Я деликатно отобрал зажигалку и вернул на место, а потом внимательно заглянул в глаза той, которая, вопреки инструкциям, была не только моим партнером и спутницей. Она действительно выглядела расстроенной. Истинный профессионализм плюс высокое актёрское мастерство всегда отличало сотрудников нашей конторы… Эльвира, конечно же, не дура и прекрасно понимала, куда и зачем идёт, но её временами зависающий, мечтательно затуманенный взгляд и чрезмерное употребление сигарет «Данхил» говорили о многом. Я слишком хорошо знал свою партнёршу, чтобы не заметить этот тщательно скрываемый предстартовый энтузиазм, который, без оглядки на мои чувства, всё-таки слегка смущал старого разведчика. Да, конечно, это наша работа, мы профессионалы… ну, лимон бы, что ли, съела!
Ресторан был расположен в двух минутах ходьбы от площади Сан-Марко. Эльвира с удовольствием прогулялась по свежему воздуху, заодно и лёгкий мандраж пригасила, непонятно откуда взявшийся. Она много раз бывала с Полянским в ресторанах и покруче этого, так что шикарность заведения с мишленовской звездой не могла быть причиной волнения, да и сама акция внедрения в близкий круг Иуды для такого профессионала, как капитан Горина, была делом несложным, по крайней мере не объясняющим внезапные приливы и потливость. А вот замутить интимный хоровод на четверых с Кулебякиным и модельками – это кровь может разогнать неслабо. И в своих будоражащих видениях Эльвира почему-то чаще представляла себе ласки моделек, в своей безгрудости больше напоминающих мальчиков, чем свиноподобного Иуды. Странно, конечно, но, вполне возможно, это бессознательное желание объяснялось годами работы в мужских коллективах, где между делом о женщинах говорили гораздо чаще, чем о разрабатываемых мужчинах.
Эльвира шла по кварталу Риальто, цокая каблучками купленных утром специально для сегодняшнего выхода лодочках от Valentino Garavani. Увидев их в магазине на точёных ножках моей напарницы, я тут же плюнул на несчастные восемьсот евро, только бы она их не снимала! А ей вслед с тротуаров тоже звучало цоканье, только восхищённое, мужчин разных возрастов, провожающих взглядами эффектную красотку.
Как сказала в викторианскую эпоху английская поэтесса Элизабет Браунинг: «Душа Риальто – это торговля…» Эльвира проходила мимо многочисленных магазинчиков овощей, фруктов, ароматических трав, заполненных туристами барчиков, тратторий, остерий и прочего средиземноморского общепита, мимо закрытого уже рыбного рынка, своим амбре не дающего ни малейшего шанса воображению даже представить себе нечто другое на этом месте.
Порывшись вчерашним вечером в Интернете в поисках места нахождения нужного ресторана, капитан Горина между делом узнала, что во времена Венецианской республики Риальто был кварталом оживлённой торговли золотом, пряностями, шелками, здесь размещались розничные и оптовые рынки, магазины, торгующие предметами роскоши, конторы банков и страховых агентств, а также налоговая служба Венеции. Скотобойня города также располагалась в Риальто.
«Потому-то Иуда и выбрал ресторан в этом районе», – подумала Эльвира, но тут же справедливо одёрнула себя, заметив, что до таких тонкостей этот мордатый кабан вряд ли дошёл бы своим умом.
Веранда ресторана звёздного отеля с видом на мост Риальто будто медленно дрейфовала по Гранд каналу. Практически незаметный сетчатый купол накрывал её, защищая от надоедливых и опасных «попрошаек» – речных и морских чаек. После того как в Венеции убрали с улиц и площадей мусорные баки, тем самым лишив местный птичий бомонд пропитания, пернатые стали всё чаще атаковать людей и отбирать у них пищу. И если речные чайки немногим крупнее местных раскормленных голубей, то морские – настоящие монстры, с клювами, напоминающими средневековые кинжалы. Они способны вмиг опустошить тарелку с изысканным блюдом, либо, клюнув не туда, отправить человека на лечение. Кружа над верандой и не имея возможности хоть что-то стибрить с тарелок, птицы время от времени истошно орали, видимо, проклиная идиотов, натянувших сетку над шикарным харчем.
Покой респектабельной публики, наслаждающейся изысканной кухней от известного повара со звездой Мишлен, казалось, ничто не может нарушить, тем более крики каких-то птичек. Однако…
Хмельной Кулебякин со своими «вешалками» был уже на месте. Эльвиру проводил к столику пожилой представительный метрдотель с тщательно уложенной седой шевелюрой, очень напоминающий актёров старой русской театральной школы. Придвинув стул и положив перед ней меню в кожаном переплёте с оттиснутым логотипом отеля, «небожитель» с достоинством унёс свою импозантность.
– Опаздываешь, – не вставая, с дурашливой улыбкой попенял Иуда.
Эльвира, сморщив носик, кротко улыбнулась, будто извиняясь. Видимо, борову понравилась такая покорность, и он потрепал девушку по коленке.
Пренебрежительно кивнув на папку с меню, что Эльвира поняла как позволение выбрать то, что захочет, Кулебякин, тем не менее, сказал:
– Но я рекомендую присоединиться к нам. Там внутри, на красной страничке. Я здесь не впервые – плохого не посоветую!
Она открыла папку и прочитала текст, отпечатанный золотыми буквами на пурпурном глянцевом листе вкладыша:
МЕНЮ от ШЕФ-ПОВАРА
– Комплимент от шефа – вафля с перцем чили, устрица.
– Луковый бисквит со свекольной меренгой, анчоусом и пудрой из цветной капусты.
– Копчёная креветка, консоме с крабом, песто из морских водорослей и бельгийский салатный цикорий.
– Баулетти с треской, оливками, щавелем и горьким миндалём.
– Рыба «Джон Дори», подаётся с кремом из артишоков, картофельными чипсами, лобстером и кофейной пеной.
– Кокосовый мусс, красная шоколадная глазурь, малиновое печенье и мороженое из розы.
– А что из себя представляют эти «баулетти»? – спросила Эльвира, будто бы по другим названиям вопросов у неё не было.
– Да это такие конвертики из теста для лазаньи с разной начинкой. Так себе, – с готовностью продемонстрировала осведомлённость то ли Мика, то ли Лика. Кто есть кто, Эльвира так и не запомнила, хотя девиц теперь можно было различать по цвету волос: одна стала блондинкой, другая осталась брюнеткой. Не исключено, что у Кулебякина на них так «замылился» глаз, что он, дабы не путаться, повелел произвести покраску одного из объектов. Или берёзки вспомнились, или зебры. С него станется!
Запивали эти фантастические блюда шампанским и какой-то коллекционной граппой, без которой, по словам Кулебякина, вкус в полной мере не откроется и деньги будут пущены на ветер.
Под десерт Эльвира подняла восхищённый взгляд на Иуду:
– Потрясающе! Я бы такое никогда в жизни не выбрала. А как вы во всём этом разбираетесь? Ну и ну!
– По цене, – снисходительно ответил он, – самое дорогое плохим быть не может! Я всегда придерживаюсь этого принципа.
– Самый дорогой бриллиантовый ошейник всё равно останется ошейником!
Эльвира, в соответствии с моим инструктажем, не очень должна была сдерживать свой острый язычок, чтобы ещё контрастней выделиться на фоне вечно поддакивающих или молчащих моделек. Но это касалось только вербального общения, хотя тщетность такого ограничения я хорошо понимал.
