— Ты думаешь, я тебя сейчас отпущу на пару лет познать жизнь и потрахаться, а потом приму обратно?
— Нет! У меня никого не будет, ты что.
— Тогда я не понимаю, какую жизнь ты собралась познавать и какого опыта набираться. Хочешь работать — работай, найдем тебе место на хуторе. До этого ты трещала без остановки, как устала вкалывать и хочешь сосредоточиться на учебе.
— Работа на хуторе и в городе — это разные работы.
— Абсолютно нет, — чеканит он слова.
Мое сердце колотится всё быстрее и быстрее. Даже спросонья Данил легко перечеркивает все мои причины. Я жалею, что не ушла тихонько ночью. Щеки горят огнем. Пылают так, что можно блины печь.
— Вот видишь! Ты сравнил и знаешь. А мне нужно самой эти шишки набить. Я свободы хочу. Я... не могу жить под неустанным контролем.
— Не будет контроля. Я боюсь за тебя, Марин. Основания у меня есть. Но, если ты ставишь вопрос ребром, я пересмотрю свое отношение. Ты мне не доверяешь? Будем всегда пользоваться презервативами. Ты можешь сходить к гинекологу и пить таблетки. Это не проблема. Я уже понял: вопрос деторождения не поднимаем.
— Да, но... Я не могу только на тебя надеяться. Вдруг с тобой что-то случится, как с папой? И я снова одна останусь. Ты так много куришь, Данил!
Он хмурится. А мне стыдно! До тошноты стыдно за чушь, что я несу.
— Ты бросаешь меня потому, что я много курю? Думаешь, у меня будет рак?
— Нет! Конечно, нет! Сплюнь. Я имею в виду, что жизнь — непредсказуемая вещь.
— Разумеется. Но разве это повод расставаться? Впереди осень и зима, у нас столько времени, чтобы попробовать. Если не получится, ты успеешь уехать в свой Ростов.
— Прекрати! — кричу я истошно, не представляя, как иначе закрыть его рот.
Данил парировал все аргументы, которые я целую ночь обдумывала. Он, безусловно, умнее меня. И это еще один повод уйти. Божечки! Смотрю на него и чувствую, как больно. В груди, внизу живота. Повсюду.
Данил, придурок последний, вместо того чтобы наорать на меня, улыбается. Приподнимает край одеяла.
— Брось. Иди ко мне, ложись, доспим час. Потом позавтракаем, сходим куда-нибудь и домой полетим. Всё будет хорошо, все наши планы в силе. Мы поссорились, помирились. Иди сюда, малыш. Я соскучился.
Я мешкаю, тогда он добавляет:
— У меня для тебя есть сюрприз. Кое-что, о чём ты не догадываешься. Это удивительно, что ты так и не поняла, но... — Данил делает паузу. — Но это в твоем стиле. Падай. Уверяю, тебе понравится.
Я едва не делаю шаг в его сторону. Плакать начинаю. Да что я такая плаксивая! Не беременная же! Откуда все эти дикие, рвущие душу на части эмоции? Ночью я всё решила. Со всеми списалась, обсудила. Получила поддержку. Фух! Пара фраз этого человека... совершенно чужого для меня человека, постороннего мужчины — и я готова всё перечеркнуть, лишь бы с ним быть! Обнять, понюхать, поцеловать...
— Прости, — говорю торопливо. — Если я не уйду сейчас, то не уйду никогда. Прощай. Извини, если обидела. Будь счастлив.
Беру сумку и иду в сторону двери. Быстро. Сумка тяжелая, зараза! Данил мне столько вещей купил. Из станицы-то я налегке уезжала.
Когда до двери остается метра два, Данил срывается с места. Опережает меня и загораживает дорогу. Он больше не улыбается. Выглядит серьезным, напряженным. Будто напуганным даже. И эти его эмоции меня вновь пробирают. До костей, до горечи во рту. Если останусь, то уже никогда не почувствую свободу. Никогда не узнаю: а что если. Я упущу свой шанс!
Бросаю сумку на пол и кричу:
— Снова будешь хватать за руки и принуждать?! В трусы мне полезешь грязными руками без разрешения?!
— Нет, — отвечает.
Старается мой взгляд поймать, но я не даюсь. Это ловушка. Его светло-серые глаза —капкан. В них попадаешь если, то не выбраться. Они всегда добрые, когда Данил на меня смотрит.
— Я просто не понимаю. Мы же планы строили, тебя всё устраивало. Что не так? Ты меня не любишь?
— Всё не так! Абсолютно всё! Я из станицы бежала, когда ты догнал меня. Я не просила об этом! Данил, я никогда не вернусь на хутор. Никогда! Если ты меня любишь, поехали вместе в Ростов. Найдешь там работу, будем вместе устраиваться. Пробовать.
— Я не могу. Ты же знаешь. Я обещал людям.
— У меня Варя, я должна ее из ада вытащить. Я тоже обещала.
— Стой, — прерывает он меня.
Я иду к выходу. Данил вновь перегораживает путь.
— Да стой ты. Что с Варей? Помощь нужна? Я помогу. Скажи, что сделать надо. Словами скажи.
Он будто паникует.
— Вдруг у тебя не получится?
— Блть! Да давай хотя бы обсудим! Не узнаю́ тебя, Марин. Тебя будто подменили, пока я спал. Посмотри на меня. Просто посмотри. Я хоть раз подводил тебя? Хотя бы раз не купил что-то, чего ты хотела? Не пошел на контакт? Да, психанул вчера, но обещаю: больше не повторится. Тема больная. Марин, разве я давал тебе повод во мне сомневаться?
— Нет, но... Прости. Я не могу. Не поеду с тобой. Пусти меня. Если правда любишь, пусти! Позволь мне набить свои шишки. Стать мудрее и самостоятельнее. Если суждено, мы встретимся в будущем. Ты веришь в судьбу? Я да.
— Какая еще с*аная судьба? Я не хочу встречи через несколько лет. Я просто не отпущу тебя.
— Свяжешь? Сейчас нам рано. Я не поеду в деревню. Даже ради тебя не поеду. — Берусь за ручку двери, открываю ее. — Прощай.
— Погоди.
Данил подходит и сжимает мои плечи. Он позади. Так близко. Я снова плачу. Это выдержать просто невозможно! Почему он настаивает? Ну почему?! Данил наклоняется и целует меня в щеку.
— Малыш, я для тебя всё сделаю. Просто дай мне шанс. Объясни. Помоги понять.
Я молчу. Беззвучно плачу.
— Подожди секунду, штаны надену, и мы договорим. Хочу что-то показать тебе.
Он идет к шкафу, в этот момент я делаю рывок и несусь в коридор. Подбегаю к лифту, истошно давлю на кнопку. По лестнице я с этой сумкой не спущусь, исключено.
Да где же этот чертов лифт?! Я всякое думала. Что мы поссоримся, что обзовем друг друга. Пошлем куда подальше. Но мне и в голову не могло прийти, что Данил будет унижаться и уговаривать дать ему шанс! Что это за пытка страшная?
Лифта так и нет, зато Данил вновь догоняет.
— Смотри. — Он протягивает мне свой паспорт.
Я сначала не понимаю, что ему нужно, отворачиваюсь. Опять жму на кнопку лифта.
— Да смотри ты, читай. Еб твою мать! — рычит Данил.
Я бросаю взгляд на документ и застываю. Там написано:
«Миронов Данил Андреевич». И фотография моего Дани. Качаю головой. Миронов? Почему Миронов? Это шутка?
