— Спасибо, ты свободен. Дальше я сам, — отпускаю охранника и, одернув куртку, направляюсь в свой кабинет.
Что же вынюхивает эта сучка? Уж эту ночь я точно не позволю ей испортить.
В пустынных коридорах музыка отдается глухими басами, сквозь которые я отчетливо слышу громкий хлопок дверью. Ускоряю шаг, но потом резко останавливаюсь, когда вижу обнаженную спину блондиночки. Хрустальные плечи трепетно колышутся от встревоженного дыхания. Что ее так нервирует?!
— На моей вечеринке и без дресс-кода? — сладко произношу ей в спину.
Она замирает, словно забыла, как дышать. Я же в это время бесцеремонно оглядываю ее фигуру, подчеркнутую чрезмерно обтягивающим платьем.
Провокационная длина запускает в кровь опасную дозу адреналина, отчего желание засунуть руку под юбку становится невыносимым. Но я жду реакции. Стоит, трясется, неужто еще не отпустило?! Связывание порой ломает девушек, и они начинают иначе реагировать на мое присутствие. Но это очень большая редкость.
— Кейси?! — зову, вопросительно изгибая бровь.
— Вижу, ты тоже не обмотан латексом. — Стервозный голос невидимой вибрацией проникает под кожу и будоражит кровь. Блондиночка оборачивается. И да, с ней все в порядке, сучий взгляд на месте.
— Но все же я следую тематике.
Вальяжно поправляю на себе кожанку, и ее взгляд впивается в обнаженный торс. Златовласка делает шаг навстречу и, протянув руку, скользит тонкими пальчиками по крепкой груди. Ее пристальный взгляд на моем теле завораживает. А спускающаяся вниз рука, заставляет поток разгоряченной крови ударить прямо в пах. Хороша, зараза. Плотоядная ухмылка искривляет мои губы. Не останавливаю. Открытый флирт, который ей не свойственен, меня настораживает. И я решаю понаблюдать. Выждать подходящий момент, чтобы подловить чертовку.
А потом она стремительно прижимается ко мне вплотную и шепчет приторным тоном:
— Отсутствие трусиков сойдет?
Берет мою руку и скользит ею вверх, позволяя задрать себе платье. А через мгновение я дотрагиваюсь до гладкой киски, и мои тормоза вышибает напрочь.
Толкаю ее в стену и стискиваю уже влажное лоно, вынуждая блондинку издать томный возглас.
— Ты от одного моего вида течешь, верно? — обдаю ее шею хриплым дыханием, и она выгибается мне навстречу.
— Ну почему же твоего?! — Ее губы растягивает лукавая улыбка. — Твои шлюшки тоже сегодня пытались добраться до нее.
— Неужели я сегодня не первый?
— Ты никогда им и не был.
Дрянь!
Решила меня спровоцировать? Ну, я не против.
17
Вгоняю в нее два пальца, и она задирает голову вверх, со стоном закусывая нижнюю губу. Но я продолжаю ласкать ее, растягивать изнутри, уделяя внимание твердому бугорку. Член болезненно ломится на свободу, а плотные джинсы только усиливают дискомфорт. Я начинаю слишком остро реагировать на нее, что не может не раздражать. Из приоткрытого рта льются томные вздохи, и в стремлении остановить, златовласка хватает меня за руку. Поднимает затуманенные похотью глаза и облизывает пухлые губы.
— Ты трахнешь меня, но чуть позже, не торопись, — уверенно заявляет мне блондиночка.
Сучка начинает преувеличивать свое значение, и я смеюсь ей в лицо.
— Детка, я трахну тебя, когда захочу. Но не сегодня. У меня нет на это времени, — вульгарно облизываю палец, — даже несмотря на то, что ты очень вкусная.
Она жадно следит за каждым моим движением. Я отстраняюсь и уже собираюсь вернуться на вечеринку, как меня останавливает ее взволнованный вопрос.
— Что? Даже не попрощаешься?
Ухмыляюсь, нервно дернув головой в бок, а после оборачиваюсь.
— Попрощаться?!
— Да. Ты же хотел этого, не так ли? — Она старается звучать более решительно, но поздно. — С документами буду работать по удаленке, — продолжает привлекать к себе внимание, пока я пристально изучаю ее лицо, пытаясь понять скрытые эмоции, но кроме легкой нервозности ничего больше не замечаю. Хотя волнение ей тоже не свойственно.
— В чем подвох?
Возвращаюсь и вновь вжимаю ее тело в стену. Кейси многозначительно хлопает пышными ресницами и запускает руки мне под кожанку, вырисовывая узоры на оголенной коже.
— Подвох?! Нет никакого подвоха, малыш, — заявляет она, впиваясь ногтями мне в спину и тем самым запуская очередную волну неконтролируемого возбуждения.
— Не стоит меня так называть.
Хватаю ее за волосы, откидывая голову назад, и нависаю над ней.
Улыбается сука, провоцируя меня на действия. Проклятье! Не могу понять, что задумала эта стерва.
— Удели мне часик, и я исчезну из твоей жизни.
Касается языком моих губ, но я грубо сжимаю волосы на ее затылке и отдергиваю от себя.
— Прости, малышка, сегодня никак не могу. — Отстраняюсь и замечаю в ее глазах растерянность. Что за игру она задумала?! Блядь. Я слишком любопытный. И не в силах удержаться от искушения. — Но партию в бильярд, пожалуй, смогу пропустить. — Изображаю улыбку на лице и грубо притягиваю блондиночку к себе. — Идем.
И спустя некоторое время мы уже заходим в просторное помещение с тусклым желтым освещением, где дубовый паркет полов поблескивает в полумраке, а стены, покрытые малахитовым бархатом, словно укутывают теплым пледом. Люблю этот зал. Неспешно подходим к одному из бильярдных столов, которые ярко освещены изумрудными лампами, и я снимаю с себя кожанку, небрежно бросив ее на полукруглый диван.
— Не люблю, когда мои движения что-либо сковывает, — поясняю свой порыв оголиться, расставляя белоснежные шары на нефритовое сукно от Iwan Simonis, будто подготавливаю игровое поле, хотя о самой игре и мысли нет.
— Ты любишь, когда что-либо сковывает других?
Я оставляю ее вопрос без ответа, а синеглазая лиса медленно подкрадывается к столу и берет в руки кий.
— Дамы вперед, — жестом пропускаю блондинку к столу и отхожу на задний план.
Она неспешно натирает кий мелом, провокационно скользя пальчиками по наконечнику. Отчего в пах бьет шаровая молния похоти, и яйца начинают свербеть от возбуждения. Но я продолжаю испепелять ее пристальным взглядом, жадно сглатывая свое желание.
Закончив подготовку инвентаря, Кейси слегка подается вперед, оттопыривает упругий зад и сильнее выгибается, решительно прицеливаясь в одну точку. Резким ударом разбивает треугольник из глянцевых шаров и два из них залетают в лунки. Златовласка с победным видом выпрямляется, но отступить ей не позволяет мое тело. Я жестко вжимаю негодницу в стол, прикасаясь обнаженной грудью к бархатистой коже на ее спине. Накатившее напряжение мучительно сводит скулы, а из нее вырывается стон, что наполняет мое тело тягостным вожделением.
