Одним из шикарнейших местонахождений плейстоценовой фауны Калифорнии является Ранчо Ла-Бреа. Тут расположены битумные ямы-ловушки: покрытые водой, они выглядят как чудесные прудики, на самом же деле засасывают в асфальтовую трясину всех, кто неосторожно в них сунется. Показательно, что кости колумбийских мамонтов и мастодонов в Ла-Бреа в основном принадлежат молодым особям: старшие опытные не ступали на предательские скользкие берега. Легче обманывались гигантские ленивцы, верблюды, ламы, лошади, вилороги и бизоны. На увязших у берега растительноядных покушались саблезубые смилодоны, волки и койоты, слетались грифы, – и все они становились добычей коварных озёр. Найден в Ла-Бреа и раннеголоценовый скелет молодой женщины.
Как и для Австралии, роль человека в вымирании мегафауны обеих Америк обсуждается уже двести лет. Опять же, часть исследователей считают виновными палеоиндейцев, ссылаясь на многочисленные свидетельства охоты, причём преимущественно именно на крупных животных, именно на тех, что в итоге вымерли. Другие ищут и находят корреляции изменений климата и сокращения численности зверей. На самом деле, публикации про невиновность палеоиндейцев и климатические проблемы прибавлялись по мере того, как среди пишущих становилось всё меньше суровых практиков-полевиков с ружьями и всё больше кабинетных теоретиков-сидельцев, по мере роста политкорректности и невозможности сказать хоть что-то отрицательное про коренные народы, а также с нарастанием «экологического мышления» и раскручивания паники по поводу изменений климата и глобального потепления.
Как и в Австралии, с одной стороны, появление людей не строго совпадает со временем вымирания (хотя даты и того, и другого известны с большими погрешностями). С другой стороны, и климатических изменений в плейстоцене было много, в том числе очень резких, а вымирание пришлось именно на то, в которое появляются люди. Судя по всему, естественные природные изменения в очередной раз пошатнули и подкосили экосистему, а появившиеся люди её добили.
Как вы там, потомки?
Вымирание мамонтов, лошадей и прочих крупных растительноядных в Северной Америке благотворно сказалось на самочувствии бизонов: до конца плейстоцена они были тут скорее редкими животными, а сразу после исчезновения конкурентов их численность выросла во много раз. К моменту прибытия европейцев в Америку численность бизонов исчислялась миллионами.
* * *
Особый странный мир азиатских тропиков частично сохранял в своих недрах архаичных существ, так как климат тут менялся минимально. Окружающие Индостан, Индокитай и Сунду тропические моря прогревали сушу, и ужасы ледниковых периодов миновали благословенные земли. По-прежнему в самых разных местах сохранялись слоны-стегодоны, например Stegodon orientalis в Китае и Японии, Stegodon trigonocephalus в Юго-Восточной Азии. Конечно, появились и современные индийские слоны Elephas maximus. Сквозь густые джунгли ломились огромные – метр в холке и полтонны весом – тапиры Tapirus augustus (раньше их оценивали в полтора метра высотой и даже выделяли в род Megatapirus). В реках и озёрах прохлаждались азиатские бегемоты Hexaprotodon.
Прекрасны азиатские олени; особенно впечатляют многочисленные виды рода Sinomegaceros. Среди них самый простенький японский S. yabei имел рога наподобие лани. У S. ordosianus передние отростки рогов хитро закручивались плоскими широкими лентами, а задние имели вид лепестков-лопаток на изогнутых черешках. Ярче же всех был S. flabellatus, задние отростки рогов которого были похожи на лосиные, а передние смыкались в широченную пластину, нависавшую над мордой.
Плейстоцен стал временем расцвета быков, их бесчисленные варианты известны от Африки через всю Евразию до Америки. Любопытно, что более древние быки были более рогатыми. Предок тура Bos acutifrons (он же B. planifrons) в Пакистане и Индии имел длиннющие почти прямые рога, раскинутые в стороны; в ряду его потомков рога укорачивались. Более узнаваемые, хотя тоже очень большие рога украшали голову B. namadicus (он же B. primigenius namadicus) – предка зебу.
Маленькая тонкость
Выдвинуты две гипотезы происхождения туров – африканская и азиатская. Вроде бы азиатская выглядит более обоснованной, но точка ещё не поставлена. Например, в Северной Африке миллион лет назад жил очередной потенциальный предок тура – Bos buiaensis, а древнейшие туры Bos primigenius обнаруживаются 700 тыс. л. н. в Тунисе. Кроме прочего, прямой предок тура не вполне очевиден даже на родовом уровне. В качестве альтернативы предлагались и пелоровисы. Проблема в том, что быки – сравнительно молодая и бурно эволюционирующая группа. Множество форм имеют массу плавных переходов, а крайние сильно различаются. К тому же и в прошлом, и сейчас разные виды и даже роды быков легко скрещиваются друг с другом, усложняя картину. В этом быки очень похожи на псовых с их обилием трудноразличимых видов и их гибридов.
Копытных подстерегали предки тигра Panthera zdanskyi, чьи черепа найдены в раннеплейстоценовых слоях Китая. Как пращуры гепарда иногда поминаются азиатские Sivapanthera, только вот к моменту их появления в начале плейстоцена гепарды в Африке уже существовали.
Как и на прочих территориях, плейстоцен в Азии завершился массовым вымиранием крупных животных. Набор гипотез всё тот же – климат, люди или их совокупное влияние. Аргументы, как обычно, каждый раз очень надёжны, но при этом противоречивы. С одной стороны, в южных частях Азии климат менялся не так уж значительно, с другой – саваннизация всё же имела место. С одной стороны, людей в Азии в плейстоцене явно было не слишком много, с другой – эндемичным и узкоареальным видам много для истребления и не надо. Показательно, что исчезли в основном как раз большие существа – филиппинские носороги, гигантские тапиры, слоны-стегодоны, тогда как среди мелочи и до сих пор в Азии хватает реликтов – карликовые оленьки, тупайи, шерстокрылы, лори, долгопяты живут тут даже не с плейстоцена, а с гораздо более древних времён.
Климатическая версия лучше работает для самых северных областей, больше всего пострадавших от похолодания. Так, в Японии фауна с тропическим слоном Palaeoloxodon naumanni и оленем Sinomegaceros yabei закономерно меняется на мамонтовую 24 тыс. л. н., в пик оледенения.
* * *
Самые странные фауны, конечно, обитали на островах, благо для плейстоцена у нас достаточно материалов.
Последовательная смена фаун прослеживается, например, на Сулавеси, который, между прочим, не соединялся с материком. На остров попало очень ограниченное число животных и среди них ни одного хищника, так что для растительноядных это был рай. На границе плиоцена и плейстоцена тут жили гигантские черепахи Geochelone atlas. Огромные – в полтора-два раза тяжелее европейского кабана – свиньи-целебохерусы Celebochoerus heekereni имели мощнейшие бивни, загибавшиеся дугами вбок и вверх. Видимо, при полном отсутствии плотоядных такое украшение было итогом полового отбора, подобно красочным перьям и изнурительным танцам райских птиц. Хоботные, напротив, уменьшились: четырёхбивневые Stegoloxodon celebensis в холке были в рост человека, а Stegodon sompoensis и вовсе полтора метра. Правда, чуть позже стегодоны, напротив, стали исполинскими.
