Нажала на кнопку вызова абонента. Бабуля тут же ласково поприветствовала меня, а я заулыбалась.
Как же я успела соскучиться по родному человеку!
— Бабуль! Я скучала! — начала я, как только раздалось знакомое «Альоо» в динамике телефона.
— Плутовка! — фыркнула бабушка. — Вечером буду проездом. Надеюсь, у тебя найдется минутка для старой, больной старухи?
— Не выдумывай, бабуль! — рассмеялась я. — Ты совсем не больна. И уж точно не старая!
Разговор с бабушкой поднимал настроение, которое испортилось после встречи с сестрой. И я по просьбе старушки рассказывала о своих делах. О том, как проходят мои рабочие занятия в группах, о том, как готовлю дипломный проект, и о том, как резвится Сумрак в эту самую минуту.
Бабушка засыпала меня вопросами. И я тараторила все быстрее и быстрее, пытаясь рассказать ей все и сразу.
— Ладно, Ратти! Я все поняла! На ночь останусь у тебя, — решительно заявила бабушка. — Тем более, сегодня день такой, когда можно получить ответы на вопросы. Карты не лгут, девочка!
— Угу, лишь изредка преувеличивают, — рассмеялась я.
Бабушка фыркнула, посетовала на то, что я не воспринимаю ее увлечение всерьез. И пообещала, что скоро появится в моей уютной квартирке. И хоть немного отдохнет от огромной усадьбы Несторовых. Моя старушка свято верила, что на территории моей жилплощади царит идеальная аура для гаданий. Я лишь соглашалась со всеми ее словами. Ведь главное, что бабушка погостит у меня денек. А я по ней жутко соскучилась.
***
Глава 4
— Карты не лгут, Ратти, — загадочно бормотала бабушка.
Я согласно кивала, уплетала вкуснейший пирог, привезенный бабушкой, и довольно улыбалась. Сумрак флегматично наблюдал за нашей гостьей, лежа в своем кресле. А я была безмерно счастлива.
Выходной день, утром можно спать до обеда и никуда не торопиться. У меня гостит бабуля, а значит, веселый вечер мне обеспечен. И я готова даже слушать ее предсказания в отношении моих амурных дел и эфемерных принцев на белоснежных единорогах.
— Никто и не сомневается, бабуль! — пробормотала я, старательно пережевывая огромный кусок. — Вкушно! Ты чудо, бабуль!
— Приятно знать, что хоть у кого-то в нашей семье здоровый аппетит! — подмигнула бабушка, а я пожала плечом.
Вкусно ведь! И я не видела смысла отказывать себе в таком удовольствии.
— Чисто гипотетически, я не отношусь к «вашей» семье, — хмыкнула я, когда моя тарелка опустела.
— Ты моя внучка, Ратти, — нахмурилась бабушка, она всегда остро реагировала на мои слова, пусть и весьма правдивые. — И никакие свидетельства этого не изменят.
— Люблю тебя, ба! — полезла я обниматься к старушке. — Ты самая лучшая у меня!
— Так другой у тебя и нет, — хохотнула бабуля. — Ты, Мария Геннадьевна, единственная моя отрада на старости лет.
— Это тебе карты подсказали? — подмигнула я.
— О, нет! — фыркнула бабушка. — Карты говорят, что у твоего суженого сердце свободное, а воля твердая. Кремень мужик. И не согнешь так сразу. Это пока. До встречи с тобой.
— Конечно-конечно! — смеясь, закивала я. — Как же меня такую замечательную и не любить?
Бабушка разложила пару карт, нахмурилась, взглянула на меня. Я не верила картам. Но им верила бабушка. А я уважала ее слова и мудрость.
— Страдать будешь. Тяжелый он человек. И завистников много у вас двоих, потому что любовь будет дикая, — бормотала бабуля, а я обреченно вздохнула.
Боже, и где только черт носит эту мою «дикую» любовь?
— «Дикая»? Это как? Он что, родом из вымирающего племени? — хихикнула я.
— Ты узнаешь его, Раттана. Сердце подскажет, — назидательно улыбнулась бабуля. — А Дашку не слушай. Она дура редкостная, и ядом знатно плюет.
— Ба, вообще-то она твоя внучка, — словно по секрету сообщила я бабуле.
— Кофе неси! Карты не все сказали. А вот кофейная гуща не врет! — решительно кивнула моя любимая старушка.
— Так карты вроде тоже не врали? Или они под кофе только правду говорят? — заметила я, убирая грязные тарелки со стола.
— И в кого ты такая вредная, а? — бабушка в шутку шлепнула меня колодой по мягкому месту, куда смогла дотянуться.
— Жаль, что не в тебя, — подмигнула я старушке.
Бабушка покачала головой, словно осуждала меня. Но я знала: моя старушка меня любит. Как и я ее.
На самом деле Евдокия Руслановна не являлась моей родственницей. Формально. Но я всегда считала ее своей бабушкой. И другом. Ведь меня воспитала именно она.
Парадокс, но бабушка была матерью моей мачехи. Жила в усадьбе Несторовых и лишь изредка покидала ее границы. На территории усадьбы у бабули был свой домик, отдельный. И если вдруг отец требовал моего присутствия на семейных праздниках, то я ночевала у бабушки. Я ненавидела огромный дом, как и его домочадцев. А они не переносили меня. Все чувства были взаимны.
У меня было два брата, которые слонялись от безделья по всему свету. Была сестра, которая пусть и вела свой бизнес, но тоже не брезговала деньгами нашего отца. Была мачеха, которая меня откровенно ненавидела по одной простой причине: я являлась живым напоминанием интрижки отца и тайской студентки.
Даже моя внешность напоминала ей о том, что отец предпочел азиатскую красавицу и собирался уйти из семьи, поскольку любил мою мать. Но судьба жестоко подшутила над отцом, отобрав у него мою маму. Однако, как любит говорить бабуля, подарила ему меня. Ведь даже имя, которое дала мне мама, означало «драгоценность». Словом, я была ходячим бриллиантом. С трудом верила в этот факт, но само имя мне нравилось.
***
— Рома! Где тебя черти носят?! — недовольно хмурился Барсуков Саня, появляясь в раздевалке.
Я уже успел переодеться и закрывал шкафчик на кодовый замок. Признаться, усталость убивала, а нервы были на пределе. Но тренировки с Барсуком я не пропускал. Дело привычки вот уже последние лет десять.
— Сань, не нуди, а, — скривился я.
—Ох, простите, ваше высочество! — Барсук отвесил шутовской поклон, блистая лысиной.
Александр был моим, пожалуй, единственным другом, это если не считать Ольховского. Я ценил нашу дружбу. Особенно если учесть, что наши интересы в бизнесе не пересекались. У Барсука была собственная сеть тренажерных залов. И если я поднимал семейный бизнес, то Саня начинал с нуля, пробивая лысиной путь к обеспеченной жизни.
