Здесь, к сожалению, может быть доля истины. Существование полицейских служб считается необходимым во всех странах. И преступники, знающие, что полиция наблюдает за ними, менее склонны воровать и совершать прочие противозаконные действия. Сегодня наши улицы и магазины оборудованы видеокамерами, часто застигающими людей за неблаговидными занятиями — например, за кражей товаров. И любой потенциальный магазинный воришка, очевидно, с меньшей вероятностью решится что-либо украсть, если будет знать, что находится в поле зрения камеры. А теперь представьте себе преступника, думающего, будто за каждым его шагом ежедневно и ежеминутно наблюдает Бог. Многие верующие полагают, что Господь читает даже ваши мысли и может заранее видеть нехорошие дела, которые вы только еще замышляете. Так что отчасти понятно, почему некоторым людям богобоязненный человек, в том числе и богобоязненный политик, может по сравнению с атеистом казаться менее расположенным совершать некрасивые поступки. Атеистам не нужно бояться великой шпионской камеры в небесах. Они — по крайней мере, так строится данное рассуждение — боятся только настоящих камер и настоящих полицейских. Быть может, вам приходилось слышать циничную остроту: «Совесть — это знание, что кто-то смотрит».
Не исключено даже, что склонность хорошо себя вести под чужим взглядом — механизм довольно примитивный и глубоко встроенный в наш мозг. Моя коллега профессор Мелисса Бейтсон (некогда моя студентка в Оксфорде) поставила замечательный опыт. У них в департаменте естественных наук Ньюкаслского университета стояла «коробка честности» для денег за кофе, чай, молоко и сахар, употреблявшиеся ежедневно. Продавца не было. На стене висел прейскурант, и каждый сам должен был положить в контейнер нужную сумму. В том, что люди ведут себя честно, когда на них смотрят, нет ничего удивительного. Но что, если вы окажетесь одни? Будете ли вы столь же аккуратно оставлять деньги в коробке, зная, что вас никто не видит? Не сомневаюсь, что будете, но не все так щепетильны, как вы, и именно поэтому описываемый эксперимент дал результаты.
Каждую неделю Мелисса вывешивала в кафетерии листок с расценками. И каждую неделю он был украшен сверху каким-нибудь рисунком. Порой это были цветы — не всегда одни и те же, но цветы. В другие недели рисунок изображал пару глаз, причем каждый раз новых. И вот каков был поразительный результат. По тем неделям, когда над прейскурантом были нарисованы глаза, люди вели себя честнее. Выручка в контейнере оказывалась примерно втрое больше, чем в «контрольные» недели, когда на посетителей «глядели» лишь цветы. Не странно ли? Если бы эти глаза были настоящей камерой наблюдения, все объяснялось бы очень просто. Но те, кто пил кофе, прекрасно знали, что «глаза» — только чернила на бумаге. Такие глаза способны следить за происходящим не лучше цветов. Это не был рациональный расчет: «Буду-ка я лучше честным, раз за мной наблюдают». Это было иррационально.
Примерно как смотреть вниз с верхнего этажа нью-йоркского небоскреба. Я знаю, что не собираюсь падать. Я даже нахожусь под защитой толстого армированного стекла. Но все равно покрываюсь мурашками и ощущаю пробегающий по спине холодок. Это чувство иррационально. Вероятно, в данном случае оно встроено в наш мозг генами, унаследованными от далеких предков, живших в те времена, когда нужно было уметь оценивать опасность нахождения высоко на деревьях. Быть может, вам даже нет необходимости говорить себе: «Глаза Бога смотрят на меня — буду вести себя хорошо». Быть может, это явление автоматическое, подсознательное, подобное воздействию тех глаз, что Мелисса рисовала на бумаге. (Кстати, если вы вдруг поинтересуетесь: она произвела все требуемые расчеты, доказывающие, что ее результаты — вряд ли следствие случайности.)
Иррационально оно или нет, но, к сожалению, действительно кажется правдоподобным, что тот, кто искренне верит, будто Бог следит за каждым его движением, с большей вероятностью окажется хорошим человеком. Должен сказать, эта мысль мне отвратительна. Я хочу думать о людях лучше. Мне бы хотелось считать себя честным вне зависимости от того, смотрит на меня кто-нибудь или нет.
Что, если страх перед Богом — это не просто страх огорчить его, а кое-что похуже, намного хуже. И христианство, и ислам традиционно учат тому, что после смерти грешники будут целую вечность подвергаться мучениям в аду. В Откровении Иоанна говорится про «озеро огненное и серное»
[27]. Пророку Мухаммеду приписывают высказывание, что карой для наименее провинившегося будет тлеющий уголек, подложенный под ступню, «из-за чего мозг его станет кипеть»
[28]. Коран (4:56) говорит о тех, кто не верит написанному в нем, что «всякий раз, как сготовится их кожа, Мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания»
[29]. Согласно многим проповедникам, в адское пламя можно быть брошенным, даже не сделав ничего дурного. Достаточно просто быть неверующим! Некоторые из величайших художников состязались, кто изобразит кошмарные картины ада более ужасающими. Самое знаменитое произведение литературы на итальянском языке, Дантов «Ад», целиком посвящено этой теме.
Угрожали ли вам в детстве адским пламенем? Верили ли вы по-настоящему в такие угрозы? Бывали ли всерьез напуганы? Если вы можете ответить на эти вопросы отрицательно, вам повезло. К сожалению, многие люди продолжают верить в опасность ада до самой смерти, что превращает их жизнь, особенно последние дни, в мучение.
Насчет угроз наказанием у меня есть своя теория. Некоторые из них правдоподобны. Скажем, если вас уличат в краже, вы можете угодить в тюрьму. Другие же крайне неправдоподобны. Например, что если вы не верите в Бога, то после смерти проведете целую вечность в огненном озере. Моя теория такова: чем правдоподобнее угроза, тем менее ужасающей ей нужно быть. Угроза наказанием после смерти до такой степени надуманна, что ей приходится компенсировать это настоящей, подлинной жутью — озером огня. А угроза прижизненным наказанием правдоподобна (тюрьмы существуют на самом деле), и потому нет нужды дополнять ее картинами отвратительных пыток вроде замены сгоревшей кожи на новую с целью сжечь ее заново.
Что вы думаете о людях, запугивающих детей вечным загробным пламенем? Обычно в этой книге я не даю собственных ответов на подобные вопросы. Но здесь не могу удержаться и не сделать исключение. Я бы сказал: счастье этих людей, что ада не существует, потому что я не знаю никого, кто больше заслуживал бы туда отправиться.
Каким бы устрашающим ни был ад, четких доказательств влияния религии на человеческое поведение в лучшую или в худшую сторону, судя по всему, не так много. В некоторых исследованиях предполагался вывод, что верующие щедрее жертвуют на благотворительность. Многие из них делают это в форме «десятины» (то есть десятой доли доходов), которую отдают своей церкви. А церковь нередко использует часть этих средств на полезные благотворительные цели вроде помощи голодающим или тем, кто потерпел бедствие после жуткой катастрофы — скажем, землетрясения. Однако много собранных церквями денег уходит на финансирование миссионеров. Они называют это благотворительными пожертвованиями. Но благотворительность ли это в том же самом смысле, что и борьба с голодом или помощь людям, которых землетрясение оставило без крова? Давать деньги на образование вроде бы дело хорошее. Но что, если «образование» состоит исключительно в заучивании Корана наизусть? Или в том, что под руководством миссионеров дети забывают культурное наследие своего племени, а вместо этого штудируют Библию?
