Зная твердый и последовательный характер Марии Александровны, Владимир Ильич не стал обострять ситуацию. Перекличку провели, тех людей, которые присутствовали на утреннем заседании и покинули зал, вывели из состава ВЦИК. Дзержинский передал список на Лубянку. Большинство бывших депутатов арестовали еще в Москве, выехать они никуда не успели. Их продержали десять суток, расследуя их деятельность, и большинство из них было отпущено, за исключением тех, кто был связан с Савинковым и его заговором. Таких среди бывших депутатов было 27 человек. Четверо из них ареста избежали, перейдя на нелегальное положение. Увы, но одержанная победа в Бессарабии не принесла спокойствия на западную границу. Наши противники продолжили раскручивать маховик гражданской войны. Выбора у них не было, да и нечего было предложить населению. ПСР стремительно теряла популярность на селе, а она считалась «крестьянской партией», но не смогла решить «крестьянский вопрос» кардинально, как большевики, отложив его на потом, дескать, выиграем войну, соберем Учредительное собрание и разделим помещичьи и монастырские земли. Причем о последних практически никто не говорил. В начале 1918 года, после статьи Ленина «Очередные задачи советской власти», опубликованной в «Известиях ВЦИК» и в «Правде», на селе появились «комитеты бедноты», туда было направлено более 10 тысяч членов партии для их организации, и ситуацию удалось переломить. Популизм эсеров иссяк, вместо слов полетели пули и засвистели нагайки, что окончательно подорвало положение «правых» эсеров. Левые, во главе со Спиридоновой, были «гибче», но отток из партии был очень велик. Не добившись от своих предводителей нужных слов и решений, члены ПСР подавали заявления в РСДРП(б). Наиболее ярко это проявилось в ходе восстания по стране: бывший эсер поручик Лазо, ставший коммунистом после 2-го съезда Советов, на котором он долго беседовал с Лениным, установил Советскую власть от Красноярска до Владивостока. Так и депутаты ВЦИК, помыкаются, подергаются, но видя, что творит контрреволюция в городах и селах, поневоле займут другую позицию. В первые дни было желание просто разогнать этот «кагал», но пред-СНК был против, решение было заблокировано, и фракция продолжила свое существование в «нижней палате парламента». Сейчас многие ушли, чтобы никогда больше не появиться в истории. Обратите внимание, что их нет в современной России, ну разве что «Справедливая Россия» пытается соединить несоединимое. Скорее всего, это попытка восстановить ПСР. Вот только с опорой им как-то не повезло: крестьянство исчезло, растворилось и обезличилось. Ну и не забыло, кто принес беду на территорию страны. Белое движение организовали именно эсеры, и были наиболее последовательны в своих заблуждениях и прегрешениях. Операцию «Трест» ВЧК пришлось проводить уже в двадцатые годы.
