Его руки подхватывают меня под попу, и я обвиваю его торс ногами, плотнее прижимаюсь к плоскому животу. Мне мешает его футболка, хочу ее снять, но я лишь сильнее впиваюсь ногтями в его плечи. Он шипит мне в губы от боли, и я ослабляю хватку.
Неспешными шагами он вносит меня в комнату и опускает на мягкую постель. Раздевает меня, не давая помочь ему в этом, и я остаюсь в одном нижнем белье.
— Теперь ты, — прошу его, боясь, что он так и будет рассматривать мое тело и оставит меня без эстетического наслаждения от созерцания его рельефной фигуры.
Кирилл ухмыляется, но все же снимает с себя одежду. Футболка улетела, полностью раскрывая передо мной жаркий и невероятно красивый торс. Джинсы тоже незаметно улетели, пока я глазела на его тело, но нижнее белье он и не снял.
— Стесняешься? — лукаво улыбнулась, прищуривая глаза, и он снял оставшуюся вещь.
Смущение жаром опалило мои щеки — неужели я умею краснеть?
— Не страшно? — хрипло спросил Кирилл.
Может, и есть не много — его орган в полной боевой готовности немного волновал. Раньше не доводилось так близко рассматривать, и лишь редкие касания его сквозь джинсы не придали мне сейчас смелости.
— С тобой — нет, — ответила, встречая его взгляд.
Он накрыл меня своим телом, опираясь на руки. Его глаза изучали мое лицо — что он искал? Говорю я правду или лгу?
Но дальше мне раздумывать никто не позволил, и то, что было потом — просто безумие. Для меня. Я сгорала в его объятиях, томилась в сладких поцелуях и утопала в наслаждении. Губы дарили ласку и возбуждали, прикасаясь к моей груди, легкими едва заметными поцелуями порхали и спускались ниже. Между ног настолько жарко, что ощущаю уже на физическом уровне, что чего-то не хватает. Его пальцы кружат вокруг клитора, размазывая влагу желания, слегка проникая внутрь. Небольшой дискомфорт, но я теряюсь и отдаюсь полностью в его власть. К одному пальцу добавляется второй, растягивая меня. Непривычно, хочу свести колени, но его бедра встают преградой. Его движения рукой ускоряются, и он сгибает пальцы, ударяясь о верхнюю стенку. В глазах мерцает, меня накрывает волной наслаждения, я стараюсь схватить как можно больше кислорода, пока внутри растекается сладкая нега послевкусия.
Волна стихает, и я уже чувствую его орган у входа. Резкий толчок — и он наполняет всю, но от резкой боли я зажимаюсь.
— Малыш, расслабься, — сдавленно просит Кирилл.
Было сложно, меня переполняли эмоции, хотелось плакать и смеяться. Я не могла понять, как себя вести, как справиться с этим. Но Кирилл вновь все решил за меня.
Он ущипнул меня за грудь — не сильно, немного оттянул сосок и потер его большим пальцем. Маленькой молнией боли пронзило мое тело, а нежные губы, ласкавшие мою шею, сглаживали ее острые уколы. Он не останавливался, просто дарил нежность, касался меня там, где было волнительно и будоражило кровь. Но что больше всего поражало, что и он отзывался на мою ласку, млел от любого моего касания губ, рук и даже, казалось, мои стоны его возбуждали. Наши влажные от испарины тела сплетены, каждое его погружение в меня подводит к кульминационному моменту. В его объятиях я чувствовала себя желанной и женственной, той, ради которой можно горы свернуть. Той, за которую вытерпишь что угодно. Он стал резче входить, сильнее сжимая меня, ловко закружил пальцем вокруг клитора, и меня вновь пронзило судорогой наслаждения.
— Черт, — он резко отстранился и излился мне на живот.
У меня не было сил даже посмотреть на него, расслабилась, учащенно дыша и запоминая эти самые сладкие нотки жарких эмоций.
Кирилл коснулся моего живота теплой тканью, я окуналась в дремоту и, после того, как он нежно притянул меня к себе под бок, провалилась в сон.
Глава 23
Кирилл
Утро наступило так же незаметно, как и пролетела вся ночь. Я был уверен, что в Авроре проснулось это чувство, и медлить уже не мог. Потому что она покорила меня. Я впервые встретил такую девушку, которая так реагировала. Она была необычна с самой первой нашей встречи, и с каждым днем все больше и больше убеждался, что я правильно поступаю. Она еще спала, такая нежная и легкая. Никогда не думал, что так просто и без всяких преград можно общаться с человеком, лишенным чувств. Но она как бабочка летела на малейшее их проявление. Она тянулась ко мне сама, и это радовало.
В дверь позвонили, я быстро поднялся, чтобы не разбудить девочку, и пошел открывать раннему визитеру.
— Привет, пап, — за дверью стоял отец, хмурый и, скорее всего, уже в курсе моего заявление прессе.
— Сын, я думал ты умнее, — он прошел в открытую дверь, и его громкий бас эхом прозвучал в еще сонной квартире.
— Потише, я не один.
— С ней? Ты понимаешь, что творишь? Она тебе не пара. Я никогда тебе не советовал с кем быть и что выбирать, но здесь… — он был решительно настроен, но я оборвал его.
— И здесь тоже не требуется твое вмешательство, — строго ответил ему.
Раньше у нас никогда не было таких проблем. И сейчас, в то время, когда я уже сам готов заводить своих детей, он против. Но меня не так воспитывали, между прочим, он сам. И если я ввязался в дело и решил, что так будет правильно, значит — это истина. И по-другому уже не будет. Мое слово твердо и железно, оно не требует обсужденийили сомнений.
— Это непрофессионально, — настаивал на своем отец.
— Я сам решу, что к чему. Спасибо, что переживаешь, но не стоит.
Я понимаю его: он хочет, чтобы у меня все было как можно лучше, и неважно, сколько мне лет. Возможно, для своих детей я буду таким же, но мне не стоит что-либо говорить.
— Я предупредил тебя.
— Вас нужно официально представить, с ней мы теперь надолго. И лучше сделать раньше журналистов. На выходных приедем к вам на ужин.
— Хорошо, если ты так решил, я приму твой выбор, но не одобряю. Ты сделаешь больно.
— Не сделаю.
— Когда она узнает правду, будет так, как я говорю. Не спорь с моим опытом.
— Отец, я знаю, как это исправить.
— Надеюсь, сын. Она хорошая, но ты должен быть готов ко всему.
На этом он ушел, закрывая за собой дверь. Надеюсь, Аврора еще не проснулась, еще не время ей знать правду.
Аврора
Я проснулась, но Кирилла не было рядом. Из прихожей раздавался мужской шепот. Кирилл с кем-то спорил, и его слова я слышала отчетливо. Но никак не могла уловить суть разговора. О какой профессии идет речь и почему я должна чувствовать боль, которую он может исправить.
«Он не тот, за кого себя выдает», — всплыли слова мамы, и я уже не знала, что думать. Мама знает, кто он?
Этот превосходный момент был испорчен, дверь захлопнулась, а я испуганно отвернулась и закрыла глаза.
