После этого моя самооценка метнулась ввысь. И умываться я, конечно, не пошла. Возле входа собирались журналисты – хотели задать несколько вопросов, основной же состав празднующих поспешил пройти внутрь, чтобы не мешаться под ногами. Мы даже успели развеселиться и пригубить шампанского, как со стороны входа раздались какие-то крики. Парни побежали туда первыми, хотя охраны и без них хватало. Вроде бы ничего страшного не произошло – какая-то дурная фанатка пробилась с журналистами, ее выкинули наружу, подобное часто случается.
Вот только когда Александр с Егором Михайловичем зашли, я сразу заметила, что что-то не так. Саша нервно тер большим пальцем руку, отводил взгляд и морщился, продюсер почти силком отвел его в сторону, успокаивая. Притом Лариса с Аней уже обсуждали произошедшее – от них я и услышала подробности: женщина надрывно орала «Сынок, сыночек!», пока охрана не среагировала и не вывела ее под руки подальше. Я в очередной раз поразилась – сколько же людей сходят с ума, на что только не готовы пойти, лишь бы он хотя бы их заметил. Хорошо, что сегодня телохранители не спят, а журналистам еще лучше: хоть какая-то дополнительная сплетня, а не сухие заготовленные ответы. Взяли и испортили человеку замечательный вечер.
Я отступила, чтобы не участвовать в обсуждении слухов, но тем движением приблизилась к месту, где разговаривали Егор Михайлович и Саша. Последнего обычно хорошо слышно, даже когда он не напрягается:
– Сколько еще раз вы мне будете это предлагать? Я уже сказал вам! Она хочет стабильное содержание или сразу крупную сумму. Но хоть одна копейка – и я с вами больше не работаю.
А продюсера было слышно, поскольку он привычно орал:
– Ты кому угрожаешь, щенок сопливый? Талантливых детей по консерваториям и музыкалкам хоть пачками собирай. Ты от них отличаешься только тем, что в тебя уже вбухана куча бабла! И я тебя терплю, только пока ты окупаешься!
– Хоть бы день прошел, чтобы вы мне об этом не напомнили.
– Короче, натягивай улыбку, иди веселись и продолжай окупаться! Завтра поговорим, на спокойных тонах!
Представляю, что будет напоминать их разговор «на спокойных тонах», если сейчас при свидетелях он не особо стесняется. Но Александр действительно улыбнулся и пошагал к центру зала. Единственное, что его выдавало – он продолжал бездумно тереть руку. И меня даже не заметил. Ну вот, наряжали меня, наряжали, а ему и дела-то нет.
Но на самом деле атмосфера почти мгновенно восстановилась. Режиссер клипа толкнул какой-то веселый тост, другие подхватили, Саша минут через десять расслабленно смеялся над шутками Егора Михайловича. Сам почти не пил, только вид делал, я уже давно за ним заметила, что обычно на таких заседаниях филонит, зато продюсер вывозит пьянство за себя, своего подопечного и еще пятерых. Через час я пропала в обстановке веселья – уж не знаю почему, но люди в этом окружении не ведут себя напыщенно, не стесняются дурачиться и очень тонко чувствуют, когда надо отстать, а где надо прилипнуть. И все без исключения посматривают на одного человека, который здесь центр общины – главная причина того, что они вообще стали между собой знакомы. Я со своей влюбленностью – одна из очень и очень многих людей, и некоторые из них находятся прямо тут, на расстоянии вытянутой руки от него, не дальше меня самой. Катя из клипа тоже была здесь, но практически полностью поглощенная своим женихом – высоким и очень привлекательным блондином. Последний, подобно мне, выглядел оглушенным всеобщей атмосферой – он какой-то бизнесмен, ему происходящий бедлам тоже непривычен. Но пришел, а Екатерина не сводит с него влюбленного взгляда. То есть на камеру она действительно просто играла… Как бы мне научиться такому же актерству?
Все заулюлюкали, когда Саше все-таки всучили гитару и заставили спеть что-то из старенького, притихли, а кто-то подпевал, пока Егор Михайлович припоминал, как эту песню проталкивал на радио всеми правдами и неправдами. Я со стороны наблюдала, тоже невольно слушая и улыбаясь. А ведь это всеобщее обожание Ксана Исаева, которое здесь физически ощущается, возникло не на почве какой-то случайности – каждый здесь по протекции продюсера. Он продолжает выращивать свою звезду в самых идеальных для того условиях. Так чего же они бесконечно ссорятся? Без Егора, упаси боже от его дурного настроения, Михайловича не было бы Ксана. Но и без Ксана Егор Михайлович остался бы одним из многих агентов, которые скачут по столицам и провинциям в попытке найти и раскачать алмаз. Ну и пусть их тесная связь называется негромким словом «прибыль», некоторые люди и на меньшем сходятся.
Веселье в свои руки взяли бэк-вокалистки – затянули звонкими голосами народную песню. Потом Матвей начал их перекрикивать, но когда ничего не вышло – отыскал где-то администратора и заставил того врубить музыку. Шума стало еще больше, но только он собравшихся и устраивал, большинство тут же устроили сумасшедшие пляски.
Саша подсел ко мне.
– Так, Кристина, попытка номер десять – да, я их считаю.
– Попытка чего? – я улыбнулась ему и зачем-то поправила блузку.
– Заставить тебя перейти на ты, конечно. Пьем на брудершафт! – он протянул уже наполненный бокал.
– А вы в курсе, что после нам еще и поцеловаться придется?
– Как-нибудь перетерплю. Давай уже, Кристин, надо успеть до стриптиза.
– До чего, простите?
– То есть таксисты, когда нажрутся, чем-то другим занимаются? Я думал, так все отдыхают!
– Уж поверьте – не все! Хотя мне в голову не приходило пить с бывшими коллегами…
– Брудершафт, Кристина. Ты разве не чувствуешь, что скоро момент будет упущен?
Он всунул второй фужер мне в руку. А все вокруг уже носились полупьяные, музыку прибавили так, что собственные мысли запутались, и мы сидим – где-то в самом центре и в редкий момент отсутствия всеобщего внимания. Чего он пристал ко мне с этим? Вот важно ему, захотелось – и все тут, пусть весь мир перестроится, как обычно делает.
– Ладно, – я сдалась. – Сделаем это по-быстрому, пока Егор Михалыч не видит.
Перекрестили локти, за полсекунды сделали по глотку, чмокнулись в губы – у меня бы язык не повернулся назвать это поцелуем, синхронно вжали головы в плечи, осознали, что кары небесной не прилетело, расслабились. И все бы ничего, если бы Саша не продолжал пялиться на мои губы, даже задумчиво промычал:
– М-м… По-моему, не сработало. Повторим?
– Почему же не сработало? Проверяй – я больше не выкаю!
– Давай лучше повторим. Еще ни разу перестраховка не бывала лишней.
Я рассмеялась, хотя не вполне поняла, чего он добивается. Вероятно, как обычно, только рассмешить и собирался. Потому мне буквально пришлось отвечать ответным маневром:
– Пойдем лучше танцевать!
Он думал не слишком долго – лишь на мгновение прищурился, но уже в следующую секунду схватил меня за руку и потащил в центр бедлама, зачем-то оповещая всех на нашем пути:
– Она сама меня пригласила!
