— Еще парочку ваших любезностей, и меня стошнит! — отчеканила я и поднялась по лестнице к маме.
Родительница бросила на меня укоризненный взгляд и вновь переключилась на своего обожаемого «Луняшу».
— Моя дочь так тебя и не кормит? — хмыкнула мама. — Кожа да кости!
— Кости там! — махнула я рукой в сторону кладбища. — А тут тонна гов…
— Муза! — повысила голос мать, а я закатила глаза и вздохнула. — Проходи, Луняша. А вы двое накрывайте на стол. Чай я заварила. Пироги в духовке.
— Сытые мы, — фыркнула я.
— Муза Эдуардовна! Живо на кухню! — скомандовала мать, а я предпочла не спорить. Скорее бы она уже подлатала Чиполлино, чтобы вернуться домой. Слишком много стресса для одного вечера. Недолго и умом тронуться. Не хватало еще переехать к маме и гонять с ней на пару всяких полтергейстов.
***
— Ты, Луняша, аккуратнее. Наступит день, когда моей дочери не с кем будет воевать, — заметила Юмелия Никоновна, накладывая на рану аккуратный шов.
Приятного было мало. Но мама Музы управилась быстро.
— Она умрет со скуки, если будет жить мирно, — хмыкнул я, едва заметно улыбаясь. Очень часто меня забавляли военные действия, которые вела Малышко.
Укол обезболивающего препарата еще действовал, да и рана была не особо глубокой. Меня больше заботила тишина, повисшая в соседней комнате.
Еще минуту назад Муза громыхала тарелками. А сейчас – словно мы с ее матушкой одни в доме.
— Скучаешь? — догадалась Юмелия Никоновна.
Думаю, ответ эта мудрая женщина знала и без моих слов.
Веселье исчезло, а я шумно выдохнул, провел рукой по лицу, думая, как лучше ответить. Скучал ли я по Музе и по минувшим дням?
— Прошлого не вернуть, — продолжала она. — У всех есть тайны. И все ошибаются. Но я видела, как светились глаза моей дочери год назад, и вижу в них печаль сейчас. Тебе нужно что-то делать, Луняша.
— Я как раз работаю над этим, Юмелия Никоновна, — признался я по секрету.
А мама Музы изогнула бровь, словно говорила: «Плохо ты стараешься, Луняша!».
— Хорошо, — кивнула, наконец, женщина. — Можно пить чай.
— И есть рагу? — подмигнул я.
— Врун ты, Луняша, — хохотнула Юмелия Никоновна. — Мое рагу несъедобное. Им мух хорошо по осени травить.
— А вы ко мне в ресторан приезжайте! Кузьмич приготовит ваш любимый суп. Да и мясо у него всегда готово, — предложил я.
— Гиблое там место, Луняша. Душно мне в городе, — призналась Юмелия. — Лучше вы ко мне чаще наведывайтесь. Без повода. Просто так.
С благодарностью улыбнулся. Эта женщина, несмотря на свои странности, с которыми не захотел мириться ее муж – отец Музы, была чудесной.
— Что-то они там притихли, — поделился я опасениями.
— Думаю, Эдуард получил сковородкой по темечку, — предположила гостеприимная хозяйка.
— Нужно срочно спасать сковородку, — вздохнул я, поднимаясь со стула.
Рубашка была испорчена. Решил позже надеть пиджак, а рубашку выбросить. А поскольку никуда не спешил, то на кухню я так и вышел, с бинтами на теле, в одних брюках, носках и ремне.
Муза сидела на диване. Юмелия Никоновна оказалась права. Сковорода уютно разместилась на столе перед девушкой. А Эдик опасливо косился на ладонь девчонки, но молчал. Будто Малышко выпытывала все секреты человечества.
***
Меня бесила эта сладкая парочка. Вот вечно они вдвоем воркуют, как голубки. «Луняша»! Пф! Свет клином на нем сошелся?
Ну ничего! Поест он у меня лимонный пирог! Так поест, что мало не покажется!
— Все, доволен?! — прошипела я, глядя на Эдика, который сопротивлялся и отказывался увозить меня домой, пока мама вышивала крестики на животе Демона. — Теперь мы можем ехать?
— Мы еще чай не пили! — хохотнул Лука, а я прищурилась, бросив короткий взгляд в его сторону.
— Тебе и виски хватило! — бросила я, поднимаясь на ноги.
— Езжайте, — одобрила мама, подошла к комоду и вынула серый мешочек. — Вот, Луняша, возьми. Дома заваривай. Твой любимый чай с травами.
— Спасибо, Юмелия Никоновна! — заулыбался мой враг номер один.
— Меня уже тошнит от ваших соплей! — прошипела я, выходя из кухни в коридор, а затем и на улицу, громко хлопнув входной дверью.
Я стремительно дошла до машины. Что я делаю не так? Почему родная мать моему злейшему врагу говорит «Луняша», а меня даже по имени не назовет?
Эдуард распахнул заднюю дверь передо мной. И я торопливо села в кресло, только бы не видеть и не слышать тех любезностей, которыми обменивались моя мама и этот….этот… Демон - Чиполлино!
Когда Лука, вопреки моим желаниям, сел на сиденье рядом со мной, я отвернулась к окну. Весь хмель выветрился из головы. И теперь мне хотелось только спать. А еще задушить своего соседа по месту и по рабочему зданию.
Не знаю, что было в том чае, чашку которого я успела выпить у мамы дома, но уже через несколько минут я уснула. Странные сны плясали в моей уставшей голове. И мне чудились нежные прикосновения к волосам, словно кто-то гладит по лицу, а потом и вовсе поднимает на руки. Мерещилось сильные удары сердца. И казалось, что я в безопасности. А потом я крепко уснула без сновидений и забот о завтрашнем дне.
***
Глава 7
Я не успела открыть глаза, как тошнота уже подступила к горлу.
Собралась резво подскочить с постели и мчаться в ванную. Благо, моя квартирка была крошечной, а, значит, белоснежный фаянсовый друг находился в шаговой доступности.
Подпрыгнув в кровати, рванула вперед.
— Твою же бабушку! — прошипела я, понимая, что спала я не в своей квартире.
Спальня была чужой, незнакомой, и где именно располагалась уборная, я не знала. Пришлось мчаться по неопознанной жилплощади, распахивая все двери подряд.
Ужасное утро! Чудовищное! Скорее бы оно закончилось, голова перестала бы гудеть, а весь мир – вертеться!
