Напомним, что первая школа в стране (для мальчиков), знаменитая «Ал-Мубаракийа» открыла двери в 1911 г., а первая школа для девочек появилась только в 1939 г.
Согласно переписи населения, проведенной в 1957 г., доля неграмотных среди взрослого населения Кувейта составляла тогда 80 % (из 149 тыс. кувейтцов 118,3 тыс. чел. были неграмотными)
[830].
В 1959–1960 учебном году в стране насчитывалось 133 школы (60 — для мальчиков и 53 — для девочек); 3225 учителей, в том числе 1004 женщин; 45 362 школьника (из них — 17 605 девочек); 521 чел., включая 50 девочек, обучались за границей. Действовало 20 детских садов.
Развитие морской торговли сопровождалось ростом населения Кувейта. Если в 1840-е годы его численность не превышала 6 тыс. чел., то в 1908 г. составляла уже 35 тыс. чел.
[831]. По оценке россиянина С. П. Сыромятникова, члена Общества ревнителей военных знаний, «в Куэте в 1901 г. проживало 30 тыс. жителей», а на острове Файлака — 300 чел.
[832].
Хорошая якорная стоянка в Кувейтской бухте, предоставление качественных и недорогих судоремонтных работ, низкие таможенные пошлины, отсутствие портовых сборов и дешевизна услуг лодочников и портовых грузчиков влекли в Кувейт торговцев и владельцев судов, отмечал знаменитый исследователь Аравии Дж. Пэлгрев. А мудрая политика правителей, приветливость горожан и религиозная терпимость подталкивали к миграции в Кувейт шиитов с Бахрейна и из Эль-Хасы, бежавших оттуда вследствие притеснения их ваххабитами
[833].
В начале XX столетия община персов в Кувейте не превышала 1 тыс. человек. Примерно 100 из них владели лавками. После 1910 г. численность персидской общины стала быстро расти, и к 1926 г. увеличилась до 10 тыс. чел., а к 1953 г. — до 30 тыс. чел. Многие из них трудились портовыми грузчиками и разносчиками воды
[834]. Перебравшиеся в Кувейт персы-шииты сохранили свой язык и обычаи. Живут обособленной общиной, в отдельном районе города.
Проживала в Кувейте в начале XX столетия и небольшая еврейская колония. В 1908 г. она, по словам Дж. Лоримера, насчитывала около 200 человек. Перебрались они в Кувейт из Багдада. Занимались розничной торговлей, ювелирным ремеслом и пошивом одежд. Изготавливали и нелегально сбывали хмельные напитки
[835]. Существовал в городе даже еврейский квартал с находившимся внутри него еврейским рынком (Сук ал-йахуд).
К 1945 г. численность населения Кувейта выросла до 100 тыс. чел.
Первая перепись населения Кувейта, состоявшаяся в 1957 г., показала, что в стране тогда проживало 206 тыс. чел. С тех пор перепись проводится каждые пять лет.
Согласно статистическим данным за 2014 г., численность населения Кувейта составила 3, 369 млн. чел. Доля экспатриантов в нем превысила 69 % (1990 г. — 67 %). Подавляющее большинство — мусульмане; на них приходится до 77 % жителей страны (2008 г. — 85 %); 70 % — это сунниты и 30 % — шииты. Долю христианской диаспоры среди мигрантов оценивают в 17,3 % (2008 г. — 13 %). Есть евреи. Более 90 % работоспособного коренного населения занято в государственном секторе.
Главными чертами характера коренных кувейтцов известные путешественники и исследователи Аравии называли мужество, достоинство и честь. Так, Джеймс Букингем, посещавший бассейн Персидского залива в 1816 г., писал в своих заметках об этом крае, что «кувейтцы всегда сохраняли независимость» и пользовались репутацией «самого свободолюбивого и храброго из народов, живущих в Заливе»
[836]. Так же, к слову, характеризовал коренных жителей Кувейта и Мидхат-паша, знаменитый наместник турецкого султана в Южной Месопотамии. В одном из его рапортов в Константинополь говорится, что кувейтцы «никогда и никому не подчинялись»; что Намик-паша, хотел, было, «присоединить их к Басре», но попытка эта не увенчалась успехом
[837].
Отличались кувейтцы, сообщают арабские историки, еще милосердием и чуткостью к горестям и страданиям соседних племен и уделов, а также религиозной терпимостью. Свое непредвзятое отношение к представителям другой веры объясняли тем, что «люди, — как они говорили, ссылаясь на слова „праведного“ халифа ‘Али, — суть двух категорий: либо братья тебе по вере, либо подобны тебе по творению»
[838].
Помимо населения оседлого и кочевого, существовала в прошлом в Аравии, в том числе и в землях нынешнего Кувейта, еще одна категория коренных жителей — ‘араб ад-дар. Зимой и весной, рассказывает Х. Диксон, они жили в шатрах, в пустыне. Летом перебирались поближе к городам, где у кое-кого из них имелись даже дома
[839]. Верблюдов у них, в отличие от бедуинов, было немного — в количествах, достаточных только для перевозки домашнего скарба. Но вот стадами овец они владели большими. Горожане называли их полукочевниками. Зачастую именно они выступали посредниками между кочевыми племенами и торговцами при заключении оптовых сделок купли-продажи верблюдов.
Кстати, «истинный бедуин», как называет себя аравиец-кочевник, занимается выпасом только верблюдов и лошадей; девять месяцев в году проводит в пустыне, вдали от городов и цивилизации. Бедуины, отмечал Томас Эдвард Лоуренс, считают себя «солью земли». Заключают браки только с представителями племен, себе подобных, и презирают весь остальной мир
[840].
Особая каста жителей пустыни, по словам полковника Х. Диксона, — это родоплеменные кланы пастухов (хукра — в Кувейте и Саудовской Аравии, и шавави — в Ираке). Их профессиональное занятие — выпас домашнего скота горожан и оказание услуг кочевникам при перегоне племенных стад во время смены становищ. Людьми они слыли кристально честными, и пользовались абсолютным доверием у горожан и бедуинов
[841]. У таких крупных кувейтских племен, как бану мутайр и ал-‘авазим, имелись собственные артели пастухов, обслуживавших только свои племена, и никого другого.
