- Нора, что читаешь? – Бесцеремонно заглянул в талмуд. – О, занимательно. Я вот тоже решил почитать, ничего не нашел и пришел к тебе. Может, расскажешь что-нибудь, а?
Нора удивленно моргнула, но, похоже, поняла, о чем просит Мелехов.
- Мне совершенно нечего рассказать вам, Игорь. И, кстати, здесь может находиться только персонал. Идите и…не знаю, погуляйте. Поешьте.
Мелехов уходить не спешил и с того Нора попыталась выпихнуть его из сестринской. Сначала подоткнула к выходу, а когда не получилось сдвинуть с места здорового парня, упёрлась кулаками в его грудь. Тем и насмешила Игоря.
- Правда? Вот Нора, ответь, может ли козявка размером с гулькин нос справится с увесистым мужчиной? Нет, ну можно мне капнуть снотворного в воду, укол всандохать, но открыто биться кулачишками – смешно.
Нора оставила попытки выпихнуть его силой, но так печально посмотрела, что Мелехов перестал веселиться.
- Ой, все. Только вот давай без таких глаз, ладно? Я уйду, но еще раз хочу спросить – ты ничего не скажешь мне? Ну, например, как утро твое прошло? Все ли путём?
- Все в порядке. Спасибо. – Нора лгала, и он видел это.
Умилился, рассердился, вздохнул и ушел. Совет Норы про «погулять» он принял и отправился в обход по территории центра. Солнышко светило, ветра не было, так почему не воспользоваться случаем и не проверить насколько все хорошо с охраной и видеокамерами? Мелехов прекрасно понимал, что Нору могут достать и здесь, а потому изучил плацдарм, выявил слепые зоны и укромные места.
Жаль, что Нора оказалась в укромном месте, как раз в том, где не было никаких видеокамер…
Глава 13
- Нора, захватишь биксы? Надо передать Сормовой. – Старшая медсестра остановила Нору, когда та собралась уйти в четвертый корпус.
- Конечно, Елена Владимировна.
Пятиминутная прогулка по парку центра немного взбодрила Нору, однако и принесла печальные мысли. Игорь подозревал что-то, тревожился, а потому Норе и было скверно. Она знала, что ее молчание хранит Мелехова от необдуманных поступков, от бандитов, наконец. Понимала всю глупость свою и риск вот этого молчания, но не смогла вывалить свои беды на Игоря. И как раз тогда, когда снова увидела его улыбку, ту самую, которую помнила с детства – теплую, открытую, мальчишескую. Ту, которую любила и с которой не хотела расстаться снова.
Нора знала, что расставание неизбежно: у нее есть всего лишь один день, чтобы простится с Игорем и уехать. Шенкер дал понять, что времени у нее нет, а значит снова побег и прятки. Она была готова. В сестринской, в укромном месте уже давно была спрятана сумка со всем необходимым, документы Нора всегда держала при себе, а вещи, что остались на съемной комнате не стоили того, чтобы забирать их с собой. Она решила уйти сегодняшним вечером и добраться до Ярославского шоссе. А там, на попутной машине убраться подальше от Шенкера, Шаевского и снова ждать, когда ее найдут.
Слезы брызнули сами, без предупреждения, и потекли по щекам. И вовсе не из-за мразей, что преследовали ее, а из-за Игоря.
- Нашла и потеряла… На что похожа моя жизнь? – прошептала Нора, вытирая щеки от слез.
Вздохнула тяжело, словно древняя старушка, тряхнула головой и ускорила шаг.
В четвертом корпусе Нора передала биксы Сормовой и вышла со служебного входа на улицу. Там уже поняла – нашли! Здоровый парень в черной куртке стоял, прислонившись плечом к стене. Нора знала наверняка, что он по ее душу.
- Нора, а я к тебе. – Парень глумливо ухмыльнулся. – Привет тебе от Шаевского. Просил передать – квартиру отпишешь до конца недели и тогда останешься жива. Снюхаешься с Шенкером – получишь по полной. А вот тебе еще подарочек.
Парень двинулся к Норе, и без замаха, коротко и мощно ударил ее под дых. Хрупкую девушку снесло, будто ветром. Она ударилась о стену головой и тут же осела на асфальт, согнувшись от боли.
Посланец развернулся, и быстрым шагом направился к грузовичку, что обычно привозил в медцентр лекарства.
***
Мелехов бродил по коридору, ощущая неясную тревогу. Будто молот – небольшой, ржавенький – стучался в голову, предупреждал об опасности. Игорь уж было собрался в палату за курткой, чтобы идти искать пропавшую из корпуса козявку, но увидел ее.
Она шла по коридору – странно, тяжко – будто слепая. Вот остановилась, увидела его и… Игорь рванул к ней сразу, бежал, не обращая внимания на испуганные возгласы тех, кто был в коридоре. Он знал точно, абсолютно точно, что случилась беда. Он снова видел эти синейшие глаза, те самые, что смотрели на него когда-то давно, ища поддержки, защиты.
Отпихнул плечом «крокодила», который появился возле маленькой.
- Нора…Нора? Что?
Такого ее взгляда он еще не видел никогда. Боль, отчаяние и среди всего этого беспросветного еще что-то… Свет? Сияние? Игорь замер потрясенно, но через мгновение очнулся и схватил ее за талию.
- Что?!
Нора застонала, согнулась и поникла. Игорь успел подхватить легенькую девушку на руки и заорал:
- Врача!!!
Игорь метался возле закрытой двери палаты, в которой лежала Нора. Лицо его – злое, решительное – отпугивало всех проходящих мимо. Однако нашелся смельчак, который рискнул подойти ближе к Мелехову и заговорить.
- Врач еще не выходил?
Игорь прекратил свои короткие забеги, остановился и увидел «крокодила».
- Нет.
- Что-то долго. Вам не кажется?
Лицо «крокодила» не выражало ничего абсолютно, но глаза – умные, темные – смотрели серьезно и вдумчиво. Игорь сразу понял, что интересуется не из праздности, а искренне, а потому не стал выпендриваться, а просто протянул руку.
- Игорь Мелехов.
- Павел Елисеев, - и подтвердил имя свое крепким мужским рукопожатием.
- Не знаю, почему так долго, но пусть лучше все рассмотрит. И ничего не упустит. – Пробубнил Мелехов, стараясь не выдать своего бешенства и злобы.
Оба замолчали, застыли, но в этот момент открылась дверь, и вышел доктор.
- Ну? Что? – Игорь сделал шаг к человеку в белом халате.
- Что, что… Крепкий удар под рёбра. Болезненно, голуба, болезненно. Жестокое обращение? Знаете кто виновник?
- Удар?! – Голос Елисеева взвился, но тут же осел. – Нору? Бред какой-то.
- Кругом бред, голуба. Кругом. – Доктор почесал кончик носа. – Ушиб второй степени. Гематома обширная. Норе я прописал полный покой. И вам, Елисеев, рекомендую посидеть-полежать. А вам, голуба, не знаю. Судя по лицу, лучше побегать или попрыгать. Всего наилучшего.
Доктор отвесил шутовской поклон и отправился по коридору в ординаторскую. А два измученных ожиданием страдальца смотрели ему в спину и, поверьте, думали об одном и том же: «Сам ты голуба».
