Рюрик пытался урезонить Романа и разъяснить их отношения: «Я дал тебе те земли, и когда князь Владимирский пожаловался, что я не оказал ему должной чести, я передал его слова тебе. Ты согласился отказаться от этих земель. Как тебе известно, мы не можем действовать против князя Владимирского. Мы – потомки Мономаха сделали его старшим. Ты получишь земли, равные тем, что отданы ему».
Но Роман просто притворялся, что обижен, когда упрекал Рюрика. На самом деле он искал, в чем бы его упрекнуть, и не желал соглашаться с ним. Когда наконец Рюрик узнал, что его зять целовал крест Ярославу Черниговскому, чтобы тот занял Киев, он послал людей, чтобы бросить письменную клятву к ногам предателя. Затем он написал Большому Гнезду о предательстве Романа – и вскоре уже шла подготовка к всеобщей войне.
Роман, встревоженный тем, что его письменная клятва верности была брошена к его ногам, и боясь могущественного союзника князя – Всеволода Владимирского, не тратя время на переговоры, взял свою дружину и пошел прямо в Краков, где у него были кое-какие друзья-приспособленцы и временные союзники. Дядя Романа – Казимир Справедливый умер в 1194 г. Его вдова Елена – дочь Всеволода, брата Романа, и ее дети – наследники усопшего короля обрадовались его прибытию. Но вместо того чтобы оказать ему помощь, они стали просить у Романа помощи против Мечислава, который не желал признавать сына Казимира Лешека королем, хотя тот был посажен на трон всеми сословиями.
«Мы были бы рады помочь тебе, – сказал Лешек, – но мы не можем, пока на меня нападает мой дядя Мечислав. Помоги мне в борьбе с ним, и, когда победим, мы все как один пойдем помогать тебе». Этот план передать всю Польшу Лешеку, а затем с его помощью стать главным князем на Руси показался Роману неплохим. «Теперь исполнится мое сокровенное желание», – думал он.
Мечислав не хотел воевать с Романом и через посредников просил, чтобы князь поразмыслил и выбрал между ним и Лешеком. Русские приближенные Романа советовали согласиться на эту просьбу, но, не слушая ни их, ни посредников, он напал на Мечислава со своей дружиной и людьми своего племянника. Однако на этот раз его сокровенное желание не исполнилось, так как Мечислав одержал над ним победу. Так как Роман получил такое серьезное ранение, что не мог сидеть на коне, его отвезли в Краков в паланкине, а оттуда – тем же путем в Волынь.
Так закончились в то время грандиозные планы Романа. Покидая Краков, он убеждал своих польских родственников не падать духом и обещал помочь им, как только соберется с силами. Зная о слабости своего тестя, он отправил ему покаянное послание и упросил митрополита Никифора замолвить за него слово. Рюрик был рад. «Так как Роман сожалеет обо всем и раскаивается, – сказал он, – я позволю ему снова целовать мне крест и дам ему волости. Он почтит меня как отца, а я снова назову его своим сыном. Я всегда желал ему добра».
И Роман действительно получил новые земли. Умиротворив своего зятя таким образом, Рюрик хотел удержать на расстоянии черниговских князей, настроенных Романом против него. Занимаясь этим делом, Большое Гнездо и Рюрик послали такое сообщение потомкам Олега от имени всех потомков Мономаха: «Целуйте нам крест, что вы не будете стремиться отнять у нас или у наших потомков или какого-либо потомка Мономаха нашу киевскую вотчину и Смоленск». Ссылаясь на древний порядок, согласно которому предку всех потомков Олега были оставлены черниговские земли до западного берега Днепра, они добавили: «Нам не нужен Киев».
Потомки Олега собрались на совет и послали такой ответ владимирскому князю: «Мы остаемся верными нашему договору, по которому мы не будем пытаться отнять Киев у тебя или твоих родственников. Но если уж нам суждено потерять Киев навсегда, мы отвечаем, что мы не поляки или венгры, а внуки одного деда. Пока ты жив, мы не будем бороться за Киев, но после твоей смерти пусть он отойдет тому, кому его отдаст Бог».
