По закону.
– Ах, вот ты как… – опять схватился за живот Роман, предощущая очередной приступ боли. – Знаешь что. Если бы ты сейчас вела себя прилично, не шарила бы у меня по ящикам, а попросила бы меня, по-человечески, о небольшой помощи тебе после моей смерти… Я бы согласился. Я бы пошел тебе навстречу. Помог бы тебе, например, приобрести сейчас небольшое, скромное жилье, заранее… оформил бы все на тебя… но ты своим поведением отвратила меня от себя. Ты только что все испортила, сама. Ты чудовище, Алиса. Ты ужасная женщина, долгие годы ты скрывала свою истинную сущность, притворялась…
– Нет, я не притворялась, – пробормотала жена. – Я была в полной твоей власти. Вернее, я позволила тебе – владеть мною… Я виновата, да. Перед самой собой. Тебе больно? – вдруг спросила она с тоской.
«Ага, совесть-то заела! – со скорбным ликованием, мысленно усмехнулся Роман. – Поняла, что топчет сейчас ногами – умирающего…»
– Мне очень больно, – тихо произнес Роман. – Мое тело и моя душа просто разрываются сейчас от боли… Выйди из моей комнаты. Не хочу тебя больше видеть, слышать тебя. Сиди пока там, на своей половине, не попадайся мне больше на глаза. Можешь делать что угодно – нанимай адвокатов, убеждай их в том, как жестокий муж изменил тебе и обобрал до нитки… Повторяю, посмотрим, что произойдет быстрее, моя смерть или твое торжество… Я не исключаю, что ты сможешь и победить, и сплясать на моих костях… ты монстр, Алиса. Ты – оборотень.
Жена вздрогнула, приоткрыла рот – верно, хотела еще что-то сказать, но не стала этого делать, молча вышла вон.
* * *
Марина сидела в кресле-качалке у открытого окна. На коленях ее лежала книга Романа Эрленда о счастье. О том, каким образом его можно достичь. На первой странице автограф самого автора, с пожеланием «дорогой Мариночке» – «верить и любить».
Это была одна из ранних книг Романа, написанная простым, живым, очень понятным языком. Марина уже даже и не помнила, в который раз она ее перечитывала…
Теория Романа была такова: если человек не получал от жизни удовольствия, то он должен был что-то поменять – себя либо свое окружение, образ жизни… А если человек не получал удовольствия, но и менять ничего не желал, то он умирал. Ну как бы сама природа вычеркивала его…
А что, вселенная же чувствовала – вот, живет человек, и он страдает. Страдает и страдает… Бедный. Значит, надо ему помочь перейти в мир иной, надо прекратить его страдания.
Когда-то Марина ощущала себя несчастной. Муж изменял годами, потом ушел от нее окончательно. Возня с детьми, но скоро они выросли, мать им больше была не нужна. Вернее, нужна, но в качестве няньки для внуков. Словом, одни переживания сменялись другими, одни заботы да работа… Марина уже просвета не видела.
А потом она познакомилась близко с Романом Эрлендом и рискнула последовать его советам. Она решила жить для счастья. Разъехалась с детьми, отказалась нянчиться с внуками.
И вот именно тогда она и обрела полный покой, тогда и начала получать удовольствие от жизни. Особенно ей нравилось общаться Романом – и лично, и переписываясь в мессенджере, и по телефону они тоже болтали очень часто. С восторгом Марина слушала Романа, такого необыкновенного и светлого человека.
Она была даже немножко влюблена в него. Тайно, конечно, без надежды на взаимность.
Он моложе ее на пару лет и очень, очень красив. Стройный, благородное лицо, темные, с сединой, волосы до плеч, вдохновенный взгляд; изумительный, проникновенный голос…
Роман был женат на девушке много моложе его, совершенно непонятной Марине. Но что поделать, Роман – Мастер, значит, он нашел себе самую подходящую подругу жизни, его выбор даже не обсуждается.
Лишь иногда, вот как сейчас, Марина принималась безудержно мечтать – о том, что Роман, наконец, увидит в ней женщину и оставит свою странную супругу. А что такого, Роман Эрленд сам учил тому, как претворять мечты в жизнь. Так что Марина усердно занималась визуализацией в данный момент, оторвавшись от чтения.
Ветерок играл занавеской, за окном – синее небо. А Роман – здесь, в этом пространстве, рядом с Мариной. Смотрит на нее тоскующими, восторженными, влюбленными глазами…
Звонок в дверь.
Марина вздрогнула. Выбралась из кресла и пошла смотреть, кто к ней решил явиться с визитом. Открыла дверь и прямо обмерла. Роман! Надо же… все, как она намечтала!
– Здравствуй, Мариночка! Извини, что без предупреждения…
– Роман, заходи! Ах, как замечательно… Я всегда тебе рада! – выпалила Марина, вне себя от изумления и восторга. Вот она, теория в действии! – Чай, кофе? У меня в холодильнике пирожные! А, есть еще и молодая капуста, могу настрогать тебе салатик! Я же знаю твои вкусы…
– Нет-нет, ничего не надо, спасибо, дорогая моя, давай просто посидим, мне надо поговорить.
– Давай поговорим, конечно!
Роман в последнее время часто беседовал с Мариной, обсуждал с ней проблемы книгоиздания, творчества, советовался насчет каких-то бытовых вещей… В основном говорил он, а она лишь кивала, поддакивала, выражала восхищение и давала советы. Вернее, соглашалась с доводами Романа, когда видела, что ему что-то нравится, но он пока еще боится принять окончательное решение. В прошлый раз, помнится, Роман советовался с Мариной о том, какую из двух обложек для переиздания его книги выбрать – более «кричащую» и «завлекательную» либо скромную и неброскую. Роман склонялся сам к яркой обложке, но сомневался в том… Марина же, заметив настроения Мастера, убедила его – нужна именно яркая. Ах, как тогда был счастлив Роман!
Тем самым Марина помогала своему кумиру, Мастеру, она являлась его поддержкой. Подобное общение очень нравилось ей, и она чувствовала свою важность, значимость, участвуя в жизни и в творчестве Романа.
– Садись… сюда, пожалуйста. – Она усадила Романа в свое любимое кресло, а сама села на стул напротив. Быстрым движением поправила волосы, чуть приподняла лицо, чтобы подбородок не провисал. Спохватилась, и, стараясь действовать тоже незаметно, расправила на коленях складки домашнего платья в стиле «бохо». – Слушаю тебя, Роман!
Тот начал свой рассказ не сразу, некоторое время молча сидел, слегка покачиваясь в кресле, затем, немного неуверенно, даже робко, начал:
– Скоро об этом узнают все. Со здоровьем у меня не очень…
– О, Роман!
– Прошу тебя, только не обсуждай это больше ни с кем. Не хочу, чтобы эти сведения просочились в интернет и все, кому не лень, принялись обсуждать мои проблемы…
– Клянусь! – страстно произнесла Марина, прижав руки к груди. – Я буду нема как рыба!
– Спасибо, моя дорогая. Так вот, я написал завещание…
– О нет! Неужели у тебя что-то серьезное?! – перепугалась она.
– Пока трудно сказать… давай пока не будем про здоровье, для меня эта тема болезненна. Так вот, я, на всякий случай, написал завещание.
