— Какая именно неделя вас интересует? — поинтересовалась Руслана.
— Там написано, — кивнул я на папку, оставленную Иоланой Несторовой.
— У нас намечается ремонт? — догадалась помощница. — Я уже вызвала доктора. Порезы нужно обработать. А судя по тому, сколько крови вы потеряли, Роман Дмитриевич, вам бы и швы наложить.
Я взглянул словно со стороны на свою руку. Действительно, крови неприлично много.
— Собери юристов! — скомандовал я, покидая кабинет.
— Только после осмотра врача! — упрямо возразила девчонка.
— Уволю! — пообещал я. Но Громова лишь хмыкнула, развернулась и вслед за мной покинула кабинет.
***
Глава 46
Я с трудом сползла с кровати. Но я, к своему удивлению, выспалась.
Сегодня — воскресенье, единственный день, когда я могу никуда не торопиться и заниматься тем, чем пожелаю. И дело не в выходном. А в том, что у меня сегодня день рождения!
Бабушка обещала приехать ко мне ближе к вечеру и остаться до завтра. Я хотела приготовить праздничный ужин. Купить тортик. И даже планировала задуть свечи. Но позже.
А сейчас нужно выгулять Суми и сбегать в магазин.
Прогулка вышла веселой. Мы случайно встретились с соседом Валерой и его питомицей Моникой. Как обычно, заболтались.
— Слушай, а давай махнем вон в ту кофейню?! — предложил Валера. — В честь дня рождения угощу тебя пирогом.
Сумрак согласно залаял, а я рассмеялась.
— Нам ведь некуда торопиться? — улыбалась я, гладя Сумрака по лоснящемуся боку. — А потом, так и быть, поможешь мне сумки притащить из магазина!
— Уговорила! — подмигнул сосед.
Валера делился смешными историями, связанными с работой и учебой. А я, слушая парня, улыбалась, иногда даже хохотала от всей души.
По пути в кафетерий, куда впускали посетителей вместе с питомцами, Валера купил букетик цветов. Было безмерно приятно.
— Твоей девушке повезло, Валер, — подмигнула я.
— Вот завтра вернется из командировки, так ей и скажу, — смеялся сосед в ответ.
Мы болтали, пока лакомились пирогами и кофе. А Суми и Моника самозабвенно доедали лакомства, которые владелец заведения подавала четвероногим посетителям.
Сумрак ткнулся мордой в миску Моники, а так с готовностью поделилась своей едой с наглым псом.
Суми при этом был таким счастливым и довольным, что я громко расхохоталась, глядя на эту веселую мордочку.
— Хитрый лис, — согласился Валера, похлопав пса по голове.
Наверное, в кофе кроме карамельного сиропа и молока добавили секретный компонент. Иначе отчего мне вдруг стало не хватать воздуха?
Я испуганно взглянула на Валеру, сидящего напротив. С его места прекрасно просматривался весь зал. А вот я видела лишь соседа, Суми и разрисованную стену заведения.
Мне показалось, что я схожу с ума. Но решила спросить у Валеры:
—Там кто-то сидит? За моей спиной?
Валерик склонил голову, вздернул брови, нахмурился и перевел взгляд на меня.
— Да фрик какой-то, — пожал плечом сосед. — Жаль, я не при исполнении. Так бы проверил его документы. Слишком пристально пялится. Глаз не сводит.
— Как он выглядит? Фрик этот, — прошептала я.
— Да обыкновенно. Лет тридцать. Волосы светлые. Рост выше среднего. Кепка. Куртка. Повязка на руке, — перечислял Валера, а мне так и хотелось обернуться.
— Что он делает? — тихо спросила я, но ответ уже знала.
— На твои волосы пялится. Слушай, я пойду, перетру с ним, — Валера уже собрался встать со своего места, но я успела перехватить его за рукав.
— Нет! Не нужно! — попросила я.
Суми поднялся на лапы. Я схватила пса за поводок, но не успела крепко сжать.
Я отчетливо слышала, как низкий мужской голос произносит имя моего пса.
— Иди сюда, мальчик, ну же! — продолжал глубокий голос.
— Слышь, приятель! — начал Валера, но я дернула соседа за куртку, умоляя не лезть к Роману.
Сумрак уже подошел к Львовскому. А тот поставил перед моим псом миску с едой и положил руку на собачью голову.
Я и забыла, что за ту неделю, что провела под крышей Львовского, они с Суми нашли общий язык. Я бы сказала, подружились, если бы была твердо уверена, что Роман не умеет дружить.
Украдкой взглянув на мужчину за соседним столиком, тут же отвернулась.
— Старый знакомый? — догадался Валера.
— Из прошлой жизни, — кивнула я.
Суми вернулся. К его ошейнику был привязан за ленточку темный бархатный мешочек.
Первой мыслью было вернуть презент неудачливому дарителю. Я, схватив мешок, обернулась.
Но Львовского уже не было. На столике — только пустая чашка и расчет официанту.
Повернув голову к окну, замерла.
Роман стоял, спрятав руку в карман куртки. А вторая — перебинтованная — висела вдоль тела.
И как он умудрился привязать ленты одной рукой? И что вообще с его рукой на этот раз? Я не знала. Глупая мысль. Ненужная.
Львовский стоял, смотрел прямо на меня. И от его жадных, диких глаз хотелось провалиться сквозь землю. Он словно говорил, что помнит. А по потемневшему урагану, бушующему во взоре, становилось понятным: он не собирается ничего забывать. И не оставит меня в покое.
В руке я сжимала подарок. Я собиралась вернуть его. Мне ничего не нужно от этого мужчины! Ничего!
И пока я стремительно бежала к выходу, Львовский уже сел в машину и умчался.
Оказавшись на улице, под легким снегопадом, без куртки и без шапки, я взглянула на содержимое мешочка. На раскрытую ладонь выпал браслет.
— Какая же ты сволочь, Львовский! — прошептала я со слезами на глазах.
Я узнала украшение. Точно такое же я видела миллион раз на фотографии мамы. Ошибки не было. Украшение точь-в-точь повторяло ту самую драгоценность, которая принадлежала маме.
У меня не поднялась рука выбросить шедевр искусного мастера. Пусть это и была всего лишь копия. Но, сомнений нет, выполнена на заказ. И я знала кем.
***
После неожиданной встречи с Романом, я отвела Суми домой. А сама помчалась по адресу, известному мне с самого детства.
Полковский Радимир Макарович — мамин учитель и известный в определенном кругу человек. Радимир Макарович был потомственным ювелиром и художником. А мама изучала искусство и замечательно рисовала. Жаль, что ее талант я не унаследовала.
