квартире.
На месте отдыха недалеко от Рокбриджа в округе Хокинг они заметили «фольксваген» с двумя пассажирами, припаркованный у мужского туалета. Филип поставил свою машину с другой стороны дороги и проглотил пару таблеток «спида», которые дал ему Лафт. Полчаса они сидели, наблюдая за машиной. Никто не входил в туалет и не выходил оттуда.
– Это наверняка голубые, – сказал Лафт. – Какой еще идиот полночи проторчит у сортира?
– Я первый, – ответил Филип. – Со шпагой. Если они сунутся за мной, заходи с пушкой.
Филип чувствовал себя уверенно, он был на подъеме после таблеток. Перейдя дорогу со шпагой под пальто, он направился в туалет. Как он и ожидал, двое последовали за ним.
Когда они приблизились к нему, он почувствовал, как по телу побежали мурашки. Он не знал, были ли причиной эти люди или принятый «спид», но выхватил шпагу и схватил переодетого женщиной. Второй парень был жирный растяпа. Когда Лафт подошел и ткнул пистолетом в его спину, гомик затрясся, как гора желе.
– А ну-ка, задницы, – прорычал Лафт, – брюхом на пол, мордой вниз! Живо!
Филип забрал у жирного кошелек, кольцо и часы, Лафт сделал то же самое со вторым.
Потом Филип приказал обоим идти в машину.
– Куда вы нас повезете? – спросил жирный, рыдая.
– В лес, прогуляться.
Они свернули с шоссе на пустынную проселочную дорогу, где и оставили парочку.
– Всего и делов-то, – сказал Лафт.
– И ничего за это не будет, – ответил Филип. – Потому что на благо общества.
– Сколько там капусты?
– Полные кошельки! Да еще кредитки.
– Слушай, – сказал Лафт, – брошу я к черту свою работу и буду этим заниматься.
– Общественная служба, – ухмыльнулся Филип.
Вернувшись в квартиру, Филип рассказал Кевину о своей работе на общественное благо. Почувствовав подступающую ломку, принял пару таблеток депрессанта, чтобы заглушить боль…
3
Томми поставил елку, надел на нее гирлянду, а снизу разложил подарки для Марлен и всей семьи. Позже он хотел пойти на Спринг-стрит увидеться с матерью, Делом, Кэти и ее другом Робом.
Вечер на Спринг-стрит проходил спокойно, пока в гостиную не вошли Роб и Кэти, а на пятне не оказался Кевин.
– Слушай, у тебя классная куртка, – сказал Роб. – И часы.
Действительно, на нем была новая кожаная куртка, а на руке поблескивали дорогие «Сейко». Кевин выставил руку:
– Лучшие, какие есть.
– Меня это удивляет, Билли, – сказала Кэти. – Ты так много не зарабатывал на «Энкор Хокинг». Откуда у тебя деньги?
Кевин улыбнулся:
– Нарушаю закон на пользу обществу. И себя не забываю.
Кэти метнула на него быстрый взгляд. Она почувствовала, что в Билли опять появилось что-то другое – какое-то жесткое, насмешливое хладнокровие.
– О чем ты говоришь?
– Снял с гомиков на придорожной стоянке. Они никогда не узнают, кто это сделал. Не оставил ни отпечатков, ни других следов. Да эти парни и не пойдут к копам. Теперь у меня есть бабки и кредитки.
Кэти не могла поверить услышанному. Билли так никогда не разговаривал.
– Ты пошутил, да?
Он улыбнулся и пожал плечами.
– Понимай как знаешь.
Когда вошли Дел и Дороти, Кэти извинилась и вышла в коридор. Не найдя ничего в кожаной куртке, она направилась к машине. В бардачке оказался кошелек, кредитные карточки, удостоверения водителя и медбрата. Значит, Билли не шутил. Она немного посидела в машине, не зная, что делать, потом положила кошелек в сумку, решив, что надо с кем-нибудь поговорить.
После того как Билли ушел, Кэти показала матери и Делу, что она нашла в машине.
– Боже милостивый! – охнула Дороти. – Просто не верится.
Дел посмотрел на кошелек.
– А вот я верю. Теперь мы знаем, как он покупал все вещи.
– Позвоните Джиму, – сказала Кэти. – Он должен приехать домой и решить, что можно сделать, чтобы Билли исправился. У меня есть в банке немного денег, я оплачу ему билет на самолет.
Дороти заказала междугородний разговор и упросила Джима взять отпуск по семейным обстоятельствам.
– Твой брат в беде. Он впутался во что-то плохое, и если он не одумается, мы вынуждены будем обратиться в полицию.
Джим подал заявление на отпуск и за два дня до Рождества приехал домой. Дел и Дороти показали ему кошелек и вырезки из «Ланкастер игл газетт» о грабежах в придорожных местах отдыха.
– Тебе решать, как поступить, – сказал Дел Джиму. – Бог свидетель, я старался быть ему за отца. После Зейнсвилля я даже подумал, что Билли сможет занять место моего сына – упокой, Господи, его душу, – но Билли и слушать никого не желает.
Джим ознакомился с содержимым кошелька, подошел к телефону и набрал номер, записанный на удостоверении личности. Он хотел сам все проверить.
– Вы меня не знаете, – сказал он, когда ему ответил мужской голос, – но у меня есть то, что для вас очень важно. Позвольте задать вам гипотетический вопрос. Если кто-нибудь вам скажет, что, судя по вашему удостоверению, вы – медбрат, что бы вы сказали?
Помедлив, голос ответил:
– Я бы сказал, что у него мой кошелек.
– Хорошо, – продолжал Джим, – и вы можете описать мне ваш кошелек и сказать, что еще в нем находится?
Человек описал кошелек и перечислил его содержимое.
– Каким образом вы потеряли его?
– Я был с моим другом на придорожном месте отдыха между Афинами и Ланкастером. Два парня вошли в мужской туалет. У одного был пистолет, у другого – шпага. Они отобрали у нас кошельки, кольца, часы, потом отвезли в лес и оставили там.
– Какая это была машина?
– Парень, у которого была шпага, вел синий «понтиак гран-при». – Он назвал номер машины.
– Почему вы так уверенно назвали машину и номер?
– На днях я снова увидел эту машину в центре. В магазине я стоял недалеко оттого парня, со шпагой, а потом последовал за ним до тачки. Это тот самый парень.
– Почему вы не сдали его полиции?
– Потому что я должен получить очень важную для меня новую работу, а я гомосексуалист. Если я сообщу об этом инциденте, то выдам не только себя, но и целую группу моих друзей.
– Хорошо, – сказал Джим. – Исходя из того, что вы не станете сообщать об этом происшествии, чтобы не выдать себя и своих друзей, вы получите обратно ваш кошелек и личные вещи. Пусть это будет анонимно. Вы получите все по почте.
