Платон сразу реагирует на ее слова. Он выглядит свежее других. Конечно, он же не пьет.
- Добавь еще без денег и документов. И со сроком, который нам тут впаяют за учиненный беспредел! И пальбу из оружия по американцам.
Клим на его словах шумно вздыхает.
- Нам по закону обязаны дать возможность позвонить. Как только я наберу нужных людей, нас сразу отпустят, - говорит медленно и лениво.
Платон не унимается и парирует слова отца.
- Па, ты реально веришь, что после того, как некоторые отпиздили ментов, нам дадут такую возможность?!- он указывает красноречивым взглядом в сторону Агафова.
Лили начинает дрожать и всхлипывать.
- Принцесса, ты чего? На тебя такая сентиментальность совсем не похожа, - шепчет Платон и перетягивает свою девушку к себе на колени, - Малышка, успокойся. Уже сегодня нас освободят. Не переживай.
Я наблюдаю, как Лили обхватывает плечи жениха и утыкается носом в его грудь. А затем сквозь слезки бормочет:
- Мне ведь нервничать нельзя совсем. Я беременная!
Ступор у нас всех. Я даже забыла, что у меня раскалывается голова.
Клим радостно вскакивает, не забыв придержать меня за плечи, чтоб я не свалилась. Эмоциональный итальянец забыл про свою злость на меня и восторженно восклицает:
- Та-а-ак! Получается, я стану дедом!
У меня шок вселенских масштабов. Никак этот молодой здоровый мужик с чернющими волосами не вяжется с образом милого дедули.
В камере хаос набирает обороты. Все поздравляют Лили. Платон ее бесконечно долго нацеловывает. Ринат сначала мрачнеет. Затем говорит скупое "Поздравляю".
Я вклиниваюсь в общий беспредел. Осипшим голосом шиплю Лили признания в любви и обнимаю плечи. На ногах стоять сложно. Но сил придает снова вспыхнувшая злость в глазах Клима. Да и все остальные косятся на меня с таким чувством, будто это я вина всех наших бед.
- Да что ж произошло?! Почему вы все на меня так смотрите?!- не выдерживаю я, когда утихают поздравления с прибавлением в семье "Лили - Платон".
- Ох, Мари, лучше б ты помолчала уже, - качает головой Ками.
Пошли они. Раз лучше молчать, то так и буду действовать. Я забилась обратно на лавку.
Втихаря поглядывала на Клима. Как же он возник в этом балагане? И почему?
Подмывает спросить, но не у кого. Все меня явно сейчас ненавидят и презирают.
Шикаю в сторону Ками:
- А что отец Платона здесь делает?- спрашиваю тихонько.
Клим оборачивается ко мне своим фирменным брутальным лицом с выражением хозяина жизни и, явно расслышав мой вопрос, отвечает за подругу:
- Ты сама мне позвонила и попросила прилететь...Мари!
Несколько секунд я смотрю на него в упор.
И, черт, между нами ядерная химия. Даже в запертом гадюшнике, даже с горой навалившихся проблем, даже с моим полным отсутствием памяти.
Его вишневые губы манят магнитом. Я невольно облизываю свои. И дядечка не промах. Следит за кончиком моего языка с маниакальной сосредоточенностью. Несколько минут мы совокупляемся взглядами. До тех пор, пока мои щеки не начинают краснеть, а соски тереться об футболку. За джинсовые шорты я вообще молчу.
Глядя на этого мужика в синей шелковой рубашке и строгих брюках, в моих шортиках становится слишком тесно и влажно.
- Эй, кто-нибудь, нам полагается звонок. Здесь девушка беременная!- начинает вопить Ками на английском и стучать каблуком по железным решеткам.
Я с трудом отлипаю от Клима и подхожу к подруге. Начинаю тоже громко звать на помощь. Хоть голова и разрывается от похмелья.
Черт возьми, что же я натворила, если мы все за решеткой?!
Но главный вопрос, какого хрена, дядечка такой сексапильный мужик?!
***
Выпустили нас из тюрьмы через час после первого звонка Клима. Чтоб суровые американские копы дали нам телефон, мы решили сменить тактику. Так как я была виновата по всем фронтам, которые я не помнила, то пришлось изощериться. Я подозвала цербера из-за стола. Сначала мило улыбалась. А затем сняла бриллиантовые серьги и поманила нашего тюремщика к себе сокровищами.
И кто сказал, что в тюрьмах Лас Вегаса не берут взятки?! Берут, еще как. И мое сказанное :Please, we nead to call, с умоляющим взглядом котика из Шрека, имело волшебное действие.
Коп принес телефон. В страхе оглядывался на дверь в участок. А когда Клим набрал своего хорошего друга из США и объяснил короткими фразами, что мы застряли в тюрьме Лас Вегаса, то стало сразу ясно, что наши беды подошли к концу.
За нами приехало несколько мужчин в деловых костюмах. Один из которых был юрист с деньгами, чтоб оплатить залог за освобождение. При появлении серьезного адвоката копы сразу начали оправдываться и вытянулись по стойке смирно.
Второй наш спаситель был постарше Клима. С бесноватыми наглыми глазами. Стоило полицейскому открыть дверь, как мужчина сжал Клима в объятиях со словами:
- Дружище, ты меня поразил. Вот уж кого не ожидал вызволять из тюряги, так это тебя, сукин сын.
- Заткнись, Рик. У меня здесь вообще то сын с беременной невестой. Так что фильтруй базар. И не матюкайся, чтоб я тебя не треснул.
Очень интеллигентно парировал Клим. Оказавшись с обратной стороны камеры, мы все с облегченьем рассмеялись.
Лили устало пошатнулась, и Платон сразу взял подругу на руки.
Честно, я ей позавидовала белой завистью.
Потому что рассмотрела на себе следы вчерашних развлечений. Мои колени были стесаны и кровоточили. Голова продолжала изнывать от боли. А от голода вообще тошнило.
Я удивленно оглянулась, когда крепкая мужская рука придержала меня за талию. Клим шел и разговаривал с Риком, как старые друзья. И при этом ненавязчиво поддерживал меня и прижимал к своему боку.
Странное чувство поселилось в теле. Приятное. Будоражащее.
Будто он не злится на меня и читать морали не собирается. А еще близость его тела и жар от ладони заставляли кровь бежать по венам быстрее.
