А после Артур уже сам, покинув на пару мгновений ее мокрое лоно, подхватывает влажными разгоряченными пальцами женские бедра, натягивая вбок трусики, и насаживает Ксению на каменный ствол, которым буравит ее, пробиваясь до конца. Ксения шипит, впиваясь ноготками в его плечи, запрокидывает голову и улыбается, жадно глотая воздух.
Ей нравится вот так.
– Я согласна, – шепчет женщина, потряхиваемая от первого оргазма за день.
– На что? – рычит в шею Артур, покусывая нежную кожу и вдалбливаясь в нее с яростной, но все же ограниченной пространством и местом силой.
– Вот так. Двадцать четыре часа, семь дней в неделю, – она смеется, закрывая глаза и падая в его объятия.
– Не боишься последствий? – он прикусывает мочку уха.
– Ты же сам сказал, что в твоей клинике могут подлатать мою вагину. Так что продолжай, – Ксения кусает оголившуюся кожу шеи, ощущая, как тот ходит по грани. Еще несколько толчков, и он кончит, наполнит до предела презерватив, а она почувствует пульсирующей в такт ей член.
Артур молчит. Лишь тяжелое дыхание и срывающиеся с губ женщины стоны, перемешанные с хлюпающими звуками, наполняют салон автомобиля. Через несколько минут Ксения обхватывает плечи Артура, жадно целует его шею, прикусывая кожу, и чувствует, как сама переступает грань. В глазах темнеет, наворачиваются слезы освобождения, и рык мужчины, прозвучавший в ее губы, тому подтверждение.
– Эй, соня, просыпайся, – Ксению будит приятный бархатистый голос с изумительной хрипотцой.
Женщине кажется, что она все еще спит. Ворочается, подтягивая под себя одеяло. Тело разнежено, веки не разомкнуть. Идеально, если бы не легкий толчок в бок. Она ворчит, переворачивается и вынуждает себя посмотреть на того, кто испортил ей чудесный сон…
Ей снился Артур в самом безумном эротичном сне. Или это была правда? То, что они творили вчера, расшатывая его огромную кровать, сминая простыни и, кажется, даже сломали какую-ту статуэтку на прикроватной тумбочке.
Ксения пытается отыскать ту самую статуэтку, и не находит ее. Значит, действительно не сон. Она лениво улыбается и переводит затуманенный взгляд на Артура, который выжидающе сидит рядом с ней. Обнаженный влажный торс, по бугрящимся как волны мышцам стекают редкие капельки воды. Волосы мокрые, небрежно зачесаны назад. Даже борода мокрая. А вот улыбка, застывшая на мужском лице, ее настораживает. Она не привыкла видеть его таким. Добрым. Или внимательным.
– Который час? – голос женщины хрипит, и она поспешно сглатывает ком. – Я проспала?
– Могла и проспать, если бы не осталась у меня, – он пожимает плечами, и Ксения невольно замирает, рассматривая мощные руки. Все-таки он сильный и огромный, и это открытие рождает в ней непонятное ощущение защищенности. Раньше такого она не чувствовала даже с бывшим мужем.
– Есть еще время или пора?
– Время для чего?
– Полежать немного, – Ксения вытягивается, разминая мышцы. – У тебя очень удобная кровать.
– И ты в ней прекрасно смотришься, – нависая над ней, произносит Артур. – Но, к сожалению, у нас нет времени. Вылезай, Колючка. Пора собираться. Я отвезу тебя в клинику.
Ксения замирает. И как она могла забыть про визит в клинику? Женщина готова ударить себя по лбу за ветреность и безмятежность. Да и как-то неправильно получится, если она приедет туда с владельцем.
– Слушай, может я сама? – она осторожно интересуется, подгребая под себя одеяло.
Артур молчит. Он внимательно рассматривает ее лицо, заглядывает в глаза, будто пытается понять, что с ней произошло за считанные секунды.
– Я не хочу, чтобы нас видели.
– Вот как, – Артур отворачивается и поднимается на ноги.
Ксения рассматривает его широкую спину и тихо выдыхает. Волшебная атмосфера, царившая между ними, неожиданно растаяла как первый снег.
– Хорошо, оставлю тебя в квартале от клиники. А теперь торопись. Я не буду ждать.
Женщина судорожно борется с запутанным в ногах одеялом, пытаясь подскочить.
– И еще, – Артур резко оборачивается и замолкает.
Ксения стоит в постели, обнаженная и взлохмаченная. Сдувает пряди, упавшие на лицо и рассматривает мужчину в ответ.
– А к черту! – он рычит как оглодавший дикий зверь. – Опоздаем, так опоздаем. Мне можно, – усмехается и в три широченных шага оказывается около кровати. – Иди сюда, Колючка.
Он протягивает руки, и Ксения насторожено делает пару шагов, путается окончательно в простынях и уже летит в его объятия, ругаясь и получая восторженный хохот в ответ. Артур ловит ее, бережно опускает на постель, нависает над ней и улыбается.
– Что же ты творишь, Колючка, – он поглаживает ладошкой ее спутанные волосы.
– Порой путаюсь в ногах, – шепчет в ответ и сама тянется к его губам. Если опаздывать, так вдвоем. Она накрывает его плечи ладонями, льнет к нему как домашняя кошка и слышит низкий хриплый смех.
Артур старается держать себя в руках, когда разводит коленкой обнаженные ноги, но не может устоять, ощущая жар тела. Ему до безумия хочется оказаться в ней. Он уверен – она уже мокрая и готовая. Такой она стала после их второго раза. Первый же секс на кухонном столе он пытается выбросить из головы. Потому что тогда все было неправильно.
А теперь?
Артур сам путается, вот только не в ногах. С координацией у него все отлично, иначе не смог бы быть хирургом, особенно таким именитым и с собственной клиникой. Он путается в ином, что начинает его пугать. По-настоящему. Будит в нем отголоски прошлого, которые он так тщательно рассовывал по закоулкам памяти. И во всем виновата эта маленькая кошка, которая уже сама подстраивается под него, опаляя кожу жаром и покрывая его щеки смазанными, но такими контрастными поцелуями. То страстными до безумия, то нежными, почти ранимыми. И Артур вновь удивляется, как ей удается быть такой.
– Интересно, когда ты надоешь мне? – выдыхает он, стягивая с себя хлопковые штаны, под которым нет белья. Прислушивается к ее сбитому дыханию, всматривается в раскрасневшиеся щеки. Все-таки она очаровательна. И почему он не заметил этого сразу? Нет, ни тогда, когда хмурится или задумчиво разглядывает все вокруг, тщательно игнорируя его. А именно сейчас: разнеженная, отдохнувшая и довольная. Маленькая кошечка с острыми коготками.
– Видимо, как перекроишь мое лицо, – Ксения пожимает плечами, и двигает бедрами, давая понять, что болтать она не намерена.
Артур молчит. Ее ответ настораживает. Хочет ли упоминаний об их сделке? Нет, но сам же говорит об этом каждый раз, как только они встречаются. Поэтому замирает на миг, смотрит на Ксению, скалится. А после впивается жадным поцелуем, затыкая ей рот. Пусть лучше молчит, чем портит своим острым язычком его отличное для будничного дня настроение. Обычно к среде он начинает ненавидеть половину человечества. Сейчас же между ее тонких ног чувствует себя намного лучше, чем в субботнее утро, когда ему никуда не нужно торопиться и решать уйму дел одновременно.
