В 1937 году Бек на собрании хирургов рассказал о достоинствах дефибриллятора, однако его доклад не произвел особого впечатления. Он установил один из своих аппаратов в кливлендской клинике, где попробовал применить его на нескольких пациентах, однако к тому моменту, когда он прикладывал электроды к сердцу, уже успевали произойти необратимые повреждения мозга. Лишь в 1947 году Беку впервые удалось добиться успеха. Его пациентом был Дик Хейярд, 14-летний мальчик, которому делали операцию по причине так называемой воронкообразной деформации грудной клетки, при которой она выглядит вогнутой. Сама операция прошла без происшествий, но когда Бек начал зашивать грудную клетку, сердце мальчика внезапно остановилось. «Казалось, мы потеряли пациента», — вспоминал он. Матери Дика, убитой горем, сказали, что сердце ее сына остановилось, и тогда она упала на колени, умоляя сделать хоть что-нибудь.
Бек поспешно снова вскрыл грудную клетку и начал массировать Дику сердце, ритмично сжимая его прямо рукой. Он продолжал делать это в течение сорока пяти минут. Чтобы понять, каково это, представьте, что вы стоите у стола три четверти часа и ежесекундно сжимаете в руке теннисный мяч, понимая при этом, что от ваших действий зависит чья-то жизнь. Должно быть, ему казалось, что прошла целая вечность, когда кардиомонитор наконец дал понять, что сердце ожило, правда теперь у него желудочковая фибрилляция. Бек приложил к груди мальчика электроды дефибриллятора и пропустил через них разряд напряжением 110 вольт. Сердце продолжило лихорадочно трепыхаться, и Бек повторил попытку. Внезапно сердце замерло и где-то секунду оставалось без движения. Затем появился частый, но слабый пульс. Бек продолжал массировать сердце, и постепенно оно стало биться все сильнее. Двадцать минут спустя он смог зашить разрез на груди мальчика. Месяц спустя Дик вернулся домой. «Мальчик, который „умер“, остался жив благодаря молитвам матери», — гласил заголовок местной газеты, и это казалось немного несправедливым по отношению к Беку.
* * *
Итак дефибриллятор все больше становился типичным для отделения хирургии приспособлением, а вот история кардиостимулятора, который дважды изобретали, а потом забрасывали и забывали, казалось, зашла в тупик. Так было до 1949 года, когда Уилфред Бигелоу стал третьим человеком, которому пришла в голову эта идея. На тот момент он уже несколько лет занимался исследованием гипотермии и добился существенного прогресса — он охлаждал собачьи тела до температуры значительно ниже нормальной и проводил экспериментальные операции на открытом сердце. Его коллеги, однако, столкнулись с неприятной проблемой. Иногда при охлаждении собак до желаемой температуры их сердце, ни с того ни с сего, останавливалось, и его никак не удавалось запустить снова. Однажды утром это произошло прямо на глазах у Бигелоу в его, расположенной в подвале, лаборатории. Первым делом его охватило чувство раздражения: вместо того чтобы оперировать собаку, он с коллегами был вынужден провести день, пытаясь (причем явно безуспешно) ее оживить. Наблюдая за неподвижным сердцем, Бигелоу был поражен тем, насколько здоровым оно выглядело. Он ткнул в него пальцем, и, к его удивлению, оно вдруг ответило энергичным сокращением. Заинтригованный, он ткнул еще и еще, и каждый раз сердце реагировало обычным, казалось бы, ударом.
Бигелоу пришел к тому же заключению, что и Хайман: возможно, небольшой разряд электрического тока окажет такой же эффект. Он обратился в Канадский национальный научно-исследовательский совет, который свел его с инженером-электриком Джеком Хопсом. Хопс занимался разработкой нового метода пастеризации пива — темой, которая была близка его сердцу, — и с неохотой согласился ввязаться в новый проект. Вскоре, однако, идея Бигелоу его заворожила, и когда другой его коллега-хирург Джон Каллахен наткнулся на описание кардиостимулятора Хаймана, они поняли, что были на верном пути. Хопс посетил лабораторию Кувенховена, чтобы разузнать про его дефибриллятор, а также про исследования проводящей системы сердца. Вскоре после этого визита он сконструировал импульсный генератор — настольный модуль, который вырабатывал регулярные электрические импульсы. Бигелоу надеялся, что этот электрокардиостимулятор поможет поддерживать жизнь в собаках, находящихся в состоянии глубокой гипотермии. Первый эксперимент, однако, закончился неудачей: при температуре 17 °C у животного остановилось сердце, и все попытки оживить его не увенчались успехом. Разочарованный, Бигелоу стал тестировать прибор на кроликах и собаках при комнатной температуре и обнаружил, что кардиостимулятор прекрасно справляется с задачей запуска остановившегося сердца. Когда же сердце снова начинало биться, прибор мог корректировать его естественный ритм, давая хирургу возможность контролировать сердцебиение и задавать частоту ударов между 60 и 200 в минуту.
