В спальне я смогла успокоиться и собраться для поездки в зоомагазин. Повторив себе, что, если он моя судьба — мы останемся вместе, окончательно пришла в себя. Правда, пришлось еще раз пообещать самой себе, что завтра я сто процентов все расскажу.
— Я готова, — ну кухни меня ждал еще один сюрприз — романтический завтрак.
— Сначала ты поешь, потом поедем, — ну вот скажите мне, как можно по собственной воле отказаться от такого мужчины?
— А ты? — занимая свободное место, спросила я.
— Не волнуйся, я уже позавтракал, — Миша налил мне свежесваренный кофе и сел рядом со мной.
— Как Хеппи? — не найдя взглядом щенка, спросила у мужа.
— Поел и спит, — усмехнулся мужчина. — Прям, как его хозяйка, — уже не сдерживая смех, добавил Миша.
До магазина мы добирались долго и с комментариями. Такое ощущение, что все жители Москвы и области решили покататься с утра пораньше. Миша сначала ругался на российские дороги, потом на жителей России, а в конце на меня.
Ну не понравился мне магазин на въезде, да и в том в который мы ехали, я уже присмотрела пару интересных вещей.
А чего он сейчас злиться, я не понимала… Как только я посмотрела, сколько ехать, предложила же ему остаться дома. И Хеппи один не скучал бы. Но он сам отказался, чего сейчас-то такой недовольный
— Миш, давай мириться? — его молчания меня угнетало. Я попыталась произнести фразу, как можно нежнее и состроить жалкую мордочку.
Вот только все мило и красиво это смотрится или в кино, или в женских романах… Хотя, возможно, причина в том, кто именно пытается это сделать.
Надо было придумать другой способ мириться, и улыбка мужа убедила меня в этом еще раз.
— Ты такая милая, как я могу долго злиться на тебя? — его улыбка стала шире и обворожительнее.
— Издеваешься? — с обидой уточнила я.
— Не много, — пфф, даже не пытается скрыть. — Ты моя жена! Я не смогу, даже если захочу долго на тебя злиться.
— Подлиза.
Ни я, ни Миша не знали, что именно нужно собаке. Мы только примерно догадывались, ну, например, поводок, корм, расческа, на этом мои познания закончились, а еще купили лежанку, из-за которой преодолели весь этот кошмар.
Еще мы купили загон-манеж и ворота безопасности для дверного проема. Честно, я не была уверена, что это было прям так уж необходимо, как заверял продавец.
Ну, раз взяли на воспитание живое существо, решили подходить к этому со всей ответственностью.
Поэтому к нашим покупкам еще добавились — две подстилки (разных размеров — на вырост), три миски, несколько пеленок и еще кучу разных игрушек, заканчивал список — когтерез и гигиенические средства и внимание — собачья аптечка.
А вот про корм мы вспомнили, когда уже собирались уходить… Миша так впечатлялся поездкой, что набрал собачей еды про запас.
Совсем забыла, мы купили ему одежду! Пока маленький пусть ходит…
Я была счастлива, как слон. Даже шутки мужа совсем не злили, о том, что я как ребенка в первый класс собираю.
Ответственность за кого-то дорого стоит… И не всегда стоимость измеряется в деньгах.
Дорога домой на удивление заняла на много меньше времени, а вот уже внутри нас ждал сюрприз. Не самый приятный, мягко говоря…
— Ты не думаешь, что выгуливать его уже поздно? — убирая сюрприз, спросил муж.
— И что ему теперь весь день дому сидеть? Ему тоже нужен свежий воздух, — надулась я. — Ты зря разделся, мы идем гулять, — такого страдальческого лица я еще не видела. — Если не хочешь идти, оставайся дома. Мы ненадолго, — поцеловав мужчину, пошла, готовить Хеппи к прогулке.
— Куда же я без своих девочек?
— Девочек, — удивилась я. — Так он — девочка?
— Ну да, — как ни в чем не бывало, ответил мужчина.
— Почему ты раньше не сказал?
— Ты не спрашивала, — пожал плечами Миша.
— А когда я покупала голубые комбинезоны? Мог хотя бы намекнуть… — дурой себя чувствую.
— Ты и красные штаны купила.
— А имя? — имя мне нравилось, и менять его мне не хотелось.
— А что имя? Хорошее… — спорить я больше не стала и правда сама виновата, что сразу не спросила. — Пойдем гулять? — Миша так говорил, как будто уговаривал ребенка.
— Пойдем, — кивнула я.
Погода для начала марта была приятная — теплая и солнечная. Гулять было одно удовольствие! Хеппи на удивление спокойно отнесся к поводку и даже не пытался вырываться. Ему было очень интересно изучить окружающий мир, он даже чуть не подрался с бездомным котом Жориком.
Беспризорных животных в поселке не было, уровень не тот. А Жора был законным жителем поселка, обитал он здесь еще до моего приезда. Его хозяин уже покинул этот мир, а кот избалованным наследникам не угодил. Вот и остался на улице, некоторые местные жители пытались забрать Жорика домой. Но тот храбро отбивался от не нужной заботы и решил остаться на улице. Едой он не был обделен, каждый считал своим долгом накормить наглую серую морду. Ну и не сложно догадаться, что и я была в их числе. Так, что Хеппи я уверена был бы проигравшей стороной.
— Малышка, — позвал Миша.
— Мм, — недосып догнал меня, я хотела поскорее вернуться домой и наконец лечь спать.
— Что ты думаешь на то, чтобы нам заменить поводок?
— Мы же вместе выбирали, и ты сказал, что он тебе понравился, — Миша не похож на человека, который будет показывать недовольство из-за поводка… Поэтому его слова немного напрягли.
— Я не это имел виду… — я прекрасно видела, что он что-то хотел мне сказать, но не решался.
— Миш, скажи прямо, что ты хочешь, — внутри возникло какое-то дурное предчувствие.
— Давай заведем детей. Сына и дочку. Можно по очереди, — наконец сказал мужчина, а у меня внутри все остановилось.
— Миш…
— Нора, дай, пожалуйста, мне сказать, — Миша остановился. Вроде никогда не была трусихой, но в последнее время… Думаю, что свихнусь из-за этого чувства. — Я не помню, как мы познакомились. Не помню, когда впервые понял, что влюблен в тебя. Совершенно не знаю, когда и где сделал тебе предложение. Но я точно знаю, что люблю тебя. Знаю, что хочу провести с тобой всю жизнь. И на сто процентов уверен, что хочу, чтобы ты стала матерью наших детей, — внутри все бурлило от переизбытка эмоций. Слезы потекли ручьем. Я прекрасно понимала, что лучше момента для признания не будет. Но… Понимала я это головой, а вот сердце кричало — не сейчас…
— Миш…
— Малышка, я люблю тебя.
— А я тебя. Больше жизни, — это все, что я смогла произнести сквозь рыдание. Вот теперь стало ясно — разговор нельзя больше откладывать. Это зашло слишком далеко.
