— Марк… Я…
— Я все понимаю, — твердо прервал мои сбивчивые нерешительные попытки что-либо объяснить. — Тебе нужно думать о своем малыше.
В темных внимательных глазах застыла безысходная печаль. Набрала в легкие побольше воздуха.
«Он должен знать».
— О нашем… — сдавленно прошептала.
— Что? — переспросил, нахмурившись. — Что ты сказала?
Он отстранился, взял меня за плечи. Непонимающий взгляд бегал по моему лицу.
— О нашем малыше… — повторила чуть решительнее, вытирая слезы. — Он твой…
— Нашем? — растерянно произнес. — Но ты не можешь сейчас этого знать…
— Могу, — твердо ответила. — Ты мой первый и… единственный мужчина. Он никогда не касался меня. На мой счет у него другие планы, — выдохнула я.
Марк сбивчиво и шумно дышал, пытаясь переварить услышанное. Потрясенный взгляд скользнул к моему животу, а теплая ладонь бережно накрыла его. Между бровей застыла напряженная морщинка. Марк медленно опустился вниз, и прижался к животу ухом.
— Саша… — ошарашено произнес. — Мой малыш… Наш малыш…
Мягко положила ладони на его голову. Запустила пальцы в короткие шелковистые волосы, игриво взъерошила их и улыбнулась. Казалось, Марк не мог до конца поверить в это. Но он был счастлив. Я видела. На лице мелькнула искренняя радость и такая безмерная, заразительная нежность, что я еле слышно растроганно всхлипнула.
— Я слышу его, — прошептал Марк.
— Ты не можешь его слышать, — возразила, улыбаясь.
— Но я слышу!
Он поднялся, взял мое лицо в ладони и накрыл губы страстным глубоким поцелуем. Сотни бабочек щекотали меня изнутри, заставляя сердце порхать вместе с ними. Поцелуй сводил с ума. Колени задрожали. Едва удержалась на ватных ногах.
Губы высвободились из сладостного плена. Марк целовал скулы, влажные от слез, ласкал шею и, казалось, не мог остановиться.
Коснулся моего лба своим и посмотрел таким жадным, пронизывающим взглядом, что стало нечем дышать.
Время остановилось. Только темные родные глаза. Только горячее опьяняющее дыхание.
Внезапно на лице Марка вспыхнуло яростное негодование. Злость овладела им неожиданно и всецело.
— Значит, Дамир знает, что ребенок мой?! — медленно сказал, не глядя на меня, точно говорил это самому себе.
Он принялся расхаживать по уборной из угла в угол.
— Конечно, да. Он был в бешенстве, — тихо ответила, обнимая себя руками. — Изводил угрозами, запугивал, — страх вновь подступил к горлу. — Он хочет забрать его. Сказал, что всех нас заставит страдать.
— Я убью его! — резко выпалил, в ярости толкнув дверцу кабины.
Поймала ее налету, бросилась к Марку и взяла его руки в свои.
— Тише, пожалуйста… Тише… — испуганно просила.
Он посмотрел решительным, непробиваемым взглядом. Его тело было настолько напряжено, что казалось каменным. Марк замер на месте и сурово произнес:
— Ты не вернешься к нему!
— Марк! — шептала, прильнув к сильной груди. — Мне придется…
— Я сказал! Не вернешься! — рычал он в гневе. — Я вас никуда не отпущу.
Он крепко прижал меня к себе.
— Прошу тебя, подумай! Не горячись! — молила в отчаянии. — Поэтому я и не хотела говорить тебе! Он убьет его, убьет нашего малыша! И тебя…
Марк шумно дышал, его ноздри раздувались, на скулах заходили желваки. Нервы были натянуты до предела. Только бы не наделал глупостей!
— Я, по-твоему, должен преспокойно тебя к нему отпустить? — нервно спросил.
Я отстранилась, коснулась напряженной щеки и повернула голову к себе, заставив посмотреть в мои глаза.
— За дверью четыре вооруженных охранника, Марк, — твердо убеждала.
— Я его убью… — он, будто, не слышал меня.
— Я не хочу бежать, Марк, — произнесла с небывалой уверенностью. — Не хочу жить в страхе и постоянно оглядываться! Наш малыш не будет так жить! Хочу, чтобы он рос спокойно, купался в любви, а не в страхе. Чтобы он был счастлив, — слабо улыбнулась, почувствовала, как постепенно Марк успокаивается, берет себя в руки. — И чтобы у него были оба родителя! Нужно действовать с холодной головой. Прошу тебя... Подумай и признай, что я права, — дыхание Марка выровнялось. — Сейчас Дамир не трогает меня. Нас. Только запугивает! Время еще есть. Нужно сделать так, чтобы он дал мне развод. И если с ним нельзя договориться, значит нужно заставить!
Марк выдохнул и вновь принялся мерить уборную шагами, сосредоточенно о чем-то размышляя.
— Я копаю на него уже больше года. Пытаюсь найти управу. Когда он выдворил меня из дома и компании, делать это стало сложнее, но… Существует один призрачный вариант оказать на него давление. Да, я давно его нащупал. У Дамира есть слабое место. То, как грязно он ведет дела фирмы, — Марк говорил быстро и суетливо. — Раньше мне не представлялось возможным провернуть задуманное, но сейчас, когда Маргарита с нами… — Он на мгновенье замолчал, будто давая возможность плану окончательно сложиться в его голове. — Вы должны сделать это с Марго! — твердо закончил он.
— Сделаем все, что скажешь! — согласно кивнула я.
— Мы с ней все обсудим, — решительно сказал. — Маргарита сообщит тебе детали, как только я взвешу все «за» и «против».
— Хорошо, — улыбнулась в ответ.
Воодушевление наполнило грудь. Надежда на спасение стала намного реальнее.
Я все сделаю! Приложу все усилия! Он не тронет моего ребенка!
Подошла к Марку, жадно поцеловала его на прощание. Сердце сдавило точно в безжалостных тисках.
— Мне пора, — прошептала в чувственные губы. — Я здесь уже слишком долго.
— Не могу поверить, что делаю это, — сокрушался Марк, не находя в себе сил разжать объятия. — Что отпускаю тебя.
— Так нужно. Ты знаешь, это правильно, — произнесла с болью в голосе.
Нехотя отстранилась, подошла к двери, повернула защелку и обернулась.
— Я люблю тебя, — прошептала чуть слышно.
