Девушка смотрела на свечи, по которым ароматными червячками стекал воск, на исписанный листок бумаги, лежащий на столе и думала. Стоит ли ей отвечать на вопросы, если, как сказал Бартолд, шансов на то, что она останется в академии, практически нет?
Может, просто молча встать и выйти из апартаментов? Вещей у нее немного. Она быстро соберется. Жаль, что не удалось закончить образование. Она так старалась... Стремилась стать лучшей на факультете. Продолжая размышлять, она бросила на ректора взгляд поверх очков. Его двойник в соседнем кресле сидел, скрестив руки на груди. На его лице было презрение. Пламя одной из свечей в подсвечнике задрожало, вытягиваясь в длинную яркую нить. Тишину разрезал холодный надменный голос ректора:
— Что вы знаете об ауритах, барышня?
— О ком? — переспросила Катрин, поправляя очки.
— О тех, кто видит сущность других людей, — охотно ответил ректор.
— Никогда не слышала о них.
— Неужели? — Нойманн сложил руки на груди, полностью повторяя позу своего эфемерного двойника. — Тогда почему вы то и дело смотрите на стоящее рядом со мной кресло? — и ректор, наклонившись, похлопал рукой по бархатному сиденью.
— Вы говорите загадками, господин Нойманн.
— А вы упорно стоите на своем, барышня. Леманн. Хорошо. Давайте откроем карты. Я, пожалуй, начну первым.
Ректор сложил пальцы в замок и смерил девушку внимательным взглядом.
— Вы прекрасно знаете, что в нашей империи магия находится под запретом. Но так было не всегда. Когда-то колдуны чувствовали себя здесь весьма неплохо. И только вмешательство нашего императора Лабберта Кёнинга положило конец вольготному существованию этих шарлатанов. Многие были казнены. Некоторым удалось бежать в другие, слишком лояльные. — губы мужчины искривила презрительная улыбка, — государства.
Катрин терпеливо ждала, когда закончится этот неожиданный урок истории.
— Но не все колдуны были мошенниками. У некоторых действительно был природный дар. Наверное, на ее лице появилось удивление, потому что Бартолд усмехнулся и продолжил:
— Среди колдунов встречались те, кто мог видеть черты характера своего собеседника. Весьма полезный, на мой взгляд, дар. Такие люди не были колдунами в общепринятом смысле этого слова. Скорее, одаренными. Раньше их называли «характерниками» или «хаосниками», позже «ауритами».
— Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.
— Только лишь потому, что вы и есть аурит, голубушка.
Катрин чуть не раскрыла рот, так ее удивило обращение «голубушка». По крайней мере, гораздо сильнее, чем открытие ее истинной сущности. Тем временем ректор наклонился и вперил в нее внимательный взгляд.
Какой он?
— Кто?
— Мой двойник. И не говорите, что не видите его! Не пытайтесь отрицать очевидное!
Катрин хотела возмутиться насчет «очевидности», но вместо этого неожиданно для себя произнесла:
— Честолюбие.
— Что?
— Ваша главная черта характера — честолюбие. Но учтите, я буду все отрицать, если вы попытаетесь натравить на меня полицию!
Ректор довольно потер руки.
— Я не собираюсь сдавать вас полиции. У меня насчет вас абсолютно другие планы. Увидев, что девушка нахмурилась, он поспешил продолжить:
— Это касается интересов нашей империи. Если вы согласитесь помогать мне, я закрою глаза на ваше прошлое. В частности, дочка кухарки Леманнов, по имени Лора Бауэр исчезнет, и теперь уже навсегда. Её место займет графиня Катрин Сиджи Леманн, которая сможет закончить самую престижную академию нашей империи. Академию Шварцхольм. И, судя по ее оценкам, получить золотой диплом магистра факультета управления.
— Что вы хотите от меня? Учтите, что я...
— Никаких доносов, убийств и прочего! — на лице ректора появилась улыбка. — Только посильная помощь в одном очень щекотливом деле. От вас почти ничего не потребуется.
— Я могу узнать подробности этого «почти ничего»?
— Конечно. Но только завтра. Сегодня уже очень поздно. Не волнуйтесь, — ректор усмехнулся, — вам заплатят за ваши услуги.
Девушка задумалась. Предложение ректора было заманчивым. Отказ от сотрудничества, наоборот, ставил ее в сложное положение. Конечно, существовала вероятность того, что ректор пытается обмануть ее или что-то не договаривает. Но Катрин решила согласиться и посмотреть, к чему это приведет. Она кивнула.
Бартолд Нойманн довольно улыбнулся и, взяв со стола серебряный колокольчик, несколько раз позвонил. Тут же неслышно открылась небольшая, замаскированная под книжный шкаф дверь, и в комнате появился юноша. Катрин узнала его. Это был студент четвертого курса юридического факультета, племянник ректора, Астор Нойманн по просвищу Ястреб. Кроме знатного происхождения, он обладал другими неоспоримыми достоинствами. Юноша был не только лучшим студентом юридического факультета. Астор был красив и обладал изысканными манерами. Все вместе делало его чрезвычайно привлекательным среди женской половины академии.
Катрин поправила очки и, не удержавшись, взглянула на юношу. Ей вдруг стало любопытно, какая черта характера главенствует в племяннике ректора. Жабо, кружевные манжеты, начищенные до блеска ботинки... Голос в голове Катрин разочарованно произнес: «Гордыня.» Она вздохнула и отвела глаза.
Ректор бросил на нее задумчивый взгляд, но вместо ожидаемого вопроса о доминирующей черте характера племянника, сказал:
— Думаю, нам предстоит часто встречаться и обсуждать дела. Согласитесь, что это, учитывая мою репутацию в академии, многим покажется подозрительным. Поползут слухи, а это не нужно ни мне, ни вам. Астор станет моим доверенным лицом и посредником между нами. Я буду передавать через него свои просьбы и указания. Вы ведь знакомы?
Кэтрин приоткрыла плотно сжатые губы:
— Конечно.
— Вот и хорошо. С этого дня вы должны сблизиться, стать «парой». Кажется, так у молодежи сейчас это называется?
— Дядя, да в это никто не поверит! — вмешался в разговор Астор. — Посмотрите на нее! Ректор бросил на девушку оценивающий взгляд.
— А что такого? Она симпатичная.
— Симпатичная?!
Катрин хотелось вскочить с кресла и крикнуть: «Что вы себе позволяете! Я ведь все еще здесь и прекрасно слышу!» Но ректор остановил ее порыв, оборвав племянника:
— Астор Нойманн! Следите за своими словами! Вы заверяли меня, что справитесь с возложенным на вас делом, но если вы отказываетесь.
Лицо младшего Нойманна исказила гримаса. Он побледнел. Катрин осторожно взглянула на юношу поверх очков. Его двойник стоял, опустив голову и разглядывая носки своих начищенных до блеска туфель. Было забавно видеть гордеца таким униженным, и девушка не смогла сдержать улыбки. Астор бросил на нее презрительный взгляд, но вслух произнёс:
