С носорогами всё чуть проще по причине меньшего количества материалов. Раннеплейстоценовые Coelodonta nihowanensis жили в Китае, в середине эпохи C. tologoijensis – от Байкала до Германии, а к концу эпохи это были уже классические шерстистые носороги C. antiquitatis. Некоторые палеонтологи считают, что различались крупные степные гипсодонтные Coelodonta lenensis с длинной головой и мелкие кустарниково-лесные Coelodonta antiquitatis с укороченной головой; другие знатоки считают эти отличия несущественными и случайными. Возможно, носороги стали уменьшаться в размерах после 40 тыс. л. н.; по иной версии, в Сибири более южные носороги были крупнее, а северные и окраинные – меньше. В любом случае, шерстистые носороги замечательны прижизненным окостенением носовой перегородки и очень широкой губой, как у белого носорога, питающегося травой, в отличие от узкой и тонкой у чёрного, щиплющего листья с кустарников. Любопытно и то, что шерстистые носороги дошли до Чукотки и острова Врангеля, но не до Северной Америки. Что им помешало – непонятно, ведь многие иные представители мамонтовой фауны пересекали Берингов пролив. Не исключено, что когда-нибудь всё же носорогов найдут и в Северной Америке, ведь и в большей части Евразии они были не слишком частыми.
Успешнее в миграционном смысле оказались овцебыки. Несколько видов Soergelia никогда и нигде не были многочисленны, зато расселились от Германии до Сибири и Северной Америки. Предки овцебыков Praeovibos priscus тоже жили от Западной Европы до Аляски; в середине эпохи, они, собственно, и стали овцебыками современного типа, правда, существенно уменьшившись в размерах.
Особую загадку представляет происхождение современного зубра Bison bonasus: он появляется в голоцене как бы из ниоткуда. В плейстоцене по всей Евразии кочевали бесчисленные стада бизонов, с окончанием ледниковой эпохи они испаряются, а на их месте возникают зубры. Раньше такую смену интерпретировали как эволюционный переход от жизни в степях к обитанию в лесах. Однако изучение генетики позволило выдвинуть иную версию: зубры могли возникнуть в результате гибридизации первобытных бизонов Bison priscus и туров Bos primigenius. Замечательно, что бизоны и туры традиционно относятся не просто к разным видам, но двум родам; выходит, зубры – итог межродовой метисации! Здорово и то, что наскальные изображения не чересчур надёжно, но всё же отражают существование двух вариантов плейстоценовых бизонов Европы: первого – бизонообразного горбатого укороченного и коротконогого с низкопосаженной головой с длинными равномерно изогнутыми вбок и вверх рогами и второго – зуброобразного прямоспинного длиннотелого и длинноногого с высокопосаженной головой с короткими S-образнозагнутыми назад рогами (кто прочитал на одном вдохе – можно выдохнуть). Американский бизон, судя по митохондриальной и ядерной ДНК, – частный случай первой линии, тогда как вторая ископаемая линия митохондриально сближается с турами, а зубры являются их общей производной. По Y-хромосоме американские бизоны и зубры близкородственны; получается, в происхождении зубров приняли участие быки бизонов и коровы туров.
Ясное дело, что дело тут путаное. Ведь чистые зубры появляются лишь в голоцене, при том что метисация происходила в плейстоцене, и тогда же были созданы наскальные рисунки. Да к тому же генетические варианты как-то не очень привязаны к конкретным морфологическим вариантам черепов и рогов. Очевидно, что с бизонами и зубрами исследователям ещё разбираться и разбираться.
Звери мамонтовой фауны знамениты своими замороженными останками, известными как из Сибири, так и с Аляски. Чаще всего в этом смысле поминаются мамонты, но известны и тушки медведей, львов, росомах, волков, бизонов, носорогов, лошадей и многих других животных. Конечно, чаще это обрывки шкуры и отдельные пучки волос, но бывают и достаточно полноценные мумии. Такие находки позволяют определить, например, содержимое желудка, цвет шерсти и даже строение мозга.
Впрочем, сохранность бывает тоже разная, не всегда она связана с холодом. Уникальной находкой явились туши мамонта и двух шерстистых носорогов из Старуни на Западной Украине, попавшие в озокеритовое озеро и благодаря этому не сгнившие. Правда, простые и незамысловатые местные крестьяне, ничего не ведавшие об ископаемых фаунах, приняли находки за останки волов – самых крупных известных им животных, и выкинули первые две туши на свалку. Самые же домовитые и хозяйственные пытались шить из древних шкур обувь.
