— Хорошо. Да, мне понравилось испытывать оргазм второй раз в своей жизни. Но только оргазм, ты к этому никак не относишься!
— Ладно, не злись, мелкая. Ответ принимается, ведь автор твоих оргазмов я.
— Тебе нравится издеваться над людьми? Ты вообще пробовал нормальные отношения с человеком? Вот просто отношения. Друзья, семья или любимая девушка. Ты со всеми такой говнюк? Или это я так где-то согрешила?
— Что в твоем понимании нормальные?
Явор запрыгивает на столешницу, тем самым давая понять, что готов к диалогу. Мне не удается скрыть удивление, сжимаю губы, а после, громко причмокнув, отпускаю их.
— Ну... это когда... — я запинаюсь, былая агрессия растворяется, не думала, что его это заинтересует и к ответу сейчас не готова, поэтому неловкая пауза все же заставляет меня запнуться, — когда ты хочешь, чтобы причиной улыбки на лице близкого человека стал ты сам. — От неловкости всей ситуации я опускаю глаза и начинаю перебирать пальчиками края блузы. — Когда ты думаешь о нем, и у тебя появляются силы жить дальше, потому что этому человеку не безразлична твоя судьба. И ты знаешь, что когда плачешь, причиняешь боль не только себе, но и ему... и стараешься быть стойкой. — Поднимаю на него глаза, и губы слегка подрагивают в улыбке. — Когда вакуум твоей души, заполнен им...
Он внимательно слушает, будто пытается понять меня.
— Кем? — низкий голос разливается хрипотцой.
— Человеком, которого любишь.
— И кем же заполнена твоя душа?
— Мамой... — после паузы отвечаю я.
Явор пристально смотрит мне в глаза, и я не нахожу сил прервать зрительный контакт. Дьявольский магнетизм ломает все мои попытки противостоять ему. Он испускает протяжной вздох и отводит свой цепкий взгляд.
— Ты слишком невинна, Бриджида. В тебе нет фальши и обмана. — Он спрыгивает со столешницы и подходит ближе, возвышаясь надо мной. — Нельзя быть такой открытой. Я издеваюсь над тобой, а ты все равно честна передо мной. Ты не создана для этого мира. И я не имею права прикасаться к тебе, потому что все, к чему прикасаюсь... умирает. Ты жива, потому что твоя душа защищена ее любовью. А моя с раннего детства пропитана гнилью. Меня предал самый близкий и родной человек. И по сей день этот вакуум наполнен болью. С этим можно жить, но нормальным мне уже не стать. Понимаешь?
— Кто тебя предал?
— Не важно. — Его голос моментально приобретает металлический оттенок, и я решаю не продолжать этот странный разговор. Но, переждав минутную тишину, рискую все же высказать ему свои сумбурную мысли.
— Я... хочешь... я покажу тебе. Покажу, что ты тоже можешь быть нормальным.
Усмехается и делает шаг назад.
— Думаешь, мне не пытались помочь?
— Я не пыталась.
— И не пытайся. У тебя это не получится. А вот испортить тебя вероятность гораздо больше.
— Ну-у-у, мы с тобой уже почти целых пять минут нормально общаемся, мне кажется, это большой прогресс.
— С учетом того, что ты кончила в туалете шесть минут назад, думаю один-один.
Я не могу сдержать смешок. Он достает камеру и, подойдя ближе ко мне, удаляет видео.
— Дай мне свой телефон, — протягивает мне руку. Я не сразу, но выполняю его просьбу и кладу айфон в его ладонь. Держа экран так, чтобы я видела, заходит в свое облако и то же самое проделывает с моими фотографиями, стирая их.
— Я всегда выполняю свои обещания. — Терпкий голос проникает глубоко в меня и разливается приятным теплом. Такую его сторону я еще не видела.
— Ну вот видишь, я уже на тебя положительно влияю. И если забыть твое грязное поведение, то возможно, я даже смогу угостить тебя кофе.
Громкий смех раскатом вырывается из его груди.
— Мелкая, ты, блин, мазохистка?
— Мой папа всегда говорит, что каждому нужен второй шанс. Надеюсь, ты воспользуешься им правильно.
Улыбаюсь ему, прежде чем уйти, и он ловит голодным взглядом мою улыбку, впитывая ее, словно сухая губка воду. Что заставляет меня смутиться еще больше, поэтому я убегаю. Сама не понимаю, что на меня нашло, и какого хрена только что все это наговорила, но очень надеюсь, что он забудет этот разговор. Конечно, забудет. Хотя на долю секунды я разглядела в нем то, что мне хотелось бы узнать поближе...
41
БРИДА
Захожу домой и, услышав доносящийся из кухни шум, замираю на пороге. В это время дома никого не должно быть.
Осторожно наматываю ручки сумки на кулак и закидываю ее за плечо, чтобы было удобнее замахнуться. Прокрадываюсь в комнату и, заметив под раковиной мужской зад, кричу во все горло. Незнакомец от неожиданности подскакивает и бьется головой о столешницу.
— Милая, чего ты кричишь? — недовольно морщится отец, растирая ушибленную голову и медленно поднимаясь на ноги.
— Папа! — Сбрасываю сумку на пол, бегу к нему и заключаю в объятия. — Ты так напугал меня! Почему ты сейчас дома?! Ты же должен быть на работе?
— Мне срочно нужно на пару дней в Италию, заехал за документами, но тут трубу прорвало. Милая, я уже опаздываю. Деньги оставил, вызови сантехника, — целует меня в лоб и убегает.
— Что-то случилось?
— Это по работе, малышка. Потом все объясню. Люблю. Будь умницей. — Последние слова доносятся издалека, а потом за ним и вовсе захлопывается дверь.
Папа со своей работой совсем уже с ума сошел. Готов сорваться хоть на край света, не предупредив родную дочь. Собрав всю грязь, что он развел возле раковины, я поднимаюсь в свою комнату и заваливаюсь на кровать. Расслабляюсь в объятьях мягкого матраса, но все портит звук входящего сообщения. Недовольно фыркнув, тянусь за телефоном. Номер мне незнаком, но я догадываюсь кто его отправитель.
Неизвестный номер: Я согласен. В семь в Dirchcoffee.
Мое блаженное состояние как рукой снимает. В ту же секунду подрываюсь и бегу в душ, надеясь, что ванная на втором этаже не пострадала от аварийной ситуации на кухне.
***
Устраиваю в комнате настоящий погром, пытаясь подобрать наряд, чтобы попить кофе с одним идиотом. Только вот идиотка в этой ситуации я. Предложила нормально пообщаться, а этот засранец взял и согласился.
Уже второй час не могу определиться, в чем пойти, а быть на месте мне нужно через тридцать минут. Изначально планировала надеть скромное черное платье A-силуэта, но, вспомнив, сколько раз он уже лез мне под юбку, судорожно стянула его с себя, скомкала и раздраженно бросила в угол. Поэтому сейчас в зеркале вижу серую мышку в классических джинсах от Montana и джемпере с закрытой шеей. Как говорится, от греха подальше. Слегка подкрашиваю ресницы и маскирую веснушки тональным кремом, мысленно убеждая себя, что это не свидание, а просто встреча... с психом, к которому меня тянет вопреки здравому смыслу. От одной только мысли о нем сердцебиение учащается. И не скажу, что мне это нравится.
