Девиантным, или отклоняющимся, поведением называется устойчивое поведение личности, отклоняющееся от общепринятых, наиболее распространенных и устоявшихся общественных норм. Обратите внимание на слово «устойчивое». Однократный хулиганский поступок нельзя считать проявлением девиантного поведения.
Девиантное поведение может проявляться не только в плохих антиобщественных поступках, то есть может быть не только негативным, но и позитивным, положительным. Наиболее ярким примером позитивного девиантного поведения является героизм. Героем может быть далеко не каждый, и вообще общественные установки не требуют (и не могут требовать) обязательного героизма от всех членов общества. С психологической, да и с социальной точек зрения героизм является отклонением от нормы, положительным отклонением.
Темперамент, представьте, тоже можно изучать как совокупность индивидуальных особенностей человека, определяющих динамику его поведения и динамику его психических процессов. То, что свойства темперамента в значительной мере зависят от генотипа, было доказано еще в середине ХХ века.
С девиантным поведением и психическими болезнями все более-менее ясно: есть определенные критерии и симптомы, по которым можно судить о наличии отклонения в поведении или о наличии заболевания, а также о степени выраженности этих процессов. Но как обстоят дела с интеллектом? Существует ли ген таланта и в какой он хромосоме находится? И прав ли был тот, кто первым сказал, что на детях гениев природа отдыхает? А что происходит с внуками гениев?
С интеллектом все очень сложно. А с талантом еще сложнее. С одной стороны, определенные наследственные предпосылки для развития личности существуют, и это давно уже никто не оспаривает. В определенной мере умственные способности наследуются, точно так же как наследуется физическое строение. Но сама по себе способность головного мозга к быстрой обработке полученных сигналов еще не делает человека ни гением, ни даже обладателем развитого интеллекта. Образно наследственную предрасположенность к высокому интеллекту можно сравнить с куском глины, из которого окружающая среда вылепляет скульптуру. И какой эта скульптура выйдет, неизвестно.
Вопрос о соотношении наследственных и средовых факторов в формировании интеллекта – это условное «болото» современной психогенетики. Стоит только ступить в него – и увязнешь навсегда. Одни ученые утверждают, что семьдесят процентов интеллекта обеспечивает наследственность, а окружающая среда – только тридцать процентов. Другие отдают генам двадцать процентов, а остальное списывают на среду. А ведь еще надо учитывать такой крайне расплывчатый, практически не поддающийся четкой оценке фактор, как наличие мотивации и степень ее выраженности. Короче говоря, с интеллектом, талантом и мотивацией психогенетикам еще предстоит работать и работать.
Давайте посмотрим, как работают психогенетики, какие методы они используют.
Непосвященным воображение рисует фантастические аппараты, чем-то похожие на полиграф, в быту именуемый «детектором лжи», и множество хитрых тестов…
Нет, все совсем не так! Это же все-таки раздел генетики, хотя и на стыке с психологией.
Самым любимым и одним из самых информативных методов психогенетики является метод близнецов.
Близнецы, как однояйцевые монозиготные, так и двуяйцевые дизиготные, представляют собой идеальную систему для изучения взаимодействия наследственности и окружающей среды. Однояйцевые близнецы имеют одинаковый генотип, и потому все психофизиологические различия между ними можно расценивать как проявление влияния окружающей среды. Особенно информативно исследование однояйцевых близнецов, воспитывающихся в разных условиях (в разных семьях). Двуяйцевые близнецы имеют во многом схожие, но в чем-то и различающиеся генотипы. Если такие близнецы воспитываются в одной и той же среде, то психофизиологические различия между ними можно объяснить разной наследственностью. Также очень интересно наблюдать за развитием однояйцевых и двуяйцевых близнецов, имеющих схожую среду воспитания. Можно сказать, что близнецовая пара – это подарок для психогенетиков.
«Обратным» близнецовому является метод приемных детей, позволяющий одним выстрелом убить двух зайцев: оценить сходство и различие по ряду психологических признаков между ребенком и его биологическими родителями с одной стороны и между ребенком и его приемными родителями с другой. Разумеется, для этого нужен полный спектр информации о биологических и приемных родителях. В этом обстоятельстве заключается относительная труднодоступность данного метода, поскольку в большинстве стран существует такое понятие, как законодательно охраняемая тайна усыновления.
Еще одним методом психогенетики является генеалогический метод, исследующий психологические сходства и различия между разными поколениями родственников. Метод хороший, информативный, но сложность его применения заключается в подборе материала – семьи, подходящей по двум основополагающим критериям. Чтобы генеалогический метод работал, круг кровных родственников должен быть достаточно широким, количество поколений большим, а сведения об анализируемых признаках точными. Идеально для этих целей подходят королевские семьи с их далеко прослеживаемой родословной и множеством биографов из числа современников, норовящих описать буквально каждый чих царственной особы.
Великая проблема психогенетики (можно сказать, даже не проблема, а просто беда) заключается в том, что объектом исследований в ней может выступать только человек. Горошек, дрозофила, мышь и кролик психогенетику не помощники. А с людьми дело обстоит очень непросто. Взять хотя бы только что рассмотренный генеалогический метод. У него есть такой «подводный камень», как социальная преемственность, то есть передача социального опыта из поколения в поколение в рамках одной семьи или одной социальной группы. Социальная преемственность – это фактор-«невидимка». Она есть, она имеет значение, но очень трудно точно оценить ее выраженность и степень влияния на конкретного человека.
Без популяционного метода не обходится ни один раздел генетики. Психогенетика широко использует этот метод, пытаясь выжать из него все, что он может дать. Психогенетикам приходится трудно, ведь они имеют дело с человеческими популяциями, в работе с которыми следует учитывать множество социальных факторов: национальность, вероисповедование, уровень образованности и др. И все эти факторы имеют значение. Вот вам простой пример. Люди, живущие на обособленном острове и практически не контактирующие с внешним миром, представляют одну отдельную человеческую популяцию, верно? Но одну ли? А что, если на острове живут два враждующих племени, строгие законы которых допускают только один способ общения с иноплеменниками – убить и съесть? При полном отсутствии скрещивания между представителями двух островных племен остров нельзя считать одной популяцией! Точно так же, как и в том случае, если на острове проживают представители двух религиозных конфессий, категорически запрещающих половые контакты с иноверцами. Две популяции получаются, а не одна! И это был очень простой пример. С зайцами или медведями все гораздо проще.
У психогенетики есть свои условные «парадоксы». Самый главный из них гласит, что внутригрупповые различия всегда будут выражены сильнее, нежели межгрупповые. Казалось бы, все должно быть наоборот, но не все, что кажется, является реальным. Вот вам вопрос. Можете привести самый простой и наглядный пример, подтверждающий, что внутригрупповые различия сильнее межгрупповых? Ответ вы найдете в конце этой главы, до которого осталось совсем немного.