В своих первых опытах они пользовались электродом в виде иглы, похожим на тот, что был у Хаймана. Но довольно быстро Бигелоу и его коллеги поняли, что такой метод был неоправданно трудоемким. Они смастерили катетер-электрод, представлявший собой провод, вводимый через вену и проталкиваемый по кровеносным сосудам к сердцу. Таким образом кардиостимулятор можно было использовать, не вскрывая грудную клетку, а это значительно упростило проведение данной процедуры. Бигелоу решил, что прибор можно использовать и на людях, и Каллахен воспользовался им при лечении пяти пациентов с сильной сердечной аритмией. К досаде врачей, добиться какого-либо результата не удалось — позже Каллахен понял, что электроды нужно было вводить в другую часть сердца. Попади они на пять сантиметров ниже, у них бы все получилось — вот, оказывается, какое небольшое расстояние разделяет жизнь и смерть.
В октябре 1950 года Каллахен на собрании Американской коллегии хирургов выступил с докладом о своей работе. Неделю спустя он получил письмо от Пола Золла, кардиолога из больницы Бет-Изрейел в Бостоне, в котором тот просил подробней рассказать ему об устройстве кардиостимулятора. Золл увидел в этом приборе потенциальное решение одной проблемы. Ранее в тот год он лечил женщину с частыми приступами Морганьи — Адамса — Стокса — обмороками, вызванными временной остановкой сердца. Эти обмороки были симптомами блокады сердца — сбоя проводящей системы, из-за которого электрические сигналы от водителя ритма не доходят до мышечных волокон. Золл не смог помочь той женщине, и, к его огромному сожалению, три недели спустя она умерла.
Во время Второй мировой войны Золл работал вместе с Дуайтом Харкеном в полевом госпитале в Глустершире. Наблюдая, как тот вынимает осколки снарядов из сердца раненых солдат, он заметил, насколько чувствительна сердечная мышца к внешнему воздействию. А раз так, значит, электрическая стимуляция может помочь предотвратить скоропостижную смерть у пациентов с блокадой сердца — то есть она сможет поддерживать сердцебиение в периоды, когда естественный сердечный ритм пропадает. В ходе экспериментов на животных с использованием генератора электрических сигналов, похожего на прибор Хопса и Каллахена, Золл пришел к выводу, что размещать электроды прямо на сердце не обязательно: если повысить напряжение, то их можно прикладывать к коже на груди. Это был гораздо более быстрый и безопасный способ, который к тому же давал полный контроль над сердцебиением.
Первым пациентом, на котором опробовали внешний кардиостимулятор, был мужчина семидесяти пяти лет, поступивший в бостонскую больницу 28 августа 1952 года. У него был нестабильный сердечный ритм и регулярные приступы Морганьи — Адамса — Стокса. Врачам с трудом удавалось сохранять ему жизнь с помощью уколов адреналина прямо в сердце — за четыре часа их было сделано целых тридцать четыре. В итоге было принято решение использовать кардиостимулятор, и электроды разместили на груди пациента. Прибор в течение двадцати пяти минут поддерживал в пациенте жизнь, но потом его пульс сошел на нет, и врачам пришлось признать поражение. В следующем месяце в больницу с острой сердечной недостаточностью доставили второго пациента, которому было шестьдесят пять лет. На шестой день госпитализации у него случилась первая из целой серии остановок сердца, и его тоже подсоединили к кардиостимулятору. Через его грудь начали пропускать регулярные разряды напряжением до 130 вольт. Сначала прибор можно было использовать по необходимости, лишь время от времени, а на четвертый день естественный ритм сердца полностью исчез, и теперь кардиостимулятор работал без остановки. Более чем два дня сердце больного продолжало биться благодаря регулярным разрядам тока — их было девяносто в минуту, и производила их стоящая рядом с кроватью большая коробка.
