– Значит, из меня может выйти неплохой психолог! ― отшучивалась девушка.
– Точно, психолог! ― Костя почему-то засобирался уходить. Он поднялся с места и, не прощаясь, направился к воротам.
– Костя! ― позвала девушка. ― Ты есть в какой-нибудь сети? Я буду тебе писать иногда, если ты не против!
– Зачем? Мне помощь психолога не нужна! ― отрезал парень, не поворачиваясь.
– А мне может понадобиться помощь друга! ― воскликнула Маша.
– Но если так, то я не буду тебе докучать…
Костя хотел что-то ответить, но когда решился обернуться, то увидел, что Кирилл уводит Машу обратно в ресторан, и промолчал.
Футболист сетовал, что долго не мог ее найти.
– Это надо видеть, ― заинтриговал он. ― Идем!
Оказавшись в зале, Кирилл и Маша прислонились к стене. Девушка посмотрела туда, куда указывал футболист: там Павел мило беседовал с улыбающейся Полей. «Это же я ее сюда привела!» ― винила себя Маша.
– «Как я могла!» От размышлений ее отвлек Кирилл.
– Когда уходят девушки, это не так уж плохо, ― философски заметил он.
– Это почему же?
– Потому что на их место обязательно придут новые, возможно ― намного лучше.
– Наташа знает об этом занимательном суждении? ― подняла уголки губ Маша.
Кирилл нашел в толпе белокурую головку жены и ответил:
– Да, и не понаслышке.
На трибунах становится тише
Вернувшись из отпуска, Маша нашла на столе профессора записку следующего содержания:
«Здравствуйте, Мария. Сообщаю Вам, что отправляюсь на три недели по делам в Минск. Вы остаетесь за меня. Сейчас на Вас обрушится много дополнительных обязанностей, будьте к ним готовы. Позвоните насчет Березина (телефон в справочнике в верхнем ящике). Психологические портреты для селекционной службы Вы найдете в нижнем ящике.
Я верю в Вас и знаю, что Вы справитесь. Если что ― звоните».
«Да, „я верю в Вас!“ ― не погорячились ли вы, профессор?» ― усмехнулась Маша и свернула листок пополам. Потом она несколько минут просидела в кресле психолога, примеряя на себя его роль, приподнимая воображаемые очки. Затем она, сама не зная, почему, решила разыскать таинственный журнал Николая Степановича, но в открытых ящиках его не было, а последний отдел запирался под ключ.
Внезапно раздался щелчок, и дверь в кабинет распахнулась. Маша с трудом успела принять более-менее приличное положение в кресле. Вошедшего молодого человека ассистентка психолога не знала.
– Извините, можно поговорить с Николаем Степановичем? ― осведомился он.
– К сожалению, нет, ― Маша в ускоренном темпе поправляла растрепанные пряди. ― Но по любым вопросами вы можете обращаться ко мне.
Парень недоверчиво поежился.
– А когда он придет? ― последовал вопрос.
– В ближайшее время его ждать не приходится. Но повторюсь, я пока здесь за него.
Магомед (так звали вошедшего) растерялся. Маша приняла эту паузу за недопонимание.
– У вас же есть исполняющие обязанности тренера, а я ― исполняющая обязанности психолога, ― пояснила она.
Но Магомед не проникся доверием к девушке, лазающей под столом своего непосредственного начальника.
– Я, наверно, позже зайду, ― дверь захлопнулась с внешней стороны. Маша даже не успела подумать над этим небольшим происшествием: начались звонки, походы, беготня. Одни требовали отчеты, другие ― результаты исследования, третьи ― заключения по новичкам. После открытия трансферного окна все это было вполне закономерно. Девушка не успевала отдохнуть ни минуты: кроме прямых обязанностей, на нее навалили много прочей писанины, которая сводила ее с ума до самого вечера. То из отдела кадров зайдут, то попросят в бухгалтерию. Маша за все время работы в клубе не видела в кабинете профессора столько людей. Так продолжалось несколько дней кряду.
Однажды Маша пришла домой, села на постель и закрыла подушкой лицо.
– Ты что, плачешь? ― раздался взволнованный голос Поли. ― Что-то случилось? Не пугай меня! ― девушка присела на край кровати.
– Нет, ― всхлипывала Маша, ― просто я так больше не могу! Я же ассистентка психолога, в конце концов, а не секретарша!
– Ну что ты! ― Поля примостилась рядом с подругой. ― Ты же психолог, а не я! Так вот, вас должны учить, как сказать нет, как противостоять манипуляторам! До сих пор помню, как нас твой профессор гонял!
– Не выходит, не могу, ― снова и снова повторяла Маша.
– Как это «не выходит»?! ― черные глаза так и полыхнули. ― Ты же у нас на факультете одна из лучших, я с тебя всегда пример брала! ― девушка отняла у подруги подушку и обняла ее за плечи. Маша, оставшись без защиты, по инерции уронила еще пару слезинок и затихла.
– Тяжелая у тебя работа, ― вздохнула брюнетка. ― Слушаешь людей, слушаешь, помогаешь, как можешь, а сама, что хочешь ― то и делай. Сегодня ты нужна, а завтра забыли, как будто ничего и не было.
– Нет, все не так печально. Люди, как не странно, еще не разучились помнить хорошее, ― улыбнулась Маша, в ее сознании четко обрисовалась сцена, когда футболисты услышали о школе, как они поддержали. ― Тебе, как педагогу, не лучше, если не хуже. Стараешься, стараешься, учишь, хочешь человеком сделать. А ребятишки только и ждут, когда звонок прозвенит, а дома скажут: «Училка совсем замучила!»
Теперь пришло время улыбнуться и Поле.
– Нет, все не так печально. В профессии учителя много плюсов, и любовь детей ― не самый маленький из них. А когда у них что-то получается! Это и моя победа тоже! Каждый их успех ― мой, их радость ― моя! Нет, в этом много хорошего.
– Кстати, о хорошем, давно вы стали с Павлом встречаться? ― Маша высвободилась из объятий и посмотрела подруге в глаза.
Поля покраснела немного и призналась:
– Еще до каникул. Знаю, даже не спрашивай! Так скажу, ― прочитала брюнетка немой вопрос соседки, ― профессор попросил принести бумаги с кафедры и передать его человеку. Ты понимаешь, кто приехал, ― не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о ком шла речь. ― Он предложил подвезти меня…
– Опять профессор! ― не выдержала Маша. ― Интересно, он думает о чем-нибудь кроме работы?
– Он просто профессионал, ― пыталась защитить психолога Поля.
– А почему ты за него горой стоишь? ― теперь зеленые глаза горели не меньше, чем карие.
