Было чем гордиться! И герцог это хорошо понимал.
Правитель, который может себе позволить держать мастеров только для создания таких вот диковин, у которого достаточно сил и средств, чтобы заниматься ещё и такими вот штучками… Прочие проблемы у него либо уже решены, либо не являются для него сколько-нибудь существенными.
И он всегда, как бы невзначай, приводил своих гостей на городскую площадь – и как раз в то самое время, чтобы они могли полюбоваться на красивое зрелище. Полюбоваться – и призадуматься.
По этой причине семья мастера, некогда создавшего это чудо, ни в чём уже долгое время не нуждалась. Его сын, ставший часовых дел мастером после смерти отца, занимался исключительно этим механизмом.
Ну, как занимался…
Гири вовремя наверх поднимал, чтобы механизм исправно работал. Смазывал там что-то – на что отец ещё когда указал. Мусор выметал. Впрочем, мусор он доверял подмастерьям, которых регулярно отряжали для этого прочие мастера. Все прекрасно понимали важность бесперебойной работы городских часов. Со временем даже процесс поднятия гирь доверили приходящим подмастерьям – подав это как великую честь для немногих избранных!
Следует ли упоминать о том, что молодой парень не единожды подолгу сидел около крутящихся шестерёнок, тщательно вникая в особенности их работы? Ему даже доверили смазывать некоторые механизмы!
И пока молодой «мастер Бардман» вкушал радости жизни, скромный подмастерье Вилем в это время выметал мусор изо всех уголков большой часовой башни.
Механизм и впрямь был громаден! Он занимал четыре этажа – и долгое уже время исправно трудился, отсчитывая время и радуя горожан и их гостей приятным зрелищем.
Но. Вечными могут быть только неприятности. Всё же прочее, рано или поздно, приходит к логическому завершению.
Часы – встали.
В тот самый момент, когда герцог ожидал важного (и даже очень!) гостя. С которым у него долгое время наблюдались, так сказать – разногласия. Иногда выражавшиеся в грохоте пушечных выстрелов. И ударить в грязь лицом – было совершенно невозможно!
«Через неделю часы должны идти!» – приказ герцога был абсолютно конкретен и никаких двойных толкований не допускал.
«Мастер Бардман» полез, обливаясь потом, наверх. Но щедрое поливание маслом всего, до чего он только мог дотянуться, никаких результатов не принесло. Поднятые наверх гири тоже не смогли заставить механизм работать.
Срочно собравшиеся мастера гильдии с некоторой оторопью взирали на четыре этажа механизмов! Многие из них сюда вообще попали в первый раз и теперь озадаченно чесали в затылке, прикидывая всевозможные варианты вовремя спихнуть с себя ответственность.
Авотфиг – городские стражники с самого утра встали около их домов. И все понимали, что унести-то ноги, может и получиться, а вот всё нажитое за долгие годы добро точно останется здесь!
Поводов для веселья категорически не имелось. Надо было что-то решать – и срочно!
Прошёл час, второй… В очередной раз послали за пивом – решения так и не находилось.
Вариантов пригласить кого-нибудь из соседнего города – не существовало в принципе. Во-первых, таких мастеров там точно не имелось. А во-вторых, на это попросту не было времени! Герцог дал конкретный срок – не позднее, чем через неделю часы должны работать!
– А позволено ли мне будет сказать уважаемым членам гильдии несколько слов? – внезапно подал голос один из подмастерьев (один из тех, что за пивом бегали).
– Что?
– Это кто такой вообще?
– Открыть рот на собрании мастеров?
– Да как он только посмел!
Но тут поднял руку один из собравшихся.
– Я знаю этого парня. Он неглуп! Пусть говорит!
Ну, хуже от этого точно уже не стало бы… старший гильдеец махнул рукой – говори!
– Я берусь починить часы.
Что?!
Народ попросту дар речи потерял!
– У тебя всё в порядке с головой? – сухо осведомился один из почтенных мастеров. – Да как ты…
– Осмелился? Да вот, рискнул… Кроме меня этого не сможет сделать никто. Впрочем, не стану настаивать… – парень пожал плечами и повернулся, собираясь уходить.
– Стой! Что ты за это хочешь?
– Звание мастера.
– Это невозможно! Ты не проработал ещё десяти лет! – выкрикнул тот мастер, у которого трудился Вилем.
– Да, я отработал всего восемь лет. Но я могу починить часы. А никто другой не сможет.
– Ты будешь работать под руководством мастера Бардмана! И только так!
– Чтобы ему досталась вся слава, а мне пара монет? Нет. Или я работаю один – и за всё отвечаю своей головой, или…
– Ты будешь наказан кнутом за свою дерзость!
Парень кинул.
– Не проблема, я готов пойти с вами в ратушу прямо сейчас. Полагаю, что судья с интересом выслушает то, что я ему скажу. Так что, кому из нас в итоге присудят кнут… это ещё вопрос!
– Ты наглец! – вскипел доселе молчавший глава гильдии. – Пользуешься случаем… и трудным положением гильдии!
– Да. И что?! Я один такой умный тут? Или это позволено только мастерам?
Наступила тишина.
– Хорошо… – медленно кивнул мастер Горт. – Ты знаешь, на что идёшь. Совет мастеров не станет тебе помогать, и в случае неудачи отвечать будешь сам! К работе приступаешь через два часа.
Парень молча кивнул и вышел из комнаты.
– Ну, – повернулся почтенный глава гильдии к собравшимся. – Кто может мне что-нибудь о нём сказать? Предупреждая всех – это не обычный выскочка! И я хорошо это вижу! Рискнуть своей головой ради звания мастера… Что-то я не припоминаю подобных случаев! Ангус! Он ведь у тебя работал, так?
Мастер Ангус приподнялся со своего места.
– Ну… Да… Он работал в моей мастерской.
– И это всё? За восемь лет ты ничего в нём не разглядел? Откуда он вообще взялся, такой умник?!
– Он… Он жил у мастера Магнуса. Того ещё называли Часоглавом…
Словно холодный порыв ветра пронёсся по помещению! Некоторые из мастеров озабоченно нахмурились, что-то припоминая. Для большинства же присутствующих это имя ничего не говорило.
– Кто это такой? – поинтересовался один из них. – И чем знаменит?
– Магнус был членом гильдии механиков – как и все мы. Но… он был очень уж… странным. Да, несомненно, мастером! Но некоторые его поступки… привычки…
– Да и черт с ними! Про парня говори!
– Вилем жил у него в мастерской. Нет, он не был его сыном. Ученик… Никто сейчас и не помнит его родителей. После смерти Магнуса, он, разумеется, не мог наследовать его мастерскую – это не по закону. Он же не его сын!
