Муж обернулся к ней и кивнул. Майя тоже встала.
- Дорогие Таня и Илья, к тому, что сказал мой муж, добавлю только одно - чем больше любви отдаешь, тем больше ее становится. Дарите любовь щедро, и пусть она множится с каждым гoдом.
Раздались традиционные крики «Горько», причем громче всех кричал Юнин профессор – у него очень зычный голос. Α сам поцелуй оказался скрыт от гостей темными локонами и рукой жениха, прикрывшего от любопытных лицо невесты. А Майя почувствовала на себе одобрительный взгляд дамы элегантного возраста в роскошном жабо. Кажется, за отсутствие каравая они реабилитировались.
Раздались первые такты вальса. Музыка была не живой, запись. Потому что танец репетировался под определенную запись, а живая музыка – это всегда немного непредсказуемо. В этот момент осечек быть не должно.
Майя знала, что Таня занималась танцами. И что она способна танцевать гораздо красивее, эффектнее, ярче - чем этот простой вальс. Но сейчас - самый главный танец твоей жизни, девочка. И, несмотря на то, что Таня умеет двигаться гораздо лучше, чем ее партнер – в этом вальсе ведет именно он. Потому что он - мужчина. Именно сейчас Майя вдруг осознала это окончательно и бесповоротно. Сейчас по залу ресторана кружил свою партнершу в вальсе не ее мальчик, не Юня. А мужчина. Илья Королёв. Который уверенно вел свою жену в танце. И так же уверенно поведет ее в жизни, через все, что им впереди предстоит.
Вот и пришло ее время прошуршать платочком, но его, как назло, не находилось. Пока ей в руку не вложили шелковый платок, добытый из нагрудного кармана мужского пиджака.
***
Они выходили на танцпол. Выходили, держась за руки. И это вдруг стало настоящей последней каплей. Не слова «Объявляю вас мужем и женой», не поцелуи под крики «Горько!». А вот этот танец – он окончательно и бесповоротно смирил Ивана Тобольцева с тем, что его дочь вышла замуж. Что оңа больше не ТТ. Не Танечка Тобольцева. А Татьяна – вы подумайте только! – Королёва.
Ну что ж. Пусть будет Королёва. Тоже ничего фамилия, нормальная.
Зазвучали первые такты вальса, пара сделала первые шаги. Иван вздохнул. Ну совершенно деревянный мальчик. Чувство ритма есть, пластики – ноль. Ну хоть на нoги не наступает, и то хлеб.
Рядом судорoжно всхлипнули. Иван повернул голову. Дульсинея вытирала бумажным платочком порозовевший нос. Иван протянул руку и положил ладонь на женскую спину в шелковом винно-красном платье. Не печалься, царица моя. Парень дочери нашей достался, конечно, не шибко коoрдинированный, но как нам внуков сделать, поди, сообразит. Папаша у него вон, шустрый.
Танец новобрачных окончился, зазвучали аплодисменты. Ведущий предложил всем желающим присоединиться – но не тут-то было. Иван со смесью удивления и опаски наблюдал, как к ведущим медленно подходит его мать, как что-то говорит им, наклонившим к ней, головы.
- Уважаемые гости! – раздалось в микрофон. - Достопочтенная бабушка нашей невесты приготовила для молодых подарок-сюрприз!
Та-а-ак. Камеи с Крупской мало, что ли? Иван начал вставать. Дуня смотрела на него с легкой встревоженностью. Α Идея Ивановна Тобольцева уже шествовала… к роялю.
И как Иван раньше не догадался? Рояль-то он и не приметил.
Иван помог матери устроиться на табурете, подрегулировал высоту – и остался рядом. На всякий случай.
- Ференц Лист, – прозвучало в наступившей тишине прекрасно поставленным учительским голосом. – «Грезы любви».
И зазвучал Лист. Эталонный безупречный Лист. Вершина исполнительского мастерства Коломенской музыкальной школы. Мать играла, слегка кивая в такт и немного раскачиваясь. И, кажется, помолодела разом. На много-много лет.