Маленькая тонкость
При рассуждениях о сохранившихся в вечной мерзлоте зверях плейстоцена неизбежно возникает вопрос: а как же обстоит дело с морожеными неандертальцами и кроманьонцами? Ответ прост: пока таковые неизвестны. Самый древний подобный пример – знаменитый Этци из раннеметаллического века. Плейстоценовые же человеческие тушки пока учёным не доставались. Это может объясняться по-разному. Во-первых, люди обычно спокойно умирают в кругу семьи и оказываются в могиле, а не в ледяной трещине. Впрочем, отчего бы не сохраниться и замороженному телу в могиле. Во-вторых, на севере Евразии и Северной Америке плейстоценовые останки людей в принципе почти неизвестны, так как людей было очень мало. В-третьих, запросто такие находки уже делались, и, возможно, не один раз. Однако, когда человек в тундре находит труп мамонта, ему сразу понятно, что это вещь старинная, цены немалой, и он с некоторой вероятностью тащит обнаруженное напоказ, а с ещё более некоторой вероятностью мумия попадает в руки учёных. Если же странник обнаружит где-то в овраге тело человека, он либо похоронит его по-людски, либо от греха подальше побоится сообщать кому бы то ни было, чтобы не быть обвинённым в убийстве. Тело того самого Этци первоначально же тоже было признано за результат криминала. Для появления мороженых неандертальцев необходимо тотальное повышение уровня образованности и сознательности всего населения северов. Мы работаем над этим.
Самым известным ископаемым оленем, без сомнения, является большерогий олень Megaloceros giganteus – венец эволюции линии гигантских оленей. Особоодарённые особи имели высоту в холке до 2,1 м и размах рогов-лопат в 3,6 метра! Очевидно, такая красота не обусловливалась никакой пользой, а была итогом безумного полового отбора. Последние большерогие олени дотянули до голоцена.
Работа над ошибками
Тяжеленная голова большерогих оленей держалась благодаря мощнейшим мышцам, крепившимся на высокие остистые отростки первых грудных позвонков. На наскальных полотнах древних людей, например, в пещере Шове, видно, что тут имелся горб поболе лосиного, с виду практически как у зебу. Даже удивительно, что большинство современных художников, изображая большерогих оленей, упорно игнорируют эту яркую деталь, рисуя банальную прямую спину благородного оленя.
Маленькая тонкость
Пещерный медведь Ursus spelaeus – едва ли не символ первобытной мощи. Всем знакомы колоритные картины З. Буриана, на которых богатырские взлохмаченные неандертальцы швыряют здоровенные булыжники в огромных горбатых взлохмаченных зверюг. Однако, как обычно, есть некоторые поправочки. Во-первых, далеко не все пещерные медведи являлись такими уж гигантами, высокогорные альпийские были не крупнее мелких подвидов современного бурого мишки, хотя и выглядели коренастее. Во-вторых, судя по всему, пещерные медведи были почти полными вегетарианцами, по крайней мере, зашли по этому пути дальше всех родственников. Большой и подвижный нос унюхивал подземные вкусняшки; судя по узким хоанам, пещерные медведи не могли долго преследовать добычу, так как начинали задыхаться; короткие, малоподвижные ноги не позволяли быстро бегать; морфология мощных лап, как у медведя-губача, и огромные когти приспособлены для копания земли; сильнейший жевательный аппарат и сильно стёртые зубы свидетельствуют о вдумчивом пережёвывании больших количеств жёсткой пищи; в целом южное распространение, как у всеядных копающих животных типа барсуков и кабанов, тоже указывает на зависимость от корневищ, клубней, семян и прочей подобной дребедени. Наконец, на графиках изотопных анализов пещерные медведи оказываются едва ли не более растительноядными, чем лошади и олени. Ясно, что всяческая падаль тоже входила в их рацион, а при случае они могли заломать кого угодно, но не особенно к этому стремились. Между прочим, растительноядность гарантировала и многочисленность пещерных медведей; в некоторых пещерах, где они зимовали, обнаружены многие тысячи их костей. Тем печальнее, что около 23 тыс. л. н. пещерные медведи полностью вымерли. Причиной стал очередной пик оледенения и сокращение ресурсов вкупе с усилившейся конкуренцией со стороны бурых медведей и людей, которые выехали за счёт большей хищности. Растительноядность пещерных медведей в сочетании с медленным хищным типом размножения, доставшимся от плотоядных предков, не лучшее сочетание в эпохи экологических пертурбаций.