Несмотря на то обстоятельство, что официально я был отстранен от командования корпусом, ценные указания мне передали, для того, чтобы я донес их до нового командования. «Зоной особого внимания» стало непризнанное нами Польское государство, во главе с Пилсудским. Он объявил о наборе добровольцев в польскую армию из числа желающих бороться с Советами. Во главе «корпуса» он поставил «генерала» Булак-Балаховича. Ротмистра царской армии из Особого отряда Северного фронта, авантюриста и казнокрада. Он успел послужить и в императорской армии, присягал Временному правительству, служил в Красной армии под Лугой, принимал участие в разгроме генерала Краснова, теперь служит «великой Польше». Да плюс еще и некоторое «головокружение от успехов» сказалось: четыре армии Румынского фронта перешли Прут и разоружились, благодаря хорошо организованным действиям как генерала Брусилова, так и наркома Фрунзе, направившего в Румынию, при солидной авиаподдержке, целый «полк» работников Политотдела РККА. Такие попытки предпринимались и командованием Одесского округа, но те предпочитали отправлять агитаторов поодиночке, в результате лишились полностью личного состава. Контрразведка Румынского фронта их всех захватила и расстреляла. Но известие о том, что война окончена всеми сторонами конфликта, окончательно добила дисциплину в армиях фронта. У Щербачева осталась одна, сборная, дивизия, состоящая из одних офицеров. Она, конечно, представляла очень грозную силу, но не в условиях степных просторов. А солдаты ушли. И все в Совнаркоме поверили, что так и будет! В результате мы понесли потери среди переданных эскадрилий в пограничные войска. Двенадцатая и двадцатая эскадрильи были разгромлены ночными рейдами эскадронов Балаховича. Действовал он умело: пехотой раскрывал проход для конницы в рейд, а пограничники слишком близко к границе располагали первое время эскадрильи, и той же ночью атаковал аэродромы. Двенадцатую мы потеряли полностью, никто не спасся. Из «двадцатой» сумели выбраться капитан Литвинов и подпоручик Шагов с двумя механиками. (Основной тактической единицей в корпусе были не полки и дивизии, а отдельные эскадрильи по 12–16 человек летного состава. Так действовали с самого начала формирования, с 12-го года. Время крупных соединений еще не пришло. Эскадрилья много мобильнее.) Я же отошел от дел в корпусе только формально, тем более что его штаб располагался в Гатчине, и основной узел связи находился там. От должности командующего ВВС меня никто не отстранял. Но львиную часть времени стал «съедать» завод, пока не закончили полностью все строительство и не организовали поточный метод производства достаточно крупных моделей самолетов. Тем более что, сразу после выпуска «первой» партии машин, Совнарком выделил финансы на разработку и строительство дальних бомбардировщиков. Дело было в том, что уволенный и арестованный итальянский генерал Дуэ, предложивший еще в 1915 году королю Италии построить 500 бомбардировщиков и с их помощью выиграть войну у Австро-Венгрии, после освобождения и окончания войны приехал в Одессу и совершил турне по Советскому Союзу. Встретился он и с Лениным, и с Фрунзе, и со мной, раскритиковав мою идею истребителей-бомбардировщиков и штурмовиков. То ли дело тяжелые бомбардировщики! Тем более что летающие образцы машин, грузоподъемностью 14 тонн, есть! Я с ним даже спорить не стал! Но показали ему истребители, которые свободно догоняли «рекордсмена». Официально ГТ-4 держал мировой рекорд по скорости горизонтального полета и по дальности. С одной стороны, я понимал, что бомбардировщик из него сделать можно, но гораздо больше пользы он принесет как лайнер и транспортник. Однако убедить остальных в Совнаркоме было очень трудно. Деньги выделили, включили это дело в план, и почти разоренная войной страна приступила к строительству бомбардировщиков. К счастью, мне удалось договориться с Владимиром Ильичом, что их выпуск ограничим тремя эскадрильями по 9 машин.
Глава 22. Решение «Польского вопроса» и признание СССР правопреемником России
– Степан Дмитриевич, я отчетливо понимаю ваши пацифистские настроения, но империалисты нам выбора не оставят. Наверняка они уже сейчас ведут переговоры со Швейцарией о выпуске для них подобных бомбардировщиков.
– Таких сведений у меня нет, Владимир Ильич. Вот список приборов, которые следует создать, чтобы точно бомбить с приличной высоты. А это – деньги и время! Давайте не будем забывать, что все страны сейчас находятся в кризисе. Франция и Англия понесли чудовищные потери в личном составе. Про Австрию я просто молчу. Остается только Германия, но и там серьезный финансовый и политический кризис. И потом, в Германии, даже помимо компартии, имеются солидные силы, которые желают объединить наши усилия в борьбе с гегемонией Британии и против Польши. Германия, как и мы, не признала Вторую польскую республику. Я получил письмо генерала Зекта, командующего Рейхсвером, который интересуется вопросом возможности авиационной поддержки с нашей стороны, как он пишет, «вероятной» антипольской кампании. Причиной ее проведения он считает массовые выселения немцев и фольксдойче из Померании и Западной Пруссии.