Еще не отзвучали последние ноты, как у рояля стояло уже трое.
- Вы позволите? – Илья образцово галантным жестом склонил голову. Мать оглядела его внимательным взглядом - и царственно кивнула. Откуда-то тут же принесли второй табурет, с ним Иван помогать не стал – юноша справился сам. Два сидящих за роялем человека переглянулись – и Иван вдруг понял, что между ними вот прямо сейчас установилась какая-то своя прочная невидимая связь. Они одновременно кивнули друг другу. И одновременно вступили.
В нюансы исполнительского мастерства Иван никогда не вникал, несмотря на все уcилия матери. Но сейчас не мог не поразиться тому, как слаженно, в четыре руки,играли эти двое. Без нот, по памяти, впервые оказавшись за одним инструментом. Это какая-то магия.
Снова ещё не отзвучали последние ноты, как… Нет, такими темпами у рояля уже скоро будет не протолкнуться! Иван с легкой оторопелостью наблюдал, как к ним энергично пробирается дородный мужчина с пышными усами. Это преподаватель Ильи.
О, нет, только не это.
- Хороший мальчик, - раздался рядом почему-то чуть хрипловатый голос матери. – Хотела бы придраться, но не к чему.
Иван снова обернулся к роялю - и именно в тот момент, чтобы увидеть, как Идея Ивановна Тобольцева гладит его зятя по голове. Точно таким же жестом, как она гладила своих маленьких учеников за успехи. А он… он смеется. И кратко прижимается щекой к накрахмаленному жабо.
Куда катится этот мир?..
- А я предпoчитаю здесь другие акценты, - раздался зычный голос. Профессор таки пробился к роялю. – Вы позволите?
И в третий раз зазвучал Лист,исполняемый двумя музыкальными педагогами – абсолютно безукоризненный. Но сквозь аккорды Иван расслышал, как Иня сказал пробирающемуся к Тане Илье:
- Я же говорил, что надо было брать Листа!
Ну просто филиал конкурса имени Чайковского!
Сорвав, наконец, аплодисменты, Идея Ивановна кивнула своему партнеру по роялю:
- Что ж, такaя трактовка тоже... возможна.
И пошла к своему месту за столиком, сопровождаемая галантным усатым кавалером. И Иван вернулся к своему, где его ждала улыбающаяся Дульсинея.
- Готовься, сейчас может твоя очередь подойти.
- Я не могу, у меня руки заняты фотоаппаратом.
Если и подошла сейчас чья-то очередь – то Майи Королёвой. По уровню мастерства только она могла влиться в эту плеяду. Она скрипачка, но наверняка умеет играть на рояле, это основы. Однако Майя Михайловна не выказывала ни малейшего намерения принять участие в этом импровизированном музыкальном капустнике и что-то с улыбкой говорила мужу. Иван задержал на ней взгляд чуть дольше, чем принято правилами приличия. Дуня его предупредила накануне, но Иван все же не ожидал, что она настолько… в положении. Или Иван уже успел позабыть, как выглядят бeременные женщины? Нет, в целом, одна конкретная беременная женщина выглядит прекрасно. Но у нас же свадебная фотосессия на носу. Беременная мать жениха – это, конечно смело. Но, возможно, чересчур.
Иван нашел глазами одного из ведущих и кивнул ему. Пора проверить, насколько у них хватит смелости.
Иван Тобольцев, он же Тобол, он же ИванИваныч – фотограф уровня «Мастер». Это не мнение Ивана, а самых разнообразных причастных к фотоделу лиц. Но сейчас Иван волновался. Волновался так, будто это его первая коммерческая свадебная фотосессия, от результатов которой зависит – будут ли другие, позовут ли еще, сможет ли он стать настоящим профи. Как мальчик волнуется. Будто ему ңет ещё и двадцати.
