— Пулемет…
— Что? — переспросил Багратион.
— Пулемет. — Я повторил неведомо откуда взявшееся в голове слово. — Куда его дели?
— Сняли. Пулемет, говоришь?.. — Багратион вдруг прищурился и посмотрел мне прямо в глаза. — Занятно. Может, и приживется. В отчетах эту штуку назвали “автоматической картечницей”.
— Ага… — Я тряхнул внезапно занывшей головой, отгоняя наваждение. — Никогда таких раньше не видел.
— А ведь в самой конструкции ничего принципиально нового, — вздохнул Багратион. — Такие разработки есть и в Штатах, и в Британии, и уж тем более у немцев… У нас тоже были, уже лет двадцать назад.
— Были? — буркнул я.
— Посчитали, что слишком дорого. — Багратион покачал головой. — Или просто не нужно. Один Одаренный в чине штабс-капитана, пожалуй, опаснее такой штуковины.
— Пока не попадет под “глушилку”? — не удержался я.
— Именно так. — Багратион поставил ногу на гусеницу “жука”. — Полезли — посмотрим.
— А там?..
— Не волнуйся. Внутри уже… убрали.
Мы вскарабкались наверх. Мешать нам, разумеется, никто не стал: парень в жандармской форме, дежуривший рядом, лишь взял под козырек — и тут же отвернулся. Сейчас, при свете дня, покорять неподвижную стальную махину оказалось куда проще, чем ночью, но все-таки мы провозились достаточно, чтобы я успел повнимательнее рассмотреть форму Багратиона. Дорогую и идеально подогнанную по худощавой фигуре — но уже успевшую испачкаться на локтях, коленях и у рукавов. То ли в копоти, то ли и вовсе в машинном масле.
Похоже, его светлость забирался в “жука” уже не в первый раз.
— Вот, погляди, — произнес он, устраиваясь в кресле со свернутой спинкой. — Узнаешь?
Света было достаточно, и я без труда разглядел все внутреннее убранство страшной машины. Под броней оказалось неожиданно тесно — видимо, оттого, что под толстым железом приходилось прятать не только несколько человек экипажа, но и ящики с патронами, и могучий мотор, и бак на несколько сотен литров. Все вокруг напоминало салон автомобиля — только увеличенный и набитый всякой всячиной. Иссеченные осколками сиденья, какие-то ручки, руль — самый обычный. Чуть больше рычагов, чем в машине, конечно — но в остальном…
Впрочем, Багратион хотел показать мне явно не это.
— Глушилка. — Я коснулся пальцами чего-то вроде небольшого разъема на панели — прямо над рычагами. — Это ведь она была здесь, да?
— Вроде того, — кивнул Багратион. — Только это какая-то новая конструкция. Сердечник с плетением даже чуть меньше того, что ты принес мне осенью.
— Но работает на несколько метров, — вспомнил я. — А тот…
— От силы на полтора, да. — Багратион облокотился на покрытую копотью панель. — Не знаю, как это устроено… теперь. И для чего вообще нужны эти провода снизу. Если дело в каких-нибудь электромагнитных или радиоволнах — то антенной может быть сам корпус панцера.
— Панцера?
— Немецкое слово, — усмехнулся Багратион. — Германцы пытались делать подобные машины еще чуть ли не при кайзере Вильгельме… разумеется, дальше образцов дело не пошло.
— Почему?
— А ты как думаешь? — Багратион протяжно вздохнул. — Кому нужна машина стоимостью в несколько десятков тысяч рублей, если Одаренный твоего класса может разобрать ее примерно за полминуты?
— Мог разобрать, — поправил я. — А сегодня ночью этот ваш… панцер…
— Можешь не продолжать, Саша. — Багратион легонько хлопнул ладонью по металлу. — Думаешь, к такому вообще можно быть готовым? Еще пару месяцев назад я бы назвал сумасшедшим того, предложил бы армии такую штуковину!
— А теперь они уже существуют. — Я протянул руку и коснулся руля. — Одна уж точно.
— Боюсь, все куда хуже, Саша.
Багратион пристально посмотрел на меня, будто размышляя, стоит ли вообще продолжать — но потом все-таки заговорил.
— В тот день, когда ты атаковал фабрику Штерна, в руки Третьего отделения попали… кое-какие документы, — Багратион поморщился. — Чертежи, если точнее. К сожалению, до меня они дошли куда позже, чем хотелось бы.
— И почему же?
— Ошибка. Человеческий фактор. — Багратион пожал плечами. — Называй, как хочешь. Один мой человек решил, что это гражданская разработка, и передал другому. Другой — третьему… А третий, судя по всему, не посчитал все это достаточно важным, чтобы доложить мне лично… Тогда — не посчитал.
— А теперь? — проворчал я. — Что там вообще было?
— Нечто похожее на вот эту игрушку. — Багратион снова постучал кончиками пальцев по панели. — Только мощнее и больше.
— Твою мать! — выругался я.
— В любой другой день я бы посчитал подобное высказывание вопиющим нарушением этикета, — невозмутимо отозвался Багратион. — Но сегодня, пожалуй, могу только согласиться. Твою мать и полный…
Наверное, я был одним из немногих, кто когда-либо слышал из уст светлейшего князя подобное слово. А может — и вообще единственным. Но ситуация определенно располагала.
— Значит, чертежи? — уточнил я. — И все?
— К сожалению — нет. Не все. — Багратион вытер рукавом выступивший на лбу пот. — Судя по фотографиям с фабрики, там уже собирали кое-какие узлы. Двигатели, часть элементов брони…
— Блестяще, ваше сиятельство! — Я сжал кулаки. — Вы хотите сказать, что прямо сейчас в столице располагается целое производство панцеров — и вы ничего не делаете?!
— Ну… После того, как твой визит превратил почтенного Ивана Карловича в отбивную, фабрика Штерна фактически оказалась под управлением компании, принадлежащей гражданам Священной Римской империи германской нации. — Ядом в голосе Багратиона можно было прожечь броню “жука”. — А мои полномочия в данном случае, как ты догадываешься, не так уж велики. Но, как бы то ни было, сейчас это уже не имеет особого значения. Уверен, после того, что вы с дедом устроили, наши друзья тут же вывезли все, что имело хоть малейшее отношение к панцерам.
— Так вот зачем им нужны были шахты и заводы. — Я сплюнул куда-то в угол. — Похоже, дела даже хуже, чем я думал.
— Если твое чувство справедливости требует немедленного наказания всех виновных, — усмехнулся Багратион, — я уже дважды просил ее величество об отставке. И оба раза мне было отказано.
— Почему? — буркнул я. — Не сочтите за дерзость, ваша светлость, но…
— Хочешь сказать, я не тот человек, кому стоило доверять безопасность империи? Может, и так. — Багратион пожал плечами. — Но сейчас желающих занять мое место попросту нет… Высшие чины не рвутся разгребать то, что сейчас происходит. А люди вроде твоего дедушки предпочитают действовать самостоятельно.
Верно. При всех своих амбициях дед никогда не рвался ни в министерские чины, ни уж тем более на место Багратиона. Видимо, оттого, что слишком хорошо знал, что такая работа из себя представляет.
