— И чего ты хочешь от меня? — спросил Рисковый.
— Может, ты сможешь его прощупать?
— Прощупать? До какой степени? Ты хочешь, чтобы я ухватил его за яйца?
— Надеюсь, до этого не дойдет.
Хочешь, чтобы я посмотрел, нет ли полипов в его прямой кишке?
Я уже знаю, что досье на него у нас нет…
То есть я — не первый, к кому ты обращаешься. Этан пожал плечами.
Ты меня знаешь, я — пользователь информации, а не сейф для ее хранения. Полезно, между прочим, знать, есть ли у Райнерда официально зарегистрированное оружие.
Ты говорил с Лаурой Мунвс из отделения информационного обеспечения.
Она мне очень помогла, — признал Этан.
Тебе следовало на ней жениться.
Сообщить многого о Райнерде она не сумела.
Даже такие тупицы, как мы, видели, что вы подходите друг другу, как хлеб и масло.
Мы уже восемнадцать месяцев не встречается, отметил Этан.
А все потому, что ты не так умен, как мы. Ты просто идиот. Ладно, давай к делу. Мунвс могла бы узнать, есть у него зарегистрированное оружие или нет. Значит, от меня ты хочешь чего-то еще.
Пока Рисковый опустошал одну тарелку за другой, Этан смотрел в сумрак непогоды.
После двух зим, когда осадков выпало ниже средней нормы, эксперты предупреждали, что Калифорнию ждет долгий и грозящий многими неприятностями период засухи. И, как обычно, потоп душераздирающих историй в прессе, рассказывающих об ужасах засухи, привел к потопу реальному.
Беременный живот неба, толстый и серый, висел у самой земли, и вода лилась, дабы объявить о рождении Ниной воды.
От тебя я хочу следующее, — наконец выдавил из себя Этан, — чтобы ты взглянул на этого парня вблизи и сказал мне, что ты о нем думаешь. Как всегда, Рисковый все понял.
— Ты уже постучал в его дверь, не так ли?
— Да. Прикинулся, будто пришел к человеку, который жил в этой квартире до него.
— И он тебя напугал. Ты понял, что с ним что-то не так.
— Или ты сам все увидишь, или нет, — уклончиво ответил Этан.
— Я занимаюсь расследованием убийств. В убийстве его не подозревают. Как я это объясню?
— Я не прошу об официальном визите.
— Если я не покажу ему полицейский жетон, он меня на порог не пустит, учитывая мою внешность.
— Не получится, так не получится.
Подошла официантка, чтобы спросить, не хотят ли они заказать что-нибудь еще.
— Мне нравятся пирожные «Орешки». Принесите шесть дюжин.
— А мне нравятся мужчины с хорошим аппетитом, — кокетливо улыбнулась официантка.
— Вас, молодая леди, я смог бы съесть в один присест, — ответил ей Рисковый, после чего официантка покраснела и нервно хихикнула.
— Шесть дюжин? — переспросил Этан после ухода официантки.
— Люблю пирожные. Так где живет этот Райнерд? Этан заранее написал адрес на листке. Теперь передал Рисковому.
— Если поедешь, подготовься.
— Мне что, ехать на танке?
— Просто подготовься.
— К чему?
— Может, ни к чему, может, к любым неожиданностям. Он — парень крепкий. И у него есть пистолет.
Взгляд Рискового заскользил по лицу Этана, вызнавая его секреты, словно луч оптического сканнера по штрих-коду.
— Вроде бы ты просил проверить, числится ли за ним оружие.
— Я переговорил с соседом, — солгал Этан. — Он
сказал мне, что Райнерд — параноик, практически не расстается с пистолетом.
Пока Этан засовывал фотографии-распечатки в конверт, Рисковый не отрывал от него взгляда.
Фотографии никак не хотели укладываться в конверт. Цеплялись за него всеми углами.
— Очень уж тряский у тебя конверт, — заметил Рисковый.
Этим утром выпил слишком много кофе, — чтобы не встретиться глазами с Рисковым, Этан оглядел зал.
Человеческие голоса плыли по ресторану, отражались от стен, смешивались в бессловесный гул, которыйможно принять как за восторженный рев фэнов, встречающих своего кумира, так и за с трудом сдерживаемое недовольство толпы.
Этан понял, что он переводит взгляд с одного лица на другое, в поисках одного-единственного. Наверное, он бы не удивился, увидев за столиком утопленного в туалете Данни Уистлера, мертвого, но поглощающего ленч.
— Ты практически не прикоснулся к семге, — в голосе Рискового слышалась прямо-таки материнская забота.
— Она несвежая.
— Так чего не отослать ее на кухню.
— Мне все равно есть не хочется.
Рисковый подцепил вилкой кусок семги.
— Нормальная рыбка. — На мой вкус, несвежая.
Официантка вернулась с чеком и прозрачным пластиковым мешком с логотипом ресторана, в котором Лежали розовые коробочки с «Орешками».
Пока Этан доставал из бумажника кредитную карточку, женщина ждала, и ее мысли ясно читались на лице. Ей хотелось пофлиртовать с Рисковым, но ее пугала устрашающая внешность последнего.
Когда Этан вернул чек вместе с карточкой «Америкен экспресс», официантка поблагодарила его и взглянула на Рискового, который так нарочито облизал губы, что она убежала, как кролик, зачарованный лисой и лишь в самый последний момент прислушавшийся к голосу инстинкта самосохранения. Действительно, она разве что не предложила себя на обед.
— Спасибо за угощение, — Рисковый похлопал себя по животу. — Теперь смогу сказать, что Чен-Ман угостил меня ленчем. Думаю, эти «Орешки» будут самыми дорогими пирожными, которые я когда-либо ел.
— Это всего лишь ленч. Ты мне ничего не должен. Как я и говорил, не получится, так не получится. Райнерд — моя проблема, не твоя.
— Да, но ты меня заинтриговал. Ты флиртуешь лучше официантки.
Несмотря на мрачные мысли, Этан широко улыбнулся.
Ветер внезапно изменил направление, швырнул воду в окна.
За поливаемым, как из брандспойта, стеклом пешеходы и проезжающие автомобили начали расплываться и таять, словно в беспламенном огне Армагеддона, в холокосте серной кислоты.
— Если у него в руке будет пакет картофельных или кукурузных чипсов, что-то в этом роде, учти, в нем может оказаться и не еда.
— Это и есть его паранойя? Ты говорил, что он не расстается с оружием.
— Это то, что я слышал. Пистолет может быть в пакете из-под чипсов, в другом месте, где он может схватить его, а ты не догадаешься, что он делает.
Рисковый молча смотрел на Этана.
— Возможно, это «глок» калибра девять миллиметров, — добавил тот.
