– Вроде, вроде… – Курт вытер руки и рот куском чистой тряпицы и отодвинулся от стола. – Ты не ответил, можно ли у тебя пожить?
– Живи, конечно, мне не жалко! – помедлив, ответил лесник. – Только сюда в любой момент прийти могут. Мельник, Кузнец или Косой… Да любой из наших ребят. У меня же вроде как штаб Ордена…
– Ну и что?!
– Кто знает! – Медведь смотрел в сторону. – Барон Крайцнер на площади назвал тебя изменником и объявил награду за твою голову…
– Ты думаешь, член Ордена предаст брата из-за награды? – воскликнул Курт.
Лесник перевел на него тяжелый взгляд, потом налил по полстакана шнапса, поднял свой. Курт последовал его примеру.
– Из-за денег, думаю, нет. Но они привыкли верить императору, а Крайцнер – его посланец и действует от его имени…
Они выпили. Огненный напиток сразу побежал по жилам. Медведь снова налил.
– Ты закусывай, он крепкий!
– Неужели кто-то из моих людей верит в то, что я изменник? – огорченно спросил Курт.
– Может, кто-то и верит, – ответил Медведь. – В чужую голову не заглянешь! Поэтому лучше, чтобы тебя никто не видел…
Они снова выпили. Курт вздохнул и тяжело задумался.
– Значит, выход один, – сказал он после паузы. – Добиваться реабилитации. А для этого нужно ехать в Вену!
– Дороги перекрыты, – ответил Медведь. – Куда ни сунься – посты стоят.
– Так уж и везде? Откуда у них столько бойцов?
– Везде, не везде… Патрулей много! Там не только бойцы Летучего отряда. Часть стражников барон посчитал невиновными в измене и оставил на службе. Они очень стараются… Тебя никто не видел?
– Крестьяне из деревни видели. Сапожник и трое молодых. Их послали вроде волка-оборотня искать, а не изменника. А я их убедил, что охочусь на оборотней, попросил никому не говорить, что меня встретили…
Медведь помрачнел.
– Всем расскажут! Одному по секрету, другому, третьему… А те дальше понесут…
– Пожалуй, так, – согласился Курт.
– Когда до барона или до стражников дойдет, они и прикинут – где ты можешь быть… А укромных мест тут немного…
Курт ничего не ответил. Выпил еще, закусил картошкой и чесноком. В голове приятно зашумело, напряжение спало, впервые за много дней он расслабился. Сытный обед, спиртное и въевшаяся в клетки тела усталость сделали свое дело – Орла поклонило в сон.
– Спасибо! – он встал.
– Что ты решил? – спросил Медведь. У него был такой вид, будто он не брал в рот спиртного.
Орел пожал плечами.
– Пока не знаю. В любом случае мне надо в Вену. Нужно продумать, как туда проехать, и хорошо подготовиться. А пока придётся пожить у тебя, ничего не поделаешь.
Курт пошёл к дому, но у двери остановился и обернулся.
– А ты-то мне веришь? – неожиданно спросил он.
– Верю! – ответил Медведь, прямо глядя ему в глаза. Похоже, он сказал правду.
– Ладно, пойду посплю…
– Давай. А я схожу в деревню: может, узнаю новости, да скажу Кузнецу, чтобы ко мне пока не ходили – мол, дом запру и буду обходить угодья… Ты, кстати, задвинь засов и не отзывайся, если кто-то придет.
Курт кивнул. Все было ясно. Четкого плана у них нет, а болтать попусту в привычки этих людей не входило.
* * *
Он сразу провалился в глубокий сон, как будто не проспал недавно двенадцать часов. За запертой дверью у Медведя спалось совсем по-другому, чем в ночном лесу, среди волков, готовых растерзать тебя в любую минуту… Но лес ему снился. Качались деревья, металось и брызгало искрами пламя костра, выли волки, в темноте двигались какие-то тени… Вдруг откуда-то появился совершенно голый рыцарь с перевязанной головой и двухсторонним топором, они стали сражаться, но вдруг рыцарь с жалобным визгом растворился в воздухе… Потом он бежал, уклоняясь от веток и стволов деревьев, а за ним гнался какой-то великан, который бил огромной дубиной по толстым стволам дубов и елей… От этих ударов он и проснулся, схватился за меч, но тут же осознал, что находится в доме Медведя, а сам Медведь колотит в дверь и кричит:
– Открывай, Орел, это я! Открывай! Ты живой там?!
Он провел ладонью по лицу, подошел к двери и отодвинул засов.
– Цел?! – ворвался в сени возбужденный Медведь. В руке он держал выставленный вперед кинжал.
– Конечно, цел! Что ты так всполошился? – удивился Курт.
– Волк утащил козу! Средь бела дня! Такого никогда не бывало! Ты ничего не слышал?
– Я спал… Слышал какой-то визг, но думал, это сон!
– Не сон, разорви меня медведь, совсем не сон!
– Жаль, конечно, козу, но стоит ли так волноваться?! Заведёшь себе новую, а зверя поймаешь, сделаешь чучело и продашь!
– Трехлапый волк! Черный – там осталась шерсть…
– Трехлапый?! – теперь и Курт взбудоражился. – Точно?!
– Да! Как он смог утащить козу?! – Медведь впился взглядом в его лицо. – А ты, вижу, тоже обеспокоился?
Курт вернулся в комнату, достал из валяющейся в углу котомки черную волчью лапу.
– Я отрубил ее пару дней назад, но это было далеко отсюда…
– Пойдем со мной! – Медведь выхватил трофей и выскочил на улицу, Курт последовал за ним.
Они обошли дом и подошли к загону, огороженному довольно высоким забором из крепких жердей. Калитка была распахнута, посередине загона растеклась лужа крови, вода из перевернутой поилки смочила землю, и на ней четко отпечатались волчьи следы. Действительно, только трех лап…
Медведь наклонился к земле и принялся прикладывать черный трофей к следам. Потом выпрямился и поднял его над головой.
– Вот она, левая передняя! Ее не хватает, и размер такой же! Зачем ты ее взял?!
Курт пожал плечами.
– Хотел амулет сделать… Или тотем над нашим штабом!
Лесник осуждающе покачал головой.
– Зря, Орел, ох зря! Не дело это, при живом волке лапу его у себя хранить! Он за ней и приходил! Добраться не смог, поэтому козу забрал…
– Но как он мог на трёх лапах пройти километров пятнадцать? Да еще меня выследить?!
– Как видишь! – Медведь указал черным обрубком на лужу крови. – Прошел, выследил, вот веревку перегрыз, которой я калитку привязывал, козу загрыз и утащил! Это предупреждение: лапу нужно вернуть!
Курт растерянно развел руками.
– Ну, не знаю… Если для тебя это важно, делай что хочешь!
Медведь с облегчением вздохнул.
– Да, так будет лучше, поверь! – он привязал лапу перегрызенной веревкой на калитку опустевшего загона.
