Увидел, как розовый язычок скользнул по нижней губе.
— Раттана! Потом! — прорычал я, пытаясь подтянуть ее тело выше, а девчонка от неожиданности вздрогнула и немного испуганно взглянула на меня.
— Почему? — тихо поинтересовалась. По моему телу прошлась крупная дрожь, ведь девушка так и застыла, сжимая тонкими, хрупкими пальчиками мой член и, возможно, неосознанно, поглаживая плоть.
— Едва держусь, маленькая, — признался я, в ответ получил удивленный, но хитрый взгляд соблазнительной лисицы.
Было охренеть как трудно просто лежать и смотреть. Моя маленькая женщина, очевидно, поставила цель перед собой — окончательно выбить из моего мозга крупицы сознания.
Дыхание рваными толчками выбивалось из легких, мой мир сжался и сосредоточился на нежных касаниях тонких ладоней и на первых, несмелых прикосновениях влажного языка.
— Млять! — ругался я, видя, как розовые, припухшие после моих поцелуев губы двигаются по дрожащему от напряжения стволу.
У меня не были ни единой здравой мысли, кроме одной: держать себя в руках и не кончить мгновенно.
У Ратти цель была обратной. И, кажется, девчонка меня побеждала.
Ее шелковистые губы ласкали и прихватывали, ладони сжимали и поглаживали. Именно так, как этого требовало мое тело. Будто она чувствовала меня остро и читала, как раскрытую книгу.
Я зашипел, цедя сквозь зубы маты, когда Ратти почти полностью вобрала мое возбуждение в свой бархатистый ротик, поглаживала языком, осторожно посасывала.
— Сдохну… Сдохну сейчас! — обещал я, а она лишь ускоряла темп, подгоняя меня к грани острого наслаждения.
Не знал, как в реальности выглядит атомный взрыв. Но оргазм, полученный от нежных губ любимой женщины, это, мать его, гораздо круче.
Кровь кипела в венах. А тихий смех моей женщины подсказывал, что она счастлива. А значит, и я вместе с ней.
С трудом разлепил веки. Раттана устроилась рядом, глядя на меня своими волшебными глазами, в которых я сто лет назад утонул и не планировал плыть к берегу.
— Иди сюда, — хрипло позвал я.
Она послушно улеглась сверху. В очередной раз поймал себя на мысли, что лежать под этой женщиной — кайф, даже больший, чем когда прижимаю ее к матрасу.
— Знаешь, я тут подумал, что тебе не помешает узнать обо мне пару вещей, — пробормотал я, зарываясь пальцами в спутанные пряди на ее затылке.
— Интересненько, — промурлыкала Ратти, глубоко втянула воздух носом, прижавшись к моей коже на шее.
— Черт, маленькая, отвлекаешь! — хохотнул я, крепче сжимая ее тело руками.
Девчонка с готовностью прогнулась под моими ладонями. А я постарался отвлечься от мысли, что ее тело, возбужденное, разомлевшее и теплое, просит о ласках.
— А ты не отвлекайся, Роман Дмитриевич, —посоветовала она и раздвинула бедра.
Мой член тут же вернулся в полную боевую готовность, вжимаясь во влажную плоть.
— Я охренеть просто, какой ревнивый, — начал я.
— О, это я уже заметила, — хохотнула Ратти, легко приподняла бедра и вновь прижалась ко мне, выбивая стон из мой груди. — Что еще?
— Дикий собственник, — продолжил я, понимая, что мысли разлетаются, и говорю совсем не то, что собирался.
— Не удивил, — прошептала она.
Почувствовал ее юркий язычок на своей коже, а аппетитная попка вновь приподнялась и опустилась, дразня томными касаниями.
— Характер у меня дерьмовый, — на всякий случай предупредил я.
— Ромка, ты на удивление много говоришь, — уже громче рассмеялась Ратти и взглянула на меня лукавыми омутами, затянутыми пеленой желания. — Трахнемся?
Пришлось легко шлепнуть девчонку по обнаженным ягодицам.
В ответ она приподнялась и вновь опустилась, теперь уже позволяя возбужденному члену проникнуть в манящий жар ее тела.
— У нас любовь, я свое оттрахался, — выдохнул я, сцепив зубы.
— А я? Мне тоже хочется секса без обязательств! — притворно надула губки эта негодница, выводя меня из равновесия.
— А тебе не повезло, — заявил я, удерживая девчонку руками, не позволяя ей отстраниться. — Скоро у тебя этих обязательств будет полные карманы. К тому же, презервативов у нас нет. Делай выводы, маленькая.
— Экстренная контрацепция. Пилюли. Консультации у гинеколога, — коварно улыбалась Ратти, глядя на меня.
А я понял, что по спине ползет ледяной холодок. Выходит, не достоин. Выходит, что моя женщина не планирует заводить со мной ребенка.
Пришлось выдохнуть. Да, так и есть. Это ее право. В конце концов, ни хрена хорошего она от меня не видела.
— Ром, ты чего? Это ведь шутка, — спохватилась Раттана, а я уже встал с постели и ушел в ванную.
Отражение упрямо показывало чужое лицо. Пусть взгляд того чудовища и стал мягче, но он все еще принадлежал ублюдку, недостойному и сволочному.
Услышал, как дверь за моей спиной распахнулась. Вода каплями стекала по лицу, а перед глазами летели воспоминания из детства.
Мачеха упрямо твердила, что я — незаконнорожденный ублюдок, но не собиралась отдавать меня родной матери.
Мать, чье лицо я помнил плохо, но почему-то видел упрек в ее глазах.
Эти две женщины несколько лет тягались друг с другом за право материнства. А отец — был сторонним наблюдателем. Теперь я его не винил. Понимал, что старость возьмет свое, а состояние Львовских нужно грамотно вкладывать и преумножать.
— Рома, я пошутила! — отчаянно шептала девчонка, прижалась щекой к моей спине, а руками обхватила за пояс.
— Все в порядке, Ратти, — усмехнулся я. — А ты права, да. Так будет правильно. Съездим к врачу. Не нужно оно тебе.
— Львовский! Не зли меня! — закричала она.
Девчонка ослабила объятия, поднырнула под мою руку и оказалась лицом к лицу со мной.
— Ты даже не представляешь, как я плакала, когда поняла, что не беременна от тебя! — гневно кричала Ратти, а я смотрел в ее глаза и понимал, что пусть я и конченая сволочь, но эта женщина — моя, и носить она будет моего ребенка. — А потом эта ведьма пришла! И сказала… Сказала, что Дашка… Ты даже не понимаешь, через что я прошла! Я готова была… Я уже любила Дашкиного ребенка, потому что он — твой!
Я хмуро смотрел на гневное лицо моей маленькой женщины. И думал, как бы не сорваться. Ведь в гневе она была просто умопомрачительна.
— Знаешь что, Львовский! — шипела моя фурия. — Я не выпущу тебя из спальни, пока ты не сделаешь мне малыша! Понял?
— Грозная какая, — не удержался я и все же рассмеялся.
— Мне нужны твои хваленые обязательства! — кричала она, а я приподнял почти невесомое женское тело и переставил в душевую кабинку. — Ты мне нужен! Весь! Целиком! Мой!
