Алена сразу перешла к делу, она вообще не любила ходить
вокруг да около, а сразу брала быка за рога.
– Не кажется ли тебе, Александр, что ты слишком много на
себя берешь? – холодно произнесла она.
Каморный тоже решил не юлить, а разговаривать с Аленой
открыто – она была умна и решительна, это все за ней признавали.
– Нет, не кажется, – коротко ответил он.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – продолжала
Алена, – ты, дорогой мой, весь как на ладони.
– Представь себе, я нисколько этого не скрываю, –
усмехнулся Каморный. – Да, я хочу свою собственную передачу на канале, и
не только одну. Я считаю, что давно имею на это право. Рассказывать зрителям
должен тот, кто готовил материал, у него это получается лучше.
– Ты намекаешь на то, что я работаю как диктор? –
прищурилась Алена.
– Не всегда, – отмахнулся Каморный, – да и не о
тебе сейчас речь.
– Вот как? – Она была совершенно спокойна, напряжение
выдавали лишь пальцы, сильно сжимающие карандаш.
– Не нужно мне мешать! – резко сказал Каморный. –
Мы могли бы договориться. Тебе я оставлю новости обычные и еще там что-нибудь, а
криминальные новости, «Дежурная часть», «Совершенно секретно» – это будет мое,
а потом – ежедневный получасовой обзор и полуторачасовая передача... ну,
например, называться будет «Петербургский криминал» или еще как-то.
– Ты столько криминальных новостей не соберешь, –
усмехнулась Алена.
– За это не беспокойся, это уж моя забота! – нагло
произнес Каморный.
– До сих пор лицом канала была я, – в голосе ее
послышались жесткие нотки, – и ничего не изменится в ближайшее время. Я
сумею с тобой справиться.
– Ах так! – Он заглянул в глаза сидящей перед ним
женщины.
Та хоть и была не робкого десятка, но внутренне сжалась:
таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенном
лице.
– Ты совершаешь большую ошибку, – внешне мягко начала
она, – ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как бы
специально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шанс
выдвинуться, что сейчас – наиболее подходящее время.
Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули его
глаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь, какая проницательная,
стерва!
– Так вот, дорогой мой, – продолжала Алена, –
напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как ты
хочешь, а скорее всего просто заставят спустить все на тормозах. Ни о каком
журналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской Нефтяной
Компании и фирмы «Петройл» не может быть и речи, советую тебе проникнуться этой
идеей, пока не стало слишком поздно.
Она разглядывала его отстраненно-презрительно, и Каморный,
что называется, завелся, хотя редко позволял себе такое. Обычно он доводил
людей до бешенства, но с этой женщиной у него не получалось.
– Вряд ли так просто можно заткнуть мне рот, – прошипел
он. – Я весьма популярен, я очень популярен, как ни противно тебе это
признавать. Есть такая штука, как общественное мнение, и хоть в нашей стране
оно никогда не играло особой роли, но в моем случае, безусловно, сработает.
Телезрители разорвут вас всех на куски, разумеется, если направить их энергию в
нужное русло, а уж об этом я позабочусь. Да меня любой канал примет с
распростертыми объятиями!
Алена блеснула глазами. Он прекрасно понимает, что их канал
из петербургских каналов самый крупный. И именно он будет вещать на Москву. А
уж в Москве своих ушлых репортеров хватает. Так что Каморный не столь уж
неуязвим, это он хорохорится. И если бы ему было лучше на другом канале, то он
бы давно ушел.
– Я тебя предупредила, – произнесла она устало.
Каморный еще раз посмотрел на Алену и заметил в глазах ее
нечто такое, что заставило его призадуматься. Но что она может? Поговорить с
директором, чтобы его уволили? Чушь какая, он популярен, не станет директор ее
слушать. Он еще раз поймал Аленин взгляд.
«Блефует», – решил он и вышел, осторожно прикрыв за
собой дверь.
Однако свидетелем их разговора был один человек – девушка
Света из монтажной. Света подслушивала не то чтобы случайно, просто ей нужно
было обязательно знать все про Каморного. Тогда, после разговора с ним про
младшую сестру, Света долго не могла оправиться от шока, хоть внешне и
оставалась спокойной.
Подумать только, она с таким трудом создавала хрупкое здание
Иркиного благополучия, отказывала себе во всем, просыпалась ночью в холодном
поту, с ужасом ожидая, что однажды на студенческой вечеринке какой-нибудь козел
предложит ей покурить травку и Ирка не выдержит и сорвется. А тогда – конец,
потому что Антон больше не будет помогать, и денег у них нет. Крошечную
квартирку, что Свете оставила бабушка, пришлось продать еще несколько лет назад
– нужны были деньги на Иркино обучение. Когда судьба послала сестре знакомство
с английским моряком Джулианом, Света всерьез подумывала о том, чтобы начать
верить в Бога. Удержала ее только здравая мысль, что нельзя вступать с Богом в
какие бы то ни было торги, нельзя ставить условия: Ты, мол, мне помоги, а тогда
я в Тебя поверю.
Оставалось подождать еще чуть-чуть. Ирка уже окончила
институт, нужно только получить визу – и уезжать, уезжать отсюда навсегда.
Сколько сил потратила Света, чтобы убедить Ирку не обращать внимания на своих
однокурсников! Что они могли ей дать? И вот теперь все может рухнуть из-за
одного подлеца. Каморный и не предполагал, насколько он близок к смерти: если б
можно было убивать взглядом, его давно бы уже не было на свете. Но очевидно,
его ангел-хранитель знал свое дело, потому что существовало множество людей,
проклинающих его и призывающих на его голову всевозможные кары. Но ничего, пока
Каморный держался.
Света решила быть начеку, а пока на всякий случай
присматривать за Каморным, подслушивать и собирать все сплетни. А вдруг
представится шанс ему отомстить? Так она, Света, всегда готова. Хоть она и
маленький человек, по выражению известного драматурга – «женщина, не стоящая
внимания», но, как знать, иногда и маленький человек может сделать большую
гадость, если успеет вовремя...
Из разговора Каморного с Аленой Багун Света поняла: они
ссорятся и терпеть не могут друг друга. И еще: у Алены большие возможности
Каморного приструнить. Такой поворот дела Свету вполне устраивал.
Время было позднее, и Света собралась уходить. Дома как раз
все угомонятся, она спокойно поужинает и ляжет. В последнее время Света очень
нервничала – еще бы, Каморный мог устроить такие неприятности, – поэтому
была на пределе, в любую минуту могла сорваться, а мать, как нарочно, заводила
ее постоянно. С тех пор как от нее ушел муж, прошло десять лет, но за это время
она из молодой и в общем-то довольно симпатичной женщины превратилась в
форменную развалину. Она нигде не работала, таскалась по врачам, бесконечно
лечилась всякими народными средствами и ничего, кроме брезгливой жалости, у
Светы не вызывала. Иное дело – Ирка. Та вечно ласкалась к матери, сюсюкалась с
ней и потакала во всем. Еще она время от времени упрекала Свету за плохое
отношение к матери. Света молчала, сдерживаясь из последних сил, стараясь не
устраивать ссор, потому что Ирка могла психануть, уйти из дома, хлопнув дверью,
остаться ночевать у знакомого парня – так и было однажды, когда сестра пропала
на три дня и Света, чуть не сойдя с ума от беспокойства, обнаружила ее,
совершенно пьяную, в постели с таким козлом, что волосы встали дыбом.
