Но нам это облегчения не принесло: требовалось срочно лететь в бухту Грязная. Судя по новостям оттуда: оба авианосца начали подготовку к отходу, заказали топливо, воду, продовольствие и авиабензин. Получили все, кроме последнего. Его мы придержали. Я сел на промежуточную на Бычьем поле и с огромным трудом пробился на радиостанцию. Командующие Балтийским, и не только, флотами меняются, как в калейдоскопе! Я нарвался на «нового». Зовут – Павел, а фамилия у него Дыбенко. Бороду он еще не отпустил, ходит в бушлате, перепоясанный пулеметными лентами, за поясом – осколочные гранаты в количестве двух штук.
– А что ты, адмиральская твоя харя, здесь делаешь? – спросил он меня, когда я сунулся к нему за пропуском на радиостанцию.
– А тебя вежливости давно не учили?
– А кто меня учить-то вознамерился?
– Да хотя бы я, что, думаешь, не получится?
Тот сразу попытался вытащить из-за пояса гранату, да она зацепилась тряпочным кольцом за что-то и чека из нее выпала. Павел побелел, все-таки в прошлом году немного повоевал на Северо-Западном, прикрывая Моозунд. Я аккуратно перехватил его руку, раздвинул его пальцы, снял с его пояса чеку, распрямил ее об стол и вставил на место.
– Чего ты их с собой-то таскаешь?
– Когда на Зимний пошли – выдали, применить не удалось, юнкера и «смертницы-ударницы» разбежались, вот и ношу.
– Ящик стола открой!
– Не могу, заперто. Здесь все заперто! А меня флотом командовать поставили. Ловко ты ее. Че пришел-то?
– Мне связь нужна с Киркуоллом, там наши летчики сидят, я – их бывший командующий.
– Так ведь бывший?
– Я – комиссар ВРК, вот мой мандат. Пиши пропуск на радиостанцию.
– Вместе пойдем. Если ты, адмиральская… кхе-кхе, твоя душа, будешь фигню передавать, я тебя сам хлопну.
– Обойдешься. Пошли!
Ни машины, ни лошадей у командующего не было, зато была любовница, которая спала в соседней комнате отдыха. Ею была незабвенная Инесса Федоровна, которая тут же сказала Павлу, что зря потащится под дождик.
– Павлуша, он – свой в доску, он нас из Швейцарии сюда привез, с Ильичом. Знаком с ним с незапамятных времен, еще когда в корпусе учился, и он – старый член нашей партии. Ильич ему верит, как себе.
– Я все равно схожу, никогда там не был, а проверить требуется. Вдруг и там контра кака засиделась.
– «Какая», – поправила его Инесса и сказала, что к нашему возвращению приготовит что-нибудь поесть, а то в животе уже бурчит, одной любовью сыт не будешь.
Глава 18. Сбор корпуса
Кондуктор на радиостанции попался говорливый и все знающий, и через пять минут я переписывался с Федором Борейко, начальником штаба «дивизии».
– Федор Ильич, ты передай нашим, чтобы жгли эСКаэМы, садились в «Шаврушки» и следовали в Петроград, в Кронштадт. Рядом со мной командующий Балтфлотом, он вас всех примет и расположит. Я сегодня вылетаю в Николаев-на-Мурмане, откуда пригоню всю летающую и нелетающую технику. Я вхожу в состав правительства новой России, как нарком, народный комиссар Воздушного флота и командующий ВВС. Скажи людям, что я их жду дома. Вылетайте организованно и все вместе, привод вам обеспечим на волне 220 метров. Действовать по приказу не стоит, каждый должен решить это самостоятельно. Ты меня понял?
– Понять-то я, Степан Дмитриевич, понял. А вот за людей поручиться не могу, много тут слухов различных ходит. Даже о том, что расстреливают без суда…
– Нет больше такого, это я тебе как командующий говорю. Я кому-нибудь когда-нибудь врал?
– Было дело! Второму морскому лорду, Битти все жалуется, что вы его обманули.
– Его – можно, он – враг.
– А как же Антанта?
– Мы с вами этот договор не заключали. Они сделали все, чтобы вырвать из рук России новое оружие, в результате имеем то, что имеем. И я вынужден собирать людей по крохам. Техников и инженеров не забудьте! У меня всё.
– Вот теперь узнаю прежнего адмирала Гирса! Я попытаюсь спланировать операцию.
– Держу пальцы! Вы все нужны мне и новой России здесь, нечего штаны просиживать. Дел – выше крыши! Инженер-контр-адмирал Гирс, командующий ВВС новой России, – подписал я последнее сообщение, чтобы Федору Ильичу было чем крыть. Задача у него стояла очень тяжелая.
Наскоро перехватив пару бутербродов у Инессы Федоровны, я вылетел через пару часов с Бычьего поля в бухту Грязная, с посадкой в Кеми на дозаправку. Повлиять на ситуацию на Шетландских островах и в Шотландии я не мог: самому лететь туда – самоубийство, а справятся ли мои «ставленники» – неизвестно. Переписка шла моим персональным кодом, так что англичане об него еще мозги поломают.
В Николаеве выяснилось, что там еще и конь не валялся, поэтому в первую очередь арестовали представителей Временного правительства, взяли под контроль почту, телеграф, телефон и два банка. А в конторе капитана порта прихватили двух третьих помощников командиров «Императора», переименованного в «Бабефа», и «Царя», который стал «Робеспьером». Из-за переименования, должным образом не оформленного, их документы не были готовы, чтобы немедленно отойти в Англию, а так – стоят под парами и на рейде. Поэтому немедленно направляю в Александровск (Полярный), а он на другом берегу залива, его приказал строить незабвенный Александр III, большую часть своего отряда. И это все при том, что «официально», сразу при получении сообщения из Петрограда о низложении Временного правительства, собрались представители Николаевского Совета, Центромура, Совжелдора и Главнамура, и было принято решение, в Петроград направлена телеграмма о том, что Советская власть в городе установлена, все поддерживают свержение «временщиков», а командующий укрепрайоном контр-адмирал Кетлинский лично связался с Военно-Революционным Комитетом Петрограда и сказал, что выполняет только его постановления. Константина Кетлинского я немного знал, так что мое появление в Александровске не вызвало у него особого раздражения.
– Константин Федорович, что за дела? Кто разрешил авианосцам готовиться к отходу?
– Да пусть готовятся и тешат свое самолюбие. У них не с кем выходить в море, нижние чины с борта ушли, пары держат сами механики.
– Им полным ходом до Англии всего двое суток, а если что, то тут у вас английских судов и кораблей хватает. Англичане ведь не ушли.
– Да нет, здесь. Но крупных кораблей пока нет. Эскадра дальнего прикрытия ушла в Скапа-Флоу, сразу как власть поменялась и прочли декрет о мире. Однако кто-то там в Петрограде не учел того положения, в котором оказались мы: здесь фронта нет, это «тыловой» город, но у нас укрепрайон готов всего на 10–15 процентов, а солдаты и матросы рвутся домой, дескать, война закончена.
– А что армейский ревкомитет?
– Да этого «Либерзона» никто не слушает, несет какую-то ахинею.
