— Людмила Степановна, перенесите совещание на три часа. Все встречи сдвиньте или договоритесь на завтра, — отчеканил я, сверля взглядом лицо человека, шагнувшего из кабинки лифта в холл. — Принесла нелегкая?
— Здравствуй! — широкая улыбка на лице утреннего посетителя могла бы меня вывести из состояния хрупкого равновесия. Но я, кажется, был рад видеть эту смазливую морду.
Распахнул двери, приглашая визитера пройти в кабинет, подождал, пока этот придурок величественно вплывет в мои владения, и захлопнул тяжелую преграду, разделившую мой бизнес от моего прошлого.
— Ну, здравствуй, Проша! — улыбнулся я, весьма искренне.
— Ромашка, ты стареешь! — расхохотался брат, а я крепко обнял младшего.
— Твой родитель прислал мне приглашение, — подмигнул Прохор, а я скривился.
— Мог бы сделать вид, что не получил его, — хмыкнул я, занимая свое рабочее кресло. Брат принялся бродить по кабинету и остановился перед какой-то высокохудожественной мазней, висевшей на стене. — Не тот повод, чтобы вернуться.
— Ну, другого пока не появилось, — улыбнулся брат. — Значит, женишься?
— К черту свадьбу. Расскажи, как сам? — спросил я. — Позавтракать успел?
— Угу, в самолете, — скривился младший. — Теперь ты должен мне завтрак. И кофе, кстати.
— Кофеин вреден для организма подрастающего поколения, — хмыкнул я, поднимаясь со своего места.
— Ты еще в угол меня поставь! — вздохнул Прохор, а я по старой памяти отвесил брату подзатыльник. Нет, все же я умудрился соскучиться по этому лоботрясу.
***
Глава 20
Я так и не смогла войти в офис Львовского. Боялась? Возможно.
Коробка с украшением жгла руки, пришлось спрятать ее в рюкзак. Мелькнула мысль, передать драгоценности в фонд помощи бродячим животным. Или в знакомый питомник. Да куда угодно! Деньги не помешают тем, кто в них нуждался.
Но я отринула эти мысли. Верну отправителю! Пусть знает, что я не продаюсь!
Моя бравада и храбрость закончились на расстоянии десяти метров от входа в «Леогард». Я просто прошла мимо, кутаясь в легкую ветровку от ветра.
На занятия я уже опоздала. Саша считает, что после пар я помчусь к бабушке за Суми. И сегодня, как оказалось, я никуда не спешила.
Прогулка по центру родного города внесла капельку ясности в мои сумбурные мысли. Я бродила, не глядя, куда иду.
В моей жизни появилось двое мужчин. Один из них – умный, храбрый, достойный, смелый, терпеливый.
И второй: наглый, беспринципный, жестокий. И если с первым я хотела дружить и общаться, то второго стремилась избегать, а лучше — забыть о его существовании.
Я так хотела. Но мое тело всячески напоминало мне о том, что несколько часов назад жадные мужские губы оставляли на моей коже ожоги.
Даже сейчас мне казалось, что чувствую терпкий и дерзкий аромат парфюма Львовского.
Эта мысль заставила насторожиться. И я подняла голову. Осмотрелась.
Я стояла перед входом в небольшой ресторанчик. Никогда не была здесь. Но, кажется, замерзла настолько, что собиралась забыть о режиме экономии и потратить стипендию на дорогой обед.
— Далеко собралась? — раздался вкрадчивый, до жути знакомый, глубокий голос.
Я вздрогнула от неожиданности. Но тут же взяла себя в руки.
Ну что он сделает мне здесь, на виду у прохожих? Не затащит ведь в темную подворотню, чтобы жестоко избить и изнасиловать? Я надеялась, что он не станет так поступать.
Широкая ладонь перехватила мое запястье прежде, чем я умудрилась умчаться от своего персонального кошмара.
Дернул за руку, повернув к себе. Я буквально впечаталась в широкую грудь, затянутую дорогой тканью пиджака и наглаженной до хруста рубашки.
— Отпусти! — потребовала я.
Не знаю, каким чудом мне это удалось, но я выпуталась из цепких, сильных рук. Нырнула ладонью в расстегнутый рюкзак и вынула пресловутую коробку.
— Я не продаюсь, Львовский! — процедила я, бросая открытый вызов.
Коробку швырнула в грудь Львовскому. И пока мужчина осмысливал, что именно прилетело в его августейшую персону, я дала деру с места.
Мне повезло. Машина такси стояла в паре метров крыльца. Двери были дружелюбно распахнуты, будто водитель ждал именно меня.
Я, не разбираясь, запрыгнула в машину, щелкнула кнопкой блокировки дверей и взмолилась:
— Пожалуйста! Езжайте скорее!
Оказалось, что в машине уже был пассажир. Водитель бросил вопросительный взгляд на молодого человека. А я выглянула в окно.
Роман уже приблизился к машине. Его рука легла на стекло, привлекая внимание. Требовательный хлопок в повелительном жесте.
Львовский приказывал выйти. А я сильнее вжалась в пассажирское кресло.
Боже, что я творю? Зачем я примчалась? Могла бы почтой прислать обратно эту идиотскую коробку! Но нет же, потянуло меня на подвиг. Бессмысленный и бесполезный.
— Да, давайте уже поедем, — согласился пассажир, вежливо и приветливо улыбаясь мне. — Вам куда, девушка?
— Подальше от этого места! — торопливо произнесла я.
Мне до жути хотелось вскинуть средний палец и показать его Львовскому. Но потом решила, что не стоит злить его еще больше.
— Ваш парень? Поссорились? — предположил незнакомец.
Его телефон разразился знакомой, популярной мелодией. Но молодой человек сбросил вызов и вновь взглянул на меня.
— Нет, что вы! Просто знакомый придурок, — улыбнулась я. — Простите за грубость.
Я смутилась. Кажется, Львовский слишком негативно влияет на меня своим вмешательством в мою жизнь.
— Ну, что вы! Такой красавице, как вы, позволительно иногда выразиться от всей души, — рассмеялся молодой человек, а потом вдруг предложил, — знаете, я сто лет не был в этом городе. Знакомых почти не осталось. Возможно, вы не откажете и проведете со мной пару часов? Разумеется, если у вас есть время и возможность. Обещаю не быть придурком, как ваш знакомый.
Молодой человек улыбался открыто , доброжелательно и настолько располагал к себе, что мне показалось заманчивым хотя бы пару часов не думать о Саше, Львовском, Дарье и прочих проблемах.
— Хорошо, — согласилась я.
Незнакомец протянул руку. Открытая ладонь с длинными пальцами. Становилось понятно, что физический труд не знаком этому мужчине. Эти руки принадлежали музыканту.
