— Это значит, что Ридли во всем сознался, — догадался Дрейк.
— Точно, — ответил Мейсон. — Когда ему сказали об отпечатках пальцев и оказалось, что имеется уже готовый обвинительный акт против него, он совершил поворот на сто восемьдесят градусов и рассказал все. Интересная деталь: Гуллинг, как я и предполагал, держал в рукаве козырную карту против меня — он пытался доказать, что раз Адель Винтерс забрала бумажник Хайнса, то, согласно закону о потерянной собственности, которую находят, она виновата в краже. И тогда я показал Гуллингу свой козырной туз.
— Историю о том, как Гуллинг нашел в туалете твой бумажник с деньгами и зашифрованным письмом?
— Не совсем, — сказал Мейсон. — Я намекнул ему на это, но ловушка была слишком очевидной. Я полагал, что он использует бумажник в зале суда, устроит полное драматизма представление. Закон гласит, что найденная собственность должна быть возвращена в «разумные сроки», и я хотел узнать, как Гуллинг трактует это понятие. Я предполагал, что он потратит массу времени и энергии, пытаясь разобраться с «шифром» в письме, написанном по моей просьбе Деллой. Но это единственный в своем роде шифр — с ним невозможно ничего сделать.
— А что это за шифр? — полюбопытствовал Дрейк.
— Такой, который ничего не значит, — улыбнулся Мейсон. — Письмо — бессмыслица. Но когда я услышал признание Ридли, то оказался в отличном положении, чтобы немного поучить Гуллинга юриспруденции.
— Каким образом?
— Ридли признался, что положил свои собственные деньги в бумажник, который затем бросил на пол. У Хайнса в бумажнике лежали только десятки и двадцатки, а Ридли хотел, чтобы в нем оказались крупные купюры. Поэтому он вынул деньги Хайнса и вместо них положил свои. Поэтому, когда Адель Винтерс подняла бумажник с пола, то с точки зрения закона она ничего не «находила».
— А что же она сделала? — поинтересовалась Делла Стрит.
— Она завладела оставленным имуществом, — ответил Мейсон. — С точки зрения закона существует значительная разница между потерянной вещью и оставленным имуществом. Ридли, бросив свои деньги на пол, отказался от своей собственности. Когда собственность теряется, владелец сохраняет на нее право, и считается, что утрата произошла случайно. Но если владелец бросает свою собственность, то предполагается, что она становится общественной собственностью, и первое лицо, которое возьмет себе эту собственность, имеет на нее законное право. Гуллинг хитер и умен, но он не из тех, кто соображает мгновенно. Он прищемил себе пальцы, пытаясь представить меня соучастником в этом деле с бумажником, прежде чем я изложил свои соображения. Когда он понял всю логичность моих доводов, то оказался в жалком положении.
— А что в конце концов стало с этими деньгами? — не мог сдержать любопытства Дрейк.
— Я сказал Адель Винтерс, что возьму полторы тысячи в счет моего гонорара, а остальное она может сохранить себе на память. Когда я закончил выступление, члены Большого жюри неплохо развлеклись. Они все столпились вокруг меня, хлопали по плечу и жали руки, а у Гуллинга давление подскочило до двухсот пятидесяти. Но, в общем, это была прогулка по краю пропасти. Черт возьми, Пол, решение загадки было у нас под носом, а мы его не могли увидеть, потому что позволили Гуллингу выбрать время, в которое, по его мнению, был застрелен Хайнс, и купились на это. Если бы я внезапно не задумался о временном факторе, то мы оказались бы в крайне сложном положении. Поэтому, если я еще когда-то встречу кого-то, кто предложит мне нанять брюнетку, я отвечу, чтобы он оставил ее себе!
Дело о неосторожном котенке
Глава 1
Глаза котенка бегали туда-сюда, наблюдая за шариком из скомканной бумаги, привязанным к веревочке, которой Хелен Кендал водила взад и вперед высоко над ручкой кресла. Котенка звали Янтарные Глазки — за то, что глаза у него были желтыми, как янтарь.
Хелен любила наблюдать за ними. Черные зрачки постоянно менялись в размере, превращаясь то в зловещие щелочки, то в огромные, светонепроницаемые шары, подобные ониксу. Эти черно-янтарные глаза имели гипнотическое влияние на Хелен. После того как она следила за ними какое-то время, ее мысли уходили куда-то в сторону. Она забывала о том, что ее окружало, о сегодняшнем дне, о комнате, в которой находилась, и о котенке. Она могла даже забыть о Джерри Темпларе и эксцентричной и деспотичной тете Матильде и начинала думать о чем-то далеком или давно ушедшем.
На этот раз она думала о давно ушедшем, о том, что происходило много лет назад. Когда Хелен Кендал было десять лет, у нее жил другой котенок, серо-белый. Он забрался на крышу и боялся оттуда слезть. Высокий мужчина с добрыми серыми глазами притащил откуда-то длинную лестницу, приставил к стене и стоял на самом ее верху, протягивая к котенку руку и терпеливо уговаривая его спуститься.
Дядя Франклин… Хелен не желала вспоминать все то, что узнала потом от других людей, и думала сейчас о нем так, как думала тогда. Не как о сбежавшем муже тети Матильды, не о Франклине Шоре, пропавшем банкире, о котором писали все газеты, не о человеке, непонятно почему отказавшемся от успеха, богатства, власти, семьи и давних друзей, чтобы затеряться нищим среди незнакомых людей. В этот момент Хелен думала о нем как о дяде Франклине, рискнувшем жизнью, чтобы спасти испуганного котенка для несчастной маленькой девочки, как о единственном отце, которого она знала, мягком, понимающем и дружелюбном. Хелен помнила его все эти годы, любила и верила во взаимные чувства с его стороны, несмотря на множество доказательств обратного.
Внезапно у Хелен Кендал появилась полная уверенность в том, что Франклин Шор мертв. Должен быть мертв. Наверное, он умер очень давно, вскоре после того, как скрылся. Он любил ее. Должно быть, он любил ее, иначе не стал бы так рисковать, посылая открытку из Флориды через полгода после своего исчезновения, как раз тогда, когда тетя Матильда прилагала все усилия, чтобы найти его, а он, в свою очередь, пытался сделать все возможное, чтобы ей это не удалось. Наверное, он умер вскоре после отправления открытки, потому что обязательно послал бы еще одну весточку Хелен. Он знал, как она надеялась получить ее. Он не стал бы ее расстраивать. Он мертв. Он умер почти десять лет назад.
Он мертв, и, следовательно, Хелен имеет право на двадцать тысяч долларов, оставленных ей по его завещанию. А такие деньги и Джерри Темплар, приехавший на неделю в отпуск, позволяли мечтать о многом…
Мысли Хелен приняли другое направление. Джерри изменился в армии. Его голубые глаза смотрели увереннее, очертания губ приобрели суровость. Но, заметив в нем перемены, она полюбила его еще сильнее и не сомневалась, что он отвечает ей взаимностью, хотя сам он ни слова не проронил на эту тему. Однако он не собирался на ней жениться, если это приведет к тому, что тетя Матильда выставит ее из дома и им придется жить на его армейское жалованье. Но если у нее окажутся деньги, ее собственные деньги, причем такие, что Джерри перестанет волноваться о том, что она останется на улице, голодная и холодная, если с ним что-нибудь случится…
