Владимир взял свои богатства и все золото и серебро, которые смог увезти, и бежал в Венгрию со своими детьми и «попадьей». Галичане и пальцем не пошевелили, чтобы помешать ему. Сразу же приехал Роман, и его сделали князем Галицким. Он отдал Волынь своему брату Всеволоду и целовал ему крест при этом, но, как оказалось чуть позже, с этим он слишком поспешил.
Король Венгрии Бела III оказал Владимиру и его жене дружеский прием и пообещал беглецам хорошую помощь. Они согласились со всеми пунктами в отношении того, какая помощь им будет оказана, а затем поцеловали друг другу крест. Вскоре после этого во главе большого войска, прославленного своими рыцарями, Бела III выступил в поход с целью возвратить Владимиру его княжество. И хотя Роман был храбр и решителен, узнав о приближении Белы, он не отважился на бой с ним. Он ясно видел, что, хотя галичане не были в восторге от Владимира, они были ему верны, потому что он был их «природный князь», и они считали, что в случае войны на его стороне, несомненно, будет Божий суд. Они приписали его бегство предательству бояр. Эти же бояре так враждовали друг с другом, что кровавый конфликт казался неизбежным. Приверженцев у Романа было немного, и им нужна была защита от других бояр. Большинство бояр во всем княжестве теперь были против любого князя, независимо от его происхождения, а больше всего они были против сурового Романа, которого сильно боялись, не сомневаясь в том, что, если бы он был уверен в своих силе и положении, он постарался бы расправиться с ними. Поэтому многие из них заявили о своей приверженности Беле, который в то время подступал к Галичу и был уже в Карпатах.
Роман забрал себе имущество Владимира и все доступные ему богатства, собрал своих приверженцев более низкого звания и своих бояр с женами и детьми и повернул к Волыни, но Всеволод не пожелал освободить свою столицу и не впустил своего брата. Роман, лишенный земель, был вынужден искать помощи у друзей. В свое время он женился на дочери Рюрика Смоленского и теперь отправил свою жену к ее отцу. Вместе с ней поехали жены и дети бояр. Рюрик дал Роману во временное владение Торческ, а затем приказал Всеволоду уступить Волынь своему брату и возвращаться в Белз – свою вотчину. Боясь гнева Рюрика, Всеволод безоговорочно повиновался, и Роман вновь обрел свои земли, которые раньше отдал так легко.
Тем временем в Галиче случилось беспрецедентное на Руси событие. Король Бела был встречен с такими почестями, что был просто поражен. Бояре вышли к нему и дали торжественную клятву верности. Главные бояре заявили, что знают, как он правит в Венгрии, и им этот порядок очень нравится, и попросили его навести такой порядок и в Галиче. Из-за такого поразительного заявления Бела передал управление Галичем не Владимиру, а боярам. Главным над ними он поставил своего собственного сына Андраша, а Владимира увез назад в Венгрию в качестве пленника под предлогом, что тот в ложном свете представил проблемы в Галиче и, кроме того, не заплатил ему за дружескую помощь. Король забрал у Владимира все его имущество и посадил его и его «попадью» под арест в башню замка. Все выглядело так, что галичане поклонились Беле и попросили его установить над ними правление во главе с его сыном; он милостиво согласился и дал им в правители не просто своего сына, а наследника, чтобы тот правил в Галиче.
Король Бела III теперь получил добавление к титулу – Rex Galiciae (король Галиции). Но так как Венгрия подчинялась Риму в религиозном плане, а титул каждого независимого государства утверждался папским благословением, папа, разумеется, стал считать это новое королевство одним из своих епископств. Бояре хорошо знали, что, когда галичане узнают об этом, начнутся большой бунт и война против людей, исповедующих чужеземную религию. Будучи все еще приверженцами Белы, те, которые передали свои земли под управление латинян, гарантировали, что народ – смирный, и подчинение Галича – несложное дело, если латинская вера будет вводиться без восхвалений, постепенно и незаметно. Главное было уважать древние обычаи и обряды.
Сделав своего сына королем в Галиче, Бела очень скоро узнал, что совершил серьезную ошибку. Он получил весть от Андраша, что его положение мучительно и скоро станет безвыходным. Бела имел дружеские отношения с князьями Центральной и Северной Руси. Киевский князь Святослав постоянно вел с ним переговоры. Он искал связей для своих детей и внуков, и есть безусловные доказательства того, что прежде, чем Бела посадил в Галиче своего сына, между ним и киевским князем шли переговоры, напрямую касавшиеся этого княжества.
Положение Андраша в Галиче стало в конце концов невыносимым. Сторонники Венгрии при поддержке капитала и войск Белы на первый взгляд победили. Однако все княжество бурлило. Люди были готовы взбунтоваться, но не знали, к кому обратиться за помощью. Среди бояр было несколько таких, которые не предали свой народ. Даже среди тех, кто нашел поддержку в чужеземных полках, были такие, которые начали говорить о сохранении своего княжества и его обычаев. Слушая людей, которые призывали своих собственных местных князей, некоторые бояре отделились от предателей и целовали крест в знак того, что будут вместе с народом. Затем они отправили послов в Смоленск от имени всего Галича и пригласили Ростислава, сына Ивана Берладника, прийти и стать их князем. Ростислав согласился и с радостью был принят на границе, но вскоре обнаружил, что он получит слабую поддержку в столице, где бояре, все еще благоволившие Венгрии, по-прежнему были верными сторонниками короля Андраша. В это время Бела послал своему сыну свежее войско, и венгерские воеводы, узнав о приезде Ростислава, заставили всех людей второй раз присягнуть на верность. «Те, которые были верны Галичу, целовали крест – у них ничего не изменилось; а предатели по-прежнему оставались верными Венгрии». Ростислав столкнулся с наступавшими на него венграми и, боясь предательства, не знал, что делать. Люди, которые позвали его в Галич и окружали его вместе с его сторонниками, умоляли его отступить пока, но сын, такой же невезучий, как и его отец, заколебался. «Братья, – сказал он, наконец, – вы целовали мне крест, и теперь если другие галичане желают получить мою голову, то пусть Бог и этот крест будут им судьями. Я не буду больше скитаться по чужеземным краям, а умру на земле своей вотчины». И он ринулся сражаться. В бою он был ранен и упал с коня. Его люди спасли его. Обе стороны вложили мечи в ножны, и раненого князя отвезли в город. Чтобы избежать гражданской войны, венгры сочли благоразумным, по их словам, избавиться от Ростислава, так что будто бы для залечивания его ран они положили на них ядовитые травы, от действия которых он вскоре умер и присоединился к своим предкам.
Андраш, которого уверяли, что никто не желает русского князя, теперь увидел реальное положение дел. Венгры стали мстить народу. Католики высмеивали греко-русскую веру, превращали русские церкви в конюшни, презрительно относились к духовенству, приводили коней в дома тех бояр, которые бежали из Галича или не скрывали своего неприятия Венгрии. Начался необузданный разгул. Повсеместно воцарилось насилие. Венгры все чаще отбирали у галичан жен и дочерей. Крики боли и отчаяния были слышны по всему княжеству и, наконец, достигли всех уголков Руси.
В Киеве духовенство обратилось к Святославу и Рюрику. «Чужеземцы захватили ваши земли! – воскликнул митрополит. – Вы должны постараться освободить Галич от этой напасти». Но этих князей мало волновало то, что происходило в Галиче или других местах, если это не приносило власть или прибыль. Более того, между ними разгорелась ссора.
