– Да-да, конечно.
– Я вам больше скажу: я абсолютно уверена, что при вскрытии
покойной Анищенко эксперты не нашли в ее организме ни малейшего следа
наркотиков и вообще никаких лекарств!
– Точно. – В голосе Олега появились заинтересованные
нотки.
– Ну, так можете вы мне определенно сказать, что же с ней
произошло? Зачем она это сделала?
– Черт ее знает, – честно ответил Олег.
– Ну, тогда слушайте меня. Я нарочно начала издалека, чтобы
подвести вас к одной мысли. Вы небось производили обыск в ее квартире на улице
братьев Васильевых?
– Как вам сказать... официально обыск производила милиция,
но мы там тоже побывали, так сказать, по негласному соглашению с милицией нам
разрешили.
– И когда вы беседовали с ее окружением, вам никто не
рассказывал, что Валерия Петровна интересовалась... ну, колдовством, белой
магией... и так далее? Дома у нее вы никаких материалов не нашли?
– Вы знаете, – оживился Олег, – что-то такое было.
Дома мы нашли книжки по трансакциональному анализу, что-то про карму... И
сослуживцы ее говорили, что раньше она этим интересовалась, а в последнее время
перестала упоминать. Она вообще в последнее время как-то от людей отдалилась,
все одна да одна была. Там злые языки говорили, что это оттого, что она с
директрисой интерната конфликтовала.
– Директриса, я думаю, тут ни при чем, – решительно
заявила Надежда. – Так вот, слушайте. Занятия в интернате заканчиваются
часа в два, стало быть, в три учителя уже свободны. У вас есть сведения, что
Валерия Петровна делала с трех часов и до вечера? Когда она возвращалась домой,
во сколько?
– Это трудно выяснить, потому что жила она одна, а соседи
ведь не каждый день ее на лестнице встречали. По-разному она домой
возвращалась, иногда в четыре часа дня, иногда – в семь вечера. А где она
бывала – никто не знает.
– Так я вам могу сказать, где она бывала по понедельникам и
вторникам. Она ходила на занятия к тибетскому магу Ранбану Самнину в Центре
культуры и отдыха, который находится недалеко от вашего дома у «Московских
Ворот».
– Точно?
– Абсолютно точно. И знаете что, Олег, давайте-ка постоим
немножко, чтобы вы не отвлекались на вождение, и я вам все вкратце объясню.
Олег беспрекословно согласился, он вообще поглядывал на
Надежду с уважением. Пристроил машину в небольшом тупичке, и Надежда коротко и
сжато рассказала ему про трех типов, которых она видела в метро, про то, как
подняла брошенный Валерией Петровной буклет и проследила ее до дома, а также
про то, как она ходила узнавать насчет мага и что буклет оказался оплаченным
пропуском на специальные занятия к тибетскому магу Ранбану, как его там дальше,
язык сломаешь...
– И что это доказывает? – недоверчиво щурился Олег.
– Пока это мало что доказывает, – признала
Надежда. – Видела их в метро одна я, то есть только я заметила, что с
этими людьми что-то не так, и потом смогла связать их с убийствами. Теперь
перехожу собственно к делу. Девушка в Центре отдыха посылала меня к какой-то
Белле Александровне, сказала, что у нее списки групп и вообще весь учет. Я,
разумеется, к ней не пошла и не пойду, потому что там стали бы меня спрашивать,
кто такая моя приятельница, как ее фамилия. А если бы я назвала фамилию
Анищенко, то, надо думать, недолго бы после этого прожила.
– Вы так считаете?
– Да, потому что в отличие от вас убеждена, что я права и у
тибетского мага занятия не простые, дело там нечисто. Понимаю, что мои
утверждения кажутся вам пока голословными, но вот если бы каким-то образом
поинтересоваться этими списками... осторожненько так снять копии... так, чтобы
никто ничего не заподозрил. Есть у вас, наверное, такие специалисты?
– Есть.
Надежда не видела в темноте лица Олега, но почувствовала,
что он улыбается.
– И вот если бы в списке группы, которая занимается по
понедельникам и вторникам с четырех до шести, обнаружились бы фамилии не только
Анищенко, но и Локоткова, и Веретенникова, то вы бы согласились со мной, что
дело нечисто?
– Да, пожалуй.
– Скажите, Олег, а что вы сами-то обо всем этом думаете?
– Откровенно говоря, не знаю, что и думать, – вздохнул
Олег. – По городу ходят слухи, да и телевидение нагнетает обстановку –
война в топливном бизнесе, передел рынка. То есть, грубо говоря, наша компания
«Петройл» заказала Крутицкого, а те за это нам отомстили и заказали нашего
Бураго. Но я вам вот что скажу: директор наш Бураго не был, конечно, кристально
честным человеком, но политика компании была совсем не такой. Сами посудите,
все было направлено на то, чтобы повысить популярность – благотворительность
эта самая, а тут вдруг – заказать убийство конкурента! Ведь весь этот так
тщательно создаваемый имидж – псу под хвост! И потом: убийство произошло в
«Голден-Холле». Да ни один уважающий себя киллер в таком большом закрытом
помещении действовать не станет! После выстрела перекроют все выходы – и он
пропал! Опять же, винтовку не протащить – смотрят на входе... Не-а, не наших
это рук дело. А когда нашего ухлопали... кстати, вот там-то момент удобный был,
чтобы киллеру действовать, как положено. И я предупреждал своего
непосредственного начальника, что опасно там Бураго находиться, уж больно место
открытое. И вот, вместо того чтобы стрелять издалека, из снайперской винтовки,
выходит какая-то тетка и... – Олег даже плюнул в сердцах.
– А как быть с последним убийством, Каморного? Тот идиот на
коммерческом канале прямо орет, что убили, мол, Сашу, чтобы заткнуть рот...
– Кто убил – ГНК? То есть они, значит, его заказали? –
фыркнул Олег. – Да бросьте вы, Надежда Николаевна, больно нужно было его
заказывать! Припугнули бы на худой конец и заплатили... Он сволочь, деньги еще
как брал, все знают!
– Ну надо же, – поразилась Надежда, – а с виду
такой честный. Прямо хоть в пионеры принимай!
– Вот-вот, и потом, ну сами посудите, стали бы эти, из ГНК,
для того чтобы Каморного прикончить, свою собственную бензоколонку взрывать?
Ведь это три миллиона долларов!
– Да, такая цифра впечатляет. Кстати, не знаете ли вы, кто
там орудовал? Идентифицировали того человека, который поджег бензоколонку и
Каморного вместе с ней? Прошли сутки, а эти, в средствах массовой информации,
ни гу-гу. Вот когда Каморный был, то, конечно, оперативно работал, все сразу
узнавал и – в эфир.
– Я мало знаю – только то, что, по некоторым признакам, это
оказался вовсе не работник бензоколонки, а посторонний человек.
– Что значит – посторонний?
– То и значит. Обгорелый труп того самого дежурного, что
должен был быть на месте, нашли в кладовке. То есть преступник оглушил его,
взял спецодежду и начал действовать. А кто это был – пока неизвестно.
– Стало быть, у вас нет подходящей версии, и выбора тогда
нет, соглашайтесь на мое предложение – искать списки.
