С другой стороны, убежище богини все равно раскрыто. И ее брат может привести сюда кого угодно, причем в любое время. Значит, можно постараться сыграть на опережение.
Я потянула за ручку двери своей спальни, переступила порог и криво усмехнулась: нашлась интриганка.
Кольцо лежало в столешнице. Я взяла его, покрутила в руках. Ну, и как тебя активировать? На что-то нажать? Надеть и покрутить? Сжать в руке? Попробуй пойми. Сначала я попыталась подавить и на камни, и на саму ящерку. Эффекта мои действия не возымели.
Я надела кольцо, с опаской покрутила на пальце. Снова ничего. Может, нужно подумать о чем-то? Или о ком-то? О боге-основателе, например?
Я зажмурилась и тщательно представила себе лицо бога. Он мне почему-то напоминал Зевса из земной мифологии. Тоже мощный старик с резкими чертами лица, густыми бровями, седой шевелюрой и длинной бородой. Правда, глаза его… Я не могла точно сказать, синие, зеленые или карие они были…
— Фиолетовые, — насмешливо произнес голос рядом со мной, и я подпрыгнула едва ли не до потолка, — в крапинку.
Я открыла глаза и обернулась на голос. Передо мной стоял тот самый мужчина из сна. Бог-основатель Гортон. Это получается, что я смогла активировать кольцо? Не на глюки же списывать нынешнее общение…
— Здравствуйте, — воспитанно произнесла я.
— Здравствуй, — мужчина сделал два шага ко мне, сократив расстояние между нами до минимума. Его рука поднялась до уровня моей макушки. Он провел ладонью над моей головой и задумчиво произнес. — Сны способны искажать многое, в том числе и магию того, кто снится. Я искал Миролаву, свою дочь, а оказалось, что притянул к себе свою внучку. Ты до сих пор закрыта от меня сильным защитным коконом из магии Миролавы. Как твое имя? И где твоя мать?
— Ирина, — я решила не заострять внимание на выданной информации. Потом. Я подумаю обо всем потом. — Мама умерла. Давно уже. В другом мире.
Гортон покачал головой:
— Боги не умирают, даже если пытаются выжить в другом мире. Значит, то была не твоя мать. И она до сих пор бродит по мирам.
Отлично. Я еще и дочерью приемной оказалась. Чего я еще о себе не знаю? Видимо, мои вопросы отразились на моем лице, потому что Гортон повел рукой передо собой, и обстановка сразу же изменилась. Теперь мы находились не в усадьбе, а в комнате с совершенно другим интерьером. Мягкая мебель, подушки и ковры на полах, гобелены на стенах, занавески и шторы на окне — все говорило о том, что это если не спальное место, то как минимум комната для отдыха, в которой ничего не должно мешать расслаблению хозяина дома.
— Присаживайся, — Гортон кивнул на одно из кресел, оранжевое, выполненное в стиле кресла-мешка. Сам он уселся в такое же, коричневой, и оно сразу же приняло форму его тела.
Я последовала примеру божества и утонула в мягком бесформенном кресле, мгновенно подстроившимся под мое тело. Похоже, нас с Гортоном ожидает разговор, долгий и серьезный.
— Как ты оказалась в доме Миролавы? — спросил Гортон.
— Сама не знаю, — мне было удобно в кресле, не хотелось делать никаких резких движений, поэтому я даже не стала пожимать плечами, как обязательно сделал бы в другой раз. — Шла из магазина и не то чтобы потеряла сознание… Просто внезапно очутилась в другом месте, вместе с покупками. В том мире, откуда я пришла, нет магии, там я жила в других условиях, в чем-то проще, чем здесь. Я не сразу поверила, что попала в другой мир, думала, меня кто-то разыгрывает.
Видимо, мне нужно было выговориться, хоть кому-то, потому что, слово за слово, я рассказала Гортону и о своем появлении здесь, и о знакомстве с Ингой и о жизни в усадьбе. Да обо всем. Он слушал внимательно, не перебивал, не задавал уточняющих вопросов. Просто слушал. И, наверное, именно такого слушателя мне и не хватало в последнее время.
Когда я замолчала. Гортон покачал головой:
— Похоже, тебя притянул сам мир, как ближайшую родственницу Миролавы, существо, за которым она может вернуться сюда, в свой родной мир.
— Она бросила меня на Земле, а теперь вернется сюда, ради меня же? — иронично спросила я.
- Мы не знаем, в каких условиях она «бросила» тебя, — выделил голосом слово «бросила» Гортон, — и почему до сих пор не вернулась. Миролава росла упрямой, своевольной, вздорной девочкой. И очень закрытой. Она не доверяла никому, кроме, разве что, брата. Я правильно понял, что ты не успела познакомиться со своим отцом?
«А он у меня есть?» — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Конечно же, есть, не ветром же меня надуло. Но я так привыкла жить всю свою жизнь без мужчин, что с трудом воспринимала сейчас информацию о любых родственниках мужского пола, будь то дядя, дед или отец.
— Я понятия не имею, кто мой отец, — ответила я. — В усадьбе хранятся письма Миролавы, так и не отправленные, к тому, кого она любила. Но имя там указано не было. Да я до последнего времени и не подозревала, что имею хоть какое-то отношение к этим письмам.
— Ты дочь императора драконов, это читается в твоей ауре, — Гортгн испытующе смотрел на меня, как будто ждал какой-то определенной реакции на эти слова.
А я… Я просто сидела в кресле и старалась вспомнить, что я знаю о драконах. Чешуйчатые ящеры, которые умеют оборачиваться людьми и летать. Это что получается, мой отец тоже умеет летать? Я — дочь дракона и богини? Да уж…
— Ирина, — позвал меня Гортон, дождавшись моей реакции.
— Ира, — механически поправила я его. — Ирина — полное имя. Ира — краткое, для друзей и родных.
— Ира, отомри, — усмехнулся Гортон. — Ничего ужасного ты не узнала.
Ну, это как посмотреть…
— Мне нужно будет с ним увидеться? — я все же ляпнула глупость, это читалось на лице Гортона.
— И, думаю, не один раз, — иронично сообщил он.
«Зачем?» — так и просилось на язык, но в этот раз я его прикусила и просто кивнула.
— Вставай, — Гортон поднялся из своего кресла, подошел к моему и протянул мне руку. — Пойдем, познакомлю тебя с твоей бабушкой, богиней судьбы. Думаю, она обрадуется обретению внучки.
Теперь еще и бабушка. Нет, сегодня определенно не мой день.
Но я подала руку Гортону, он помог мне выбраться из объятий кресла, и мы вышли из комнаты. За порогом простилался длинный, широкий, хорошо освещенный коридор, буквально утопавший в коврах, постеленных на всем его протяжении. Пока мы шли, мои ноги проваливались в густой и мягкий ворс. Ощущение было, как будто я тону в песках. Впрочем, я всегда отличалась пессимистичным взглядом на мир.
Через несколько дверей, то и дело появлявшихся с обеих сторон от нас, Гортон остановился, потянул за ручку очередной двери, выкрашенной в молочный цвет.
На этот раз мы зашли в классическую гостиную. Светлая, просторная, с высоким потолком, она вмещала в себя не так уж много мебели: три кресла у небольшого столика посередине комнаты, небольшой диванчик у окна, занавешенного бежевыми занавесками, тахту у дальней стены и ковер под ногами. Все. Наверное, потому и дышать в комнате было легко. Мне, по крайней мере.
