— Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней, — проинструктировал меня дед и протянул руку. — А теперь вставай. Я открою портал в твой дом.
Мой дом… Как звучит… Он, конечно, не мой, а Миролавы, которую я даже в мыслях не могу называть матерью. Но все же моему самолюбию эти слова польстили.
Я встала с помощью руки деда. Бабушка тоже поднялась, подошла ко мне, прижала к себе, погладила по голове:
— Обдумай все, детка, и возвращайся сюда. Мы с дедом всегда рады тебя видеть. И отец твой тебе обрадуется, я уверена.
Я выдавила из себя неопределенную улыбку — вот уж в последнем не уверена — и шагнула в открытый дедом портал. Сам дед шагнул за мной.
— Отдыхай два-три дня. Потом я приду за тобой и отведу к твоему отцу. С избранным твоим будем разбираться позже. И не накручивай себя.
Сказал и исчез в портале, оставив меня в собственной спальне.
Не накручивай. Проще сказать, чем сделать. Я уже мысленно и встретилась с Арнольдом, и услышала от него о себе кучу гадостей, и замуж вышла через силу… В общем, в этом вся я — одна фраза, один взгляд способны меня задеть, если я в соответствующем отвратительном настроении.
Дома уже наступил вечер. Инга хлопотала на кухне, готовила ужин. Сегодня мы с ней ели тушеную курицу. Продукты все же надо было экономить. Мало ли, когда родственники соизволят вспомнить о том, что я не одним воздухом питаюсь. Дед вот перенес меня сюда и даже не озаботился продуктовым вопросом. Бабушка не спросила, а чем именно я питаюсь. Так что экономия — наше все.
Молоко с хлебом, куриное мясо и шарта — отличный сытный ужин для двух неприхотливых женщин. Мы с Ингой наелись от пуза и еще закусили лочиками. В общем, жизнь была прекрасна, даже несмотря на необходимость связать свою жизнь с избранным.
Закончив ужинать, мы занялись домашними делами. Инга пошла мыть посуду, я — стирать. Привычно полоща одежду в чане, поставленном в отдельной комнате для подобных дел, я подумала, что хорошо бы придумать здесь что-нибудь вроде стирального порошка. Все же то мыло, которым стиралась одежда, было неудобным. Да и вообще… Зачем стирать мылом, если в другом мире изобретен порошок?
Так, ворча про себя, я закончила и стирку, и полоскание, отжала две кофты и одни штаны, развесила их в комнате на веревке, прямо над чаном, и вспомнила слова деда: «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней».
Изменить в доме? Я хотела. Многое изменить. Я любила удобства и сейчас думала о теплом воздухе, который помог бы в кратчайшие сроки высушить постиранную одежду.
Когда в комнате внезапно потеплело, а из дальнего угла подул небольшой ветерок, мои брови встали домиком. С удивлением я наблюдала, как одежда колышется под порывами ветерка. Не знаю, сколько точно времени прошло, но примерно минут через пять-семь не прекращавшегося ветерка я протянула руку и пощупала одежду. Она казалась практически сухой.
— Хватит, — ощущая себя довольно странно, все же не каждый день разговариваю с собственной магией, произнесла я вслух. — Пусть тепло останется, а ветер прекратится.
Миг — и в комнате никакого ветра. Да уж… Никаких технологий и не нужно, с такими-то умениями…
В задумчивости я вышла из комнаты и отправилась искать Ингу. Нам с ней нужно было многое обсудить.
Инга сидела на кухне. Вымыв посуду, она заканчивала вязать зимнюю шапку. Рукодельница. Повезет ее будущему мужу. Практически всю домашнюю работу способна одна выполнять.
Я уселась на стул рядом, позвала:
— Инга, отвлекись. Нам надо серьезно поговорить.
Она повиновалась, отложила вязание, повернулась ко мне, показывая, что готова слушать.
Пока я рассказывала о своем новом социальном положении и экспериментах с магией, она молчала.
— В общем, пока что все выглядит не очень радужно в моих собственных глазах, — закончила я и добавила полушутливо. — Попробуешь назвать меня аршассой, стукну.
Инга несмело улыбнулась:
— Не буду лейра.
— Вот и славно, — кивнула я. — Теперь вопрос. Возможно, мне нужно будет перебраться жить к родне или к мужу после свадьбы. Ты как? Чего хочешь именно ты? Отправиться со мной или остаться здесь?
— Здесь, лейра, — практически не задумываясь, выдала Инга. — Здесь тихо, спокойно.
Да, я вот тоже ценила больше всего и то, и другое.
— Хорошо, — я снова кивнула. — Я спрошу у деда, как зачаровать усадьбу таким образом, чтобы никто из непрошеных гостей не смел нанести тебе вред или заставить тебя что-то сделать против воли.
— Спасибо, лейра, — улыбнулась Инга.
Да было бы за что…
После эксперимента с сушкой вещей я ощущала некоторое опустошение. Видимо, сказывалось отсутствие привычки «магичить». Ну, или я потратила слишком много энергии, вызывая тот ветер. В любом случае, сегодня я решила больше ничем подобным не заниматься. Дед дал мне как минимум два дня. Завтра посмотрю на свое самочувствие и, возможно попробую что-нибудь поменять в доме, хотя бы утеплить его. Только кольцо с пальца снимать не буду. Вдруг переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии.
Я скептически улыбнулась. «…переусердствую и выплесну из себя чересчур много магии». И это говорю я, та, кто отрицал магию в обоих мирах. А вот, гляди ж ты, как только дед помог освободить силу во мне, я первая же поверила в ее существование.
Я сидела в кресле в своей комнате и смотрела в темноту улицы. Там, на подоконнике, возвышался небольшой сугроб снега. Как, впрочем, и на остальных подоконниках дома. Могу себе представить, сколько воды вокруг будет, когда придет весна. Вот где порталы понадобятся.
Интересно, как здесь жила Миролава? Чем зарабатывала себе на жизнь? В письмах она делала упор на свои чувства и ощущения и почти ничего не говорила о быте. Тоже показывалась крестьянам в образе ведьмы? Я слабо могла себе представить, как она, богиня домашнего очага, привыкшая к роскоши, комфорту и неге, зачаровывала амбар от мышей или спасала старосту об бессонницы с помощью самолично сделанной настойки. Кто доставлял ей продукты? Родной брат или крестьяне, в благодарность за труд? Кто готовил, убирал в усадьбе? Она сама или магия? В общем, Миролаву в этих стенах я представить не могла.
Устав за день, я рано легла спать. Переодевшись в легкую ночную рубашку длиной до пят, благо в доме стало почти жарко, я залезла под одеяло, немного поворочалась и быстро провалилась в сон.
Спала я без сновидений, а когда проснулась, поймала себя на мысли, что почти не скучаю по Земле. Может, потому что привыкла уже к этому миру, может, потому что тут появились существа, с которыми меня что-то связывало. Та же Инга, например. В общем, прежней тоски не было. Что ж… Значит, нужно воспринимать это как знак Мироздания — необходимость обживаться в новом мире.