Такой ответ сильно обеспокоил Большое Гнездо и привел в смятение Рюрика. Он настойчиво просил владимирского князя пойти войной на Чернигов. Большое Гнездо обещал «сесть на коня» и приказал своим воинам собираться. Даже Новгород по его приказу вступил в эту войну. Но в это же время он с удовольствием принял посланцев из Чернигова, которые объявили, что у них и в мыслях не было как-то задеть его. Большое Гнездо «слез с коня» и приказал новгородцам возвращаться в свой город. Такие действия Большого Гнезда легко понять. Требование к Чернигову не только воздерживаться от попыток захватить Киев, но и от вторжения в смоленские земли показало причину страха, который обуревал Рюрика и затрагивал даже Всеволода Большое Гнездо, хотя он прямо не признавал этого. Этот вопрос касался Друцка, Витебска и соседних населенных пунктов, которые из-за своей близости к границе черниговских земель часто подвергались захватам смоленских князей. Если черниговские князья не могли получить эти земли сами, они предпочитали, чтобы ими завладели полоцкие князья. Важно было то, чтобы их не получил Смоленск. Теперь сын Рюрика Давыд захватил Витебск и поэтому открыто враждовал с Ярославом Черниговским. Чтобы положить конец этой ссоре, Рюрик пообещал обсудить этот вопрос со своим братом. Он выдвинул условие, чтобы Чернигов не брался за оружие, пока не закончатся переговоры. Но черниговские князья, которые уже готовились к войне несколько месяцев, теперь при подстрекательстве Романа не желали ждать конца переговоров между Смоленском и Киевом и той же зимой начали войну, чтобы захватить границу смоленских земель в том месте, где она соприкасалась с их владениями с полоцкой стороны.
Ярослав Черниговский выслал вперед своего племянника Олега, а полоцкие князья ему помогали. Брат Рюрика Давыд послал против них своего племянника Мстислава – зятя Большого Гнезда. Первое сражение состоялось очень странным образом. Войска черниговских князей были смяты, а их знамена топтали смоляне. Когда сын Олега Давыд спасался от погони Мстислава Смоленского, а Олег уже еле держался под напором врага, смолян обратило в бегство нападение полоцкого войска. Так как смоляне были побиты черниговцами, полоцкие воины перестали преследовать других смолян и, повернув назад, ударили в тыл полка Мстислава и смяли его. Сам Мстислав преследовал один из отрядов Олега. Когда он повернул назад, прекратив погоню, то подумал, что нужно убедиться, что Чернигов завоеван, но, к своему удивлению, увидел перед собой не своих людей, а полоцких воинов. Они узнали его и немедленно схватили. Другие, вернувшись после погони за Олегом Черниговским, издалека увидели победу полочан и бежали, как это сделали смоляне.
Освободившись от преследователей и обнаружив полоцких дружинников, Олег едва мог поверить своим глазам. Он немедленно отправил своему дяде Ярославу такое сообщение: «Я захватил в плен Мстислава, побил его войско и войско Давыда и смолян. Отец, больше такого момента не будет. Выступай без промедления. Соединим наши силы. Мы вернем себе нашу честь».
Получив это сообщение, Ярослав, Игорь и все потомки Олега объединили свои силы для похода. Они хотели неожиданно напасть на Смоленск, но когда Рюрик Киевский был в пути из столицы в свою любимую резиденцию Овруч для отдыха, он послал Ярославу его письменную клятву с такими словами: «Если, радуясь, ты собираешься убить моего брата, – вот твоя клятва. Если ты пойдешь на Смоленск, я пойду на Чернигов. Посмотрим, как Бог и святой крест нас рассудят». Из-за этой угрозы Ярослав не пошел на Смоленск, а возвратился в Чернигов, и два князя – Рюрик Киевский и Ярослав Черниговский – продолжали присылать друг к другу послов с упреками в нарушении клятвы. Ярослав заявил, что не нарушал свою клятву, а вся вина лежит на Давыде Ростиславовиче, захватившем Витебск. Между ними шли споры и были сказаны громкие слова, но они так и не пришли к соглашению, после чего Рюрик послал письмо Всеволоду Большое Гнездо: «Так как ты согласился со мной и Давыдом выступить в поход под Рождество и встретиться с нами у Чернигова, я присоединился к нему со своей дружиной и дикими половцами и ждал всю зиму. Ты и шагу не сделал, думая, что черниговский князь не нападет на нас. Ввиду этого я отпустил Давыда и половцев, а мы с Ярославом целовали друг другу крест в том, что не будем поднимать оружие друг на друга до тех пор, пока не заключим соглашение или не сможем договориться. Теперь Мстислав сидит в цепях в Чернигове. Если мы и дальше еще потянем время, ты сядешь на коня и скажешь, где нам собираться? Отомсти за оскорбление и смой позор. Освободим Мстислава и добудем справедливости».
